Неточные совпадения
— И вдруг — вообрази! — ночью является ко мне мамаша, всех презирающая, вошла так, знаешь, торжественно, устрашающе несчастно и как воскресшая
дочь Иаира. «Сейчас, — говорит, — сын сказал, что намерен жениться на вас, так вот я умоляю: откажите ему, потому что он в будущем великий
ученый, жениться ему не надо, и я готова на колени встать пред вами». И ведь хотела встать… она, которая меня… как горничную… Ах, господи!..
— Нейдут из тебя слова-то. Хорошо им жить? — спрашиваю; хороши они? — спрашиваю; такой хотела бы быть, как они? — Молчишь! рыло-то воротишь! — Слушай же ты, Верка, что я скажу. Ты
ученая — на мои воровские деньги учена. Ты об добром думаешь, а как бы я не злая была, так бы ты и не знала, что такое добром называется. Понимаешь? Все от меня, моя ты
дочь, понимаешь? Я тебе мать.
Можно себе представить стройное trio, составленное из отца — игрока и страстного охотника до лошадей, цыган, шума, пиров, скачек и бегов,
дочери, воспитанной в совершенной независимости, привыкшей делать что хотелось, в доме, и
ученой девы, вдруг сделавшейся из пожилых наставниц молодой супругой.
— А вот по этому самому… Мы люди простые и живем попросту. Нюрочку я считаю вроде как за родную
дочь, и жить она у нас же останется, потому что и деться-то ей некуда.
Ученая она, а тоже простая… Девушка уж на возрасте, и пора ей свою судьбу устроить. Ведь правильно я говорю? Есть у нас на примете для нее и подходящий человек… Простой он, невелико за ним ученье-то, а только, главное, душа в ём добрая и хороших родителей притом.
— Да, я имею трех взрослых
дочерей, — стонала сентиментальная сорокалетняя домовладелица. — Одну я выдала за богатого купца