Неточные совпадения
— Аркаша! Аркаша! — закричал Кирсанов, и побежал, и замахал
руками… Несколько мгновений спустя его губы уже прильнули к безбородой, запыленной и
загорелой щеке молодого кандидата.
Райский пошел к избушке, и только перелез через плетень, как навстречу ему помчались две шавки с яростным лаем. В дверях избушки показалась, с ребенком на
руках, здоровая, молодая, с
загорелыми голыми
руками и босиком баба.
В засученных выше локтя
загорелых жилистых слабых
руках они несли ведро краски и не переставая бранились.
— Да! (Он почесал свой
загорелый затылок.) Ну, ты, тово, ступай, — заговорил он вдруг, беспорядочно размахивая
руками, — во… вот, как мимо леска пойдешь, вот как пойдешь — тут те и будет дорога; ты ее-то брось, дорогу-то, да все направо забирай, все забирай, все забирай, все забирай… Ну, там те и будет Ананьево. А то и в Ситовку пройдешь.
Я обернулся и увидел маленькую крестьянскую девочку, лет восьми, в синем сарафанчике, с клетчатым платком на голове и плетеным кузовком на
загорелой голенькой
руке.
Красное,
загорелое лицо, пестрота костюма, беличий хвостик на головном уборе, кольца и браслеты на
руках делали этого дикаря похожим на краснокожего.
Крестьяне слушали его, вытянув
загорелую сморщившуюся шею и прикладывая в виде глазного зонтика
руку к ушам; канцлер немного вздремнул и, чтоб скрыть это, первый похвалил оратора.
Знаменитый Мина оказался небольшим плотным человеком, с длинными, как у обезьяны,
руками и
загорелым лицом, на котором странно выделялась очень светлая заросль. Длинный прямой нос как будто утопал в толстых, как два полена, светлых усах. Перестав звонить, он взглянул на моего жизнерадостного покровителя и сказал...
Нашу карету и повозку стали грузить на паром, а нам подали большую косную лодку, на которую мы все должны были перейти по двум доскам, положенным с берега на край лодки; перевозчики в пестрых мордовских рубахах, бредя по колени в воде, повели под
руки мою мать и няньку с сестрицей; вдруг один из перевозчиков, рослый и
загорелый, схватил меня на
руки и понес прямо по воде в лодку, а отец пошел рядом по дощечке, улыбаясь и ободряя меня, потому что я, по своей трусости, от которой еще не освободился, очень испугался такого неожиданного путешествия.
На
загорелых лицах была написана радость, некоторые тяжело дышали, у иных были обвязаны грязными тряпицами пальцы на
руках и босых ногах, но все были бодры.
И в толпе будто стукнуло что-то разом во все сердца, — произошло внезапное движение. Все глаза повернулись туда же, а итальянцы приподнимались на цыпочках, сжимая свои грязные,
загорелые кулаки, вытягивая свои жилистые
руки.
Мальчик, как на пружинах, вскочил на резвые ноги и быстро, махая
руками, вышел из сакли. Минут через десять он вернулся с черно-загорелым, жилистым, коротконогим чеченцем в разлезающейся желтой черкеске с оборванными бахромой рукавами и спущенных черных ноговицах. Хаджи-Мурат поздоровался с вновь пришедшим и тотчас же, также не теряя лишних слов, коротко сказал...
Между гряд, согнувшись и показывая красные ноги, выпачканные землей, рылись женщины, наклоня головы, повязанные пёстрыми платками. Круто выгнув
загорелые спины, они двигались как бы на четвереньках и, казалось, выщипывали траву ртами, как овцы. Мелькали тёмные
руки, качались широкие бёдра; высоко подобранные сарафаны порою глубоко открывали голое тело, но Матвей не думал о нём, словно не видя его.
Напутствуемый пожеланиями веселой ночи, вышел на палубу, где застал Дэзи в новом кисейном платье и кружевном золотисто-сером платке, под
руку с Тоббоганом, на котором мешковато сидел синий костюм с малиновым галстуком; между тем его правильному
загорелому лицу так шел раскрытый ворот просмоленной парусиновой блузы.
Через несколько минут дверь отворилась, и
загорелая молодая
рука в розовом рукаве высунулась с стаканом из двери. Хорунжий подошел, взял стакан и пошептал что-то с дочерью. Оленин налил чаю хорунжему в особливый, Ерошке в мирской стакан.
Оленин невольно заметил, как
загорелая, но небольшая
рука Марьянки захватила два круглые мятные и один коричневый пряник, не зная, чтò с ними делать.
