Неточные совпадения
— Все это хорошо, только, уж как хотите, мы вас не выпустим так рано. Крепости будут совершены сегодня, а вы все-таки с нами
поживите. Вот я сейчас отдам
приказ, — сказал он и отворил дверь в канцелярскую комнату, всю наполненную чиновниками, которые уподобились трудолюбивым пчелам, рассыпавшимся
по сотам, если только соты можно уподобить канцелярским делам: — Иван Антонович здесь?
И без всяких статей и
приказов, а
по необходимости, потому что это полезно для колонии, вне тюрьмы, в собственных домах и на вольных квартирах,
живут все без исключения ссыльнокаторжные женщины, многие испытуемые и даже бессрочные, если у них есть семьи или если они хорошие мастера, землемеры, каюры и т. п.
Ну, это, говорит, много: неравно облопаешься: ты, мол, и без того три дня у нас тутотка
живешь, всю снедь от нас тащишь, так,
по этому судя, и полторы сотни тебе за глаза будет…"Только он было ее и застращивать, и просить примался — уперлась баба, да и вся недолга, а без ее, то есть,
приказу видит, что ему никакого дела сделать нельзя.
Девка — чужая добыча: не я, так другой бы…» Но, как ни утешал себя Алексей, все-таки страхом подергивало его сердце при мысли: «А как Настасья да расскажет отцу с матерью?..» Вспоминались ему тревожные сны: страшный образ гневного Патапа Максимыча с засученными рукавами и тяжелой дубиной в руках, вспоминались и грозные речи его: «
Жилы вытяну, ремней из спины накрою!..» Жмурит глаза Алексей, и мерещится ему сверкающий нож в руках Патапа, слышится вой ватаги работников, ринувшихся
по приказу хозяина…
В головах Песоченского
приказа сидел Михайло Васильич Скорняков, тот самый, что на именинах Аксиньи Захаровны втянулся было в затеянное Стуколовым ветлужское дело.
Жил он верстах в десяти от Песочного, в
приказ приезжал только
по самым важным делам. Всем заправлял писарь, молодой парень из удельных же крестьян. Обыкновенно должность писаря в удельных
приказах справлялась мелкими чиновниками; крестьяне редко на нее попадали. Одним из таких был Карп Алексеич Морковкин, писарь Песоченского удельного
приказа.
— Да ведь в ней для него вся душа госпиталя! Врачи, аптека, палаты, — это только неважные придатки к канцелярии! Бедняга-письмоводитель работает у нас
по двадцать часов в сутки, — пишет, пишет… Мы
живем с главным врачом в соседних фанзах, встречаемся десяток раз в день, а ежедневно получаем от него бумаги с «предписаниями»… Посмотрели бы вы его
приказы по госпиталю, — это целые фолианты!
Вот, между прочим, показания тобольского посадского Ивана Зубарева, который содержался
по разным делам в Сыскном
приказе, бежал оттуда,
жил за границей и был схвачен у раскольников.