Неточные совпадения
Самгин не впервые подумал, что в этих крепко построенных домах живут скучноватые, но, в сущности, неглупые люди, живут недолго, лет шестьдесят, начинают думать поздно и за всю жизнь не ставят пред собою вопросов — божество или
человечество, вопросов о достоверности
знания, о…
И вера должна уважать
знание как необходимое добро в данном дефектном состоянии мира и
человечества.
Принудительное государство, как и принудительное
знание, нужны природному миру и природному
человечеству, но эти принудительно-природные начала не могут быть внесены в церковь и в веру.
Третий, дуалистический тип решения вопроса о взаимоотношении
знания и веры нужно признать господствующим, наиболее соответствующим современному переходному состоянию
человечества и разорванному его сознанию.
Отщепленной от народного целого интеллигенции всего мира поверилось, что она окончательно вступила в третий фазис развития, окончательно освободилась от пережитков прошлого, что
знанием для нее исчерпывается восприятие мира и сознательное отношение к миру, что все
человечество тогда лишь станет на высоту самосознания, когда вырвет из своей души семя веры и отдастся гордому, самодержавному, всесильному
знанию.
А между тем как человеку женатому и с детьми невозможно продолжать понимать жизнь так же, как он понимал ее, будучи ребенком, так и
человечеству нельзя уже, при совершившихся разнообразных изменениях: и густоты населения, и установившегося общения между разными народами, и усовершенствования способов борьбы с природой, и накопления
знаний, — продолжать понимать жизнь попрежнему, а необходимо установить новое жизнепонимание, из которого и вытекла бы и деятельность, соответствующая тому новому состоянию, в которое оно вступило или вступает.
— Наше дело — учиться и учиться, стараться накоплять возможно больше
знаний, потому что серьезные общественные течения там, где
знания, и счастье будущего
человечества только в
знании. Пью за науку!
— Дело не в состоянии, — возразил доктор, — но вы забываете, что я служитель и жрец науки, что практикой своей я приношу пользу
человечеству; неужели я мое
знание и мою опытность должен зарыть в землю и сделаться тунеядцем?.. Такой ценой нельзя никаких благ мира купить!
Наши
знания и очевидность говорят вам, что
человечеству грозит опасность со стороны нравственно и физически ненормальных.
Вовсе не думают взглянуть прямо и просто на современное положение народа и на его историческое развитие, с тем чтобы представить картину того, что им сделано для усвоения общечеловеческих идей и
знаний, для применения их к своему быту или что им самим создано полезного для
человечества.
Не случайные порывы, не призрачные стремления, развившиеся по чужим фантазиям, а именно масса таких выработанных
знаний, проникших в народ, управляет ходом истории
человечества.
Впрочем, славянофилы пощадили бы, по всей вероятности, г. Жеребцова за то, что он написал о будущей народной науке, между прочим, следующее: «Славянин упростит приложение
знания к пользам
человечества и обобщит это приложение.
И, однако, это отнюдь не значит, чтобы вера была совершенно индифферентна к этой необоснованности своей: она одушевляется надеждой стать
знанием, найти для себя достаточные основания [Так, пришествие на землю Спасителя мира было предметом веры для ветхозаветного
человечества, но вот как о нем говорит новозаветный служитель Слова: «о том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни (ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам), о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам» (1 поел. св. Иоанна. 1:1–3).].
Возможно, что для известной эпохи жизни
человечества или для известного духовного уклада и философия, и «духовное
знание» оказываются таким путем приуготовления.
— Благодарю вас за вашу доброту, — сказал монах брамину, — я, действительно, измучен продолжительным путешествием. Не имея собственности, я не могу вознаградить вас деньгами, но может случиться, что я буду в состоянии воздать вам каким-либо духовным сокровищем из богатства
знания, которое я приобрел, следуя учению Сакия Муни, блаженного великого Будды, учителя
человечества.
Истина эта стала достоянием
человечества, и если
человечество не возвращается назад в своих побочных
знаниях механики, алгебры, астрономии, тем более в основном и главном
знании определения своей жизни оно не может итти назад.
Он дойдет до тех пределов творчества, которые поставил себе; в нем вы чувствуете глубокую веру, какую парижский рабочий имеет в положительное
знание, в успехи цивилизации, в трезвый и прочный поступательный ход
человечества, и если бы он впоследствии, даже в очень скором времени, сделался еще самоувереннее, вдался бы в культ успеха, комфорта, денежного положения, вряд ли это повлияет на основной тон его творческой работы.
Так и исследовали жизнь люди, подвигающие вперед
человечество на пути
знания.
Ни в чем с такою яркостью не выражается то ложное направление
знания, которому следует современное общество, как то место, которое занимают в этом обществе учения тех великих учителей жизни, по которым жило и образовывалось и продолжает жить и образовываться
человечество.
Пользуясь всеми теми орудиями внешнего
знания, которые приобрело
человечество, ложное учение это систематически хочет вести назад людей в тот мрак невежества, из которого с таким напряжением и трудом оно выбивалось столько тысяч лет.
Эта всеобъемлющая природа была предметом его изучения — поднять хотя бы на одну линию завесу с того, чего еще не постигли великие умы, дать
человечеству еще лишние доказательства его невежества и ничтожества перед высшей силой, управляющей миром, и этим возбудить в нем парения к небу — вот цель ученого-естествоиспытателя, независимо от того, применяет ли он свои
знания к извлечению из этой природы средств для врачевания больного человеческого организма, или же только наблюдает теоретически законы природы в их проявлениях в окружающем его мире.
Соберите со всего мира весь сор, грязь, отброски, издающие невозможное зловоние, налолните всем этим колоссальный золотой сундук, и все
человечество, мимо соборов, монастырей, церквей и часовен, мимо произведений искусств, мимо гениальных изобретений, мимо наполненных перлами человеческого ума и
знаний книгохранилищ, мимо памятников исторической старины и исторических деятелей, побежит любоваться на этот «золотой сундук», с жадностью и наслаждением вдыхая зараженный вокруг него миазмами воздух.
Надо было оставаться с именами неуча, невежи, коновала или победить противника своим искусством, своим
знанием, выиграть навсегда доверие русского властителя и народа его, вырвать из рук невежества и зависти венок и для науки, для пользы
человечества…
Если бы область человеческого
знания ограничивалась одним отвлеченным мышлением, то, подвергнув критике то объяснение власти, которое дает наука,
человечество пришло бы к заключению, что власть есть только слово и в действительности не существует. Но для познавания явлений, кроме отвлеченного мышления, человек имеет орудие опыта, на котором он поверяет результаты мышления. И опыт говорит, что власть не есть слово, но действительно существующее явление.
Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют
знание конечной цели движения
человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (более новой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители.
Надо бы исписать десять листов, для того чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того
знания блага
человечества, которым они обладают.