Хорунжий, Илья Васильевич, был казак образованный, побывавший в России, школьный учитель и, главное, благородный. Он хотел казаться благородным; но невольно под напущенным на себя уродливым лоском вертлявости, самоуверенности и безобразной речи чувствовался тот же дядя Ерошка. Это видно было и по его
загорелому лицу, и по
рукам, и по красноватому носу. Оленин попросил его садиться.
И указал он мне на четверых
загорелых оборванцев в лаптях, выходивших из кабака. Они вышли со штофом в
руках и направлялись к нам; их, должно быть, привлекли эти груды сложенного теса.
Связка сухих ветвей лежала на
руке девочки и, свесившись немного набок, обнажала полное
загорелое плечико, привлекательно круглившееся на складках белой рубашки, которая прикрывала только до колен ее тоненькие быстрые ножки.
Но вот промелькнула и пшеница. Опять тянется выжженная равнина,
загорелые холмы, знойное небо, опять носится над землею коршун. Вдали по-прежнему машет крыльями мельница, и все еще она похожа на маленького человечка, размахивающего
руками. Надоело глядеть на нее, и кажется, что до нее никогда не доедешь, что она бежит от брички.
В зыбке, чуть заметно дыша и закрыв глазёнки, раскинувшись, дремал грудной ребенок; другая, плотная, краснощекая баба, хозяйка Карпа, засучив выше локтя сильные,
загорелые выше кисти
руки, перед печью крошила лук в деревянной чашке.
Вечерами приходил ее жених — маленький, бойкий человечек, белобрысый, с пушистыми усами на
загорелом круглом лице; он, не уставая, смеялся целый вечер и, вероятно, мог бы смеяться целый день. Они уже были обручены, и для них строился новый дом в одной из лучших улиц города — самой чистой и тихой. Горбун никогда не был на этой стройке и не любил слушать, когда говорили о ней. Жених хлопал его по плечам маленькой, пухлой
рукой, с кольцами на ней, и говорил, оскаливая множество мелких зубов...
Пока он ел и отдыхал, прошел час, драгоценный час; восток белел неприметно; и уже дальние края туманных облаков начинали одеваться в утреннюю свою парчевую одежду, когда Юрий, обремененный ношею съестных припасов, собирался выдти из гостеприимной хаты; вдруг раздался на улице конский топот, и кто-то проскакал мимо окон; Юрий побледнел, уронил мешок и значительно взглянул на остолбеневшую хозяйку… она подбежала к окну, всплеснула
руками, и простодушное
загорелое лицо ее изобразило ужас.
Он кипел и вздрагивал от оскорбления, нанесенного ему этим молоденьким теленком, которого он во время разговора с ним презирал, а теперь сразу возненавидел за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое
загорелое лицо, короткие крепкие
руки, за то, что он имеет где-то там деревню, дом в ней, за то, что его приглашает в зятья зажиточный мужик, — за всю его жизнь прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна.
Копер скрипел и дрожал, над головами толпы поднимались обнаженные,
загорелые и волосатые
руки, вытягиваясь вместе с веревкой; их мускулы вздувались шишками, но сорокапудовый кусок чугуна взлетал вверх всё на меньшее расстояние, и его удар о дерево звучал всё слабее.
— У вас завидное здоровье, — сказал он, пристально и задумчиво рассматривая маленькую
загорелую кисть её
руки. — И я думаю, что у вас очень хорошее сердце, — неожиданно для себя вырвалось у него.
Загорелый, шишковатый лоб Реджа покрылся испариной. Он перевел дух и отошел в сторону, а на его место стал повар. Манеры Сэта явно показывали глубокое презрение к роли, в которой ему приходилось выступить: он демонстративно покачивался и ежеминутно засовывал в карманы
руки, снова извлекая их, когда требовалось сделать какой-нибудь небрежно-шикарный жест.
Она вышла, что-то устроила там и вернулась, обтирая
загорелые худые
руки.
— Темно, как в омуте, чёрт бы побрал купца Петунникова, — раздался молодой и весёлый голос, и в подвал вошёл студент в белом кителе, с фуражкой в
руке, гладко остриженный, с большим
загорелым лбом, весёлыми карими глазами, смешливо сверкавшими из-под очков.
Пришла Мальва с бутылкой водки и связкой кренделей в
руках; сели есть уху. Ели молча, кости обсасывали громко и выплевывали их изо рта на песок к двери. Яков ел много и жадно; это, должно быть, нравилось Мальве: она ласково улыбалась, глядя, как отдуваются его
загорелые щеки, быстро двигаются влажные крупные губы. Василий ел плохо, но старался показать, что он очень занят едой, — это нужно было ему для того, чтоб без помехи, незаметно для сына и Мальвы, обдумать свое отношение к ним.
Петр ушел куда-то, Иисус сидел задумчиво, опершись головою на
руку, и тихо покачивал
загорелой ногою, ученики разговаривали между собой, и только Фома внимательно и серьезно рассматривал его как добросовестный портной, снимающий мерку.
Загорелые лица и
руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долго́нько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Но мне сейчас одно только было важно: откликнется баронесса на мой призыв или нет? И баронесса откликнулась. Она взяла мою
загорелую и загрубевшую от конской упряжи
руку своей холеной благоухающей ручкой, крепко пожала и серьезно сказала...
Обветренное и
загорелое лицо его и заскорузлые
руки говорили о том, каким тяжелым трудом он добывал себе средства к жизни.
Этот восьмиверстный переезд на возу, который чуть волокла управляемая бабой крестьянская кляча, показался Форову за большой путь. С седой головы майора обильно катились на его
загорелое лицо капли пота и, смешиваясь с пылью, ползли по его щекам грязными потоками. Толстое, коренастое тело Форова давило на его согнутые колена, и ноги его ныли,
руки отекали, а поясницу ломило и гнуло. Но всего труднее было переносить пожилому майору то, что совершалось в его голове.
Все усердно ели и пили. Пришел Василий Васильевич,
загорелый старик в больших сапогах и парусиновом пиджаке. Конкордия Сергеевна налила ему чай в большую, фарфоровую кружку с золотыми инициалами. Василий Васильевич стал пить, не выпуская из
рук черешневого мундштука с дымящеюся папиросою. Он молча слушал разговоры, и под его седыми усами пробегала легкая, скрытая усмешка.
Сергей, Шеметов, Борисоглебский и Вегнер назвали себя и почтительно пожали его
руку. Токарев глядел на
загорелое, обросшее лицо Балуева.
Иван Ильич положил исхудалую
руку на ее
руку, загрубевшую и
загорелую, тихо улыбнулся и вдруг сказал...
Он тотчас же стал внутренне придираться к ней. Ее красота не смиряла его, а начала раздражать. Лицо
загорелое, с янтарным румянцем, он вдруг нашел цыганским. Ее пеньюар, голые
руки, раскинутые по спине волосы — делали ее слишком похожей на женщину, созданную только для любовных утех.
Он плакал. Слезы градом катились из его глаз и падали на сложенные на коленях
загорелые, мозолистые
руки.
Это благородство в чертах, какая-то покорность своему жребию, несвойственная черни, и
руки, хотя
загорелые, но чрезвычайно нежные, не ладили с ее крестьянской одеждой.
Высокая, плотная,
загорелая, с огромными
руками и ногами, как-то нелепо вылезавшими из слишком короткого и узкого, очевидно, с чужого плеча, платья, с гладко зачесанными, что называется зализанными, волосами и крупными чертами лица, новенькая внимательно оглядывала класс без малейшей тени смущения и робости.
— Что, милая? — покорно и безнадежно отвечал о. Василий и дрожащими
загорелыми пальцами с грязными от земли нестрижеными ногтями оправлял ее сбившиеся волосы. Была она еще молода и красива, и на плохонькой домашней ряске мужа
рука ее лежала как мраморная: белая и тяжелая. — Что, милая? Может быть, чайку бы выпила — ты еще не пила?
Она не понимала, отчего он так радостно, переходя от окна к балкону, улыбался под усами и подмигивал, когда на засыхающие всходы овса выпадал теплый частый дождик, или отчего, когда в покос или уборку угрожающая туча уносилась ветром, он, красный,
загорелый, в поту, с запахом полыни и горчавки в волосах, приходя с гумна, радостно потирая
руки, говорил: ну еще денек, и мое и крестьянское всё будет в гумне.
Студент Алексей Болотов, брат Катерины Николаевны и товарищ Ширяева, разговаривал с земским врачом Кореневым. Алексей говорил быстро, слегка запинаясь и размахивая
руками. А доктор, с
загорелым лицом и взглядом исподлобья, лениво курил папиросу за папиросой и ворчащим голосом задавал вопросы.
Донесся снизу смех Исанки. На тропинке показалась ее тонкая, сильная фигура, с нагою золотисто-загорелою
рукою, поддерживавшею на голове кувшин. Прошла мимо. Борька тоже медленно пошел, балансируя под тяжелым кувшином. И смотрел сзади на Исанку.
Солнышко тепло грело разнеженную, рыхлую землю; большие черные птицы с криком ходили в развал по мягкому бархату пашни и доставали толстыми клювами сытых червей; босоногие бабы с
загорелыми икрами и высоко подоткнутыми разноцветными юбками держали в
руках расписные деревянные чашечки с семенами и с веселыми песнями садили на грядах всякую всячину.