Неточные совпадения
И точно, он начал нечто подозревать. Его поразила тишина во время дня и шорох во время ночи. Он видел, как с наступлением сумерек какие-то тени бродили по городу и
исчезали неведомо куда и как с рассветом дня те же самые тени вновь появлялись в городе и разбегались по
домам. Несколько дней сряду повторялось это явление, и всякий раз он порывался выбежать
из дома, чтобы лично расследовать причину ночной суматохи, но суеверный страх удерживал его. Как истинный прохвост, он боялся чертей и ведьм.
Дома его ждала телеграмма
из Антверпена. «Париж не вернусь еду Петербург Зотова». Он изорвал бумагу на мелкие куски, положил их в пепельницу, поджег и, размешивая карандашом, дождался, когда бумага превратилась в пепел. После этого ему стало так скучно, как будто вдруг
исчезла цель, ради которой он жил в этом огромном городе. В сущности — город неприятный, избалован богатыми иностранцами, живет напоказ и обязывает к этому всех своих людей.
Толпа прошла, но на улице стало еще более шумно, — катились экипажи, цокали по булыжнику подковы лошадей, шаркали по панели и стучали палки темненьких старичков, старушек, бежали мальчишки. Но скоро
исчезло и это, — тогда из-под ворот
дома вылезла черная собака и, раскрыв красную пасть, длительно зевнув, легла в тень. И почти тотчас мимо окна бойко пробежала пестрая, сытая лошадь, запряженная в плетеную бричку, — на козлах сидел Захарий в сером измятом пыльнике.
Когда он вышел
из дома на площадь, впечатление пустоты
исчезло, сквозь тьму и окаменевшие в ней деревья Летнего сада видно было тусклое пятно белого здания, желтые пятна огней за Невой.
Иногда казалось, что тяжкий дым фабричных труб имеет странное свойство: вздымаясь и растекаясь над городом, он как бы разъедал его. Крыши
домов таяли,
исчезали, всплывая вверх, затем снова опускались
из дыма. Призрачный город качался, приобретая жуткую неустойчивость, это наполняло Самгина странной тяжестью, заставляя вспоминать славянофилов, не любивших Петербург, «Медного всадника», болезненные рассказы Гоголя.
Пошли не в ногу, торжественный мотив марша звучал нестройно, его заглушали рукоплескания и крики зрителей, они торчали в окнах
домов, точно в ложах театра, смотрели
из дверей,
из ворот. Самгин покорно и спокойно шагал в хвосте демонстрации, потому что она направлялась в сторону его улицы. Эта пестрая толпа молодых людей была в его глазах так же несерьезна, как манифестация союзников. Но он невольно вздрогнул, когда красный язык знамени
исчез за углом улицы и там его встретил свист, вой, рев.
Возвратившись
из второго побега, Сатир опять внес в церковь хороший вклад, но прожил
дома еще менее прежнего и снова
исчез. После этого об нем подали в земский суд явку и затем перестали думать.
Сидит он, скорчившись, на верстаке, а в голове у него словно молоты стучат. Опохмелиться бы надобно, да не на что. Вспоминает Сережка, что давеча у хозяина в комнате (через сени) на киоте он медную гривну видел, встает с верстака и, благо хозяина
дома нет,
исчезает из мастерской. Но главный подмастерье пристально следит за ним, и в то мгновенье, как он притворяет дверь в хозяйскую комнату, вцепляется ему в волоса.
Валентин понял. Ему вдруг сделалось гнусно жить в этом
доме. Наскоро съездил он в город, написал доверенность отцу и начал исподволь собираться. Затем он воспользовался первым днем, когда жена уехала в город на танцевальный вечер, и
исчез из Веригина.
Вообще, по мере того как семейство мое богатело, старые фавориты незаметно
исчезали из нашего
дома.
Они ютились больше в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек в глубине владения Румянцева. В первой половине восьмидесятых годов там появилась и жила подолгу красавица, которую звали «княжна». Она
исчезала на некоторое время
из Хитровки, попадая за свою красоту то на содержание, то в «шикарный» публичный
дом, но всякий раз возвращалась в «вагончик» и пропивала все свои сбережения. В «Каторге» она распевала французские шансонетки, танцевала модный тогда танец качучу.
Сидит человек на скамейке на Цветном бульваре и смотрит на улицу, на огромный
дом Внукова. Видит, идут по тротуару мимо этого
дома человек пять, и вдруг — никого! Куда они девались?.. Смотрит — тротуар пуст… И опять неведомо откуда появляется пьяная толпа, шумит, дерется… И вдруг
исчезает снова… Торопливо шагает будочник — и тоже проваливается сквозь землю, а через пять минут опять вырастает
из земли и шагает по тротуару с бутылкой водки в одной руке и со свертком в другой…
Аграфена плохо помнила, как она вышла
из груздевского
дома, как села в сани рядом с Кириллом и как
исчезла из глаз Самосадка.
Когда я глядел на деревни и города, которые мы проезжали, в которых в каждом
доме жило, по крайней мере, такое же семейство, как наше, на женщин, детей, которые с минутным любопытством смотрели на экипаж и навсегда
исчезали из глаз, на лавочников, мужиков, которые не только не кланялись нам, как я привык видеть это в Петровском, но не удостоивали нас даже взглядом, мне в первый раз пришел в голову вопрос: что же их может занимать, ежели они нисколько не заботятся о нас? и
из этого вопроса возникли другие: как и чем они живут, как воспитывают своих детей, учат ли их, пускают ли играть, как наказывают? и т. д.
По временам целая группа куда-то
исчезала, вероятно в
дом к кому-нибудь
из заговорщиков, у которого можно было расположиться вольнее…
Тем не менее, когда ей однажды утром доложили, что Степан Владимирыч ночью
исчез из Головлева, она вдруг пришла в себя. Немедленно разослала весь
дом на поиски и лично приступила к следствию, начав с осмотра комнаты, в которой жил постылый. Первое, что поразило ее, — это стоявший на столе штоф, на дне которого еще плескалось немного жидкости и который впопыхах не догадались убрать.
На мое счастье, старуха перешла спать в детскую, — запоем запила нянька. Викторушка не мешал мне. Когда все в
доме засыпали, он тихонько одевался и до утра
исчезал куда-то. Огня мне не давали, унося свечку в комнаты, денег на покупку свеч у меня не было; тогда я стал тихонько собирать сало с подсвечников, складывал его в жестянку из-под сардин, подливал туда лампадного масла и, скрутив светильню
из ниток, зажигал по ночам на печи дымный огонь.
Одеяла были только у тех, кто получал их тоже
из дому, да и они то
исчезали, то снова появлялись.
Однако ни одну
из ее дочерей он не предпочитал явно, всем им одинаково угождая и над всеми бесцеремонно подтрунивая. Молодые люди, посещавшие раньше
дом Зиненок, предупредительно и бесследно
исчезли. Зато постоянным гостем сделался Свежевский, бывший у них до того всего-навсего раза два или три. Его никто не звал; он явился сам, точно по чьему-то таинственному приглашению, и сразу сумел сделаться необходимым для всех членов семьи.
Нередко в ночное время, когда все спали крепким сном в
доме старого рыбака, Гришка украдкою выбирался
из клети,
исчезал в задних воротах.
У Ильи сжалось сердце от неприятного предчувствия. Желание уйти
из этого
дома, где он всё знал и ко всему привык, вдруг
исчезло, комната, которую он не любил, теперь показалась ему такой чистой, светлой. Сидя на кровати, он смотрел в пол, и ему не хотелось одеваться… Пришёл Яков, хмурый и нечёсаный, склонил голову к левому плечу и, вскользь взглянув на товарища, сказал...
Он не слышал, что ему сказали, попятился назад и не заметил, как очутился на улице. Ненависть к фон Корену и беспокойство — все
исчезло из души. Идя домой, он неловко размахивал правой рукой и внимательно смотрел себе под ноги, стараясь идти по гладкому.
Дома, в кабинете, он, потирая руки и угловато поводя плечами и шеей, как будто ему было тесно в пиджаке и сорочке, прошелся
из угла в угол, потом зажег свечу и сел за стол…
Темная голова
исчезает из оконного переплета, звучные шаги обходят
дом, затихают у двери. Милый осторожно просовывает руку сквозь дверную скважину. Слышно, как он ищет пальцами внутреннюю задвижку.
Скоро мне сказали, что он признался в любви одной
из девушек, у которых жил, и, в тот же день, — другой. Сестры поделились между собою радостью, и она обратилась в злобу против влюбленного; они велели дворнику сказать, чтоб проповедник любви немедля убрался
из их
дома. Он
исчез из города.
— Не будет! — закричал Харлов в последний раз и, чуть не сбив с ног входивших кастеляншу и дворецкого, бросился вон
из дому… Кубарем прокатился он по двору и
исчез за воротами.
Анна то высовывала голову
из окошка, то
исчезала, то выскакивала на двор, то возвращалась в
дом; Слёткин — весь бледный, желтый, в старом шлафроке, в ермолке, с одноствольным ружьем в руках, перебегал короткими шагами с места на место.
Наутро он навсегда
исчез из злобинского
дома, а затем, через несколько лет, его имя прогремело на всю Россию, как одного
из крупнейших сибирских золотопромышленников: злобинские деньги пошли впрок.
Иногда удавалось Акулине вырваться под каким-нибудь предлогом на минуту
из дому; не нарадуется, бывало, своему счастью, не утерпит — выбежит за ворота, и грусть как бы
исчезнет, и тоска сойдет с сердца.
Солнце уже село, но на дворе душно; пахнет масляной краской, дёгтем, кислой капустой и какой-то гнилью.
Из всех окон обоих этажей
дома на двор льются песни и брань, иногда чья-нибудь испитая физиономия с минуту рассматривает Орлова, высунувшись из-за косяка, и
исчезает, усмехаясь.
Прощай, милая моя и дорогая Дунюшка, ты всегда была избранной любимицей моего сердца; забудь же недоразумение, по которому ты
исчезла из братнина
дома.
Елизавета Алексеевна побежала в дворницкую. У дверей стоял, щелкая подсолнухи, молодой дворник. Узнав, в чем дело, он усмехнулся под нос и моментально
исчез где-то за дровами. Сегодня, по случаю праздника, в
доме все были пьяны и чуть не
из каждой квартиры неслись стоны и крики истязуемых женщин и детей. Наивно было соваться туда.
— Теперь вы знаете, почему Марья Толстых так внезапно
исчезла… Но это не все… Слушайте дальше, — продолжал старик. — Около двадцати пяти лет тому назад, летом, на проселочной дороге близ высокого
дома был убит
из ружья молодой человек… Пиши, Таня…
Почившие вечным сном и, следственно, кончившие свою роль на этой сцене человеческих заблуждений преданы, по обычаю, при всей братии, достойному погребению; после чего гробы живых брошены в озеро. Флотилия эта, оттолкнутая от берегов благоприятным ветром, поплыла по необозримым водам и вскоре
исчезла из виду. Владимир был отнесен в мирской
дом, торжественно сопровождаемый многочисленным народом, с пением...
Было ли это участие искренно, или же к нему примешивалось практическое соображение, что со смертью князя Лугового
исчезнет один
из выгодных и блестящих женихов — как знать? — но
дом князя осаждался посетителями — представителями высшего общества, ежедневно почти справлявшимися о его здоровье.
Ненависть и гнев, с которыми он вышел
из дому,
исчезли.
Припомнилось ему, как расцветала и расцвела Татьяна Анатольевна и вдруг
исчезла из родительского
дома, захватив
из шифоньерки отца сто пятнадцать тысяч.
Даже тогда, когда сияющий радостью князь Василий вернулся
из слободы с известием о снятии опалы с молодого Воротынского и о грядущих обещанных царем милостях, даже тогда, повторяем,
из головы Якова Потаповича не
исчезла мысль, что должно случиться что-нибудь такое, что повернет начавшую было входить в ровную колею жизнь в
доме Прозоровских в другую сторону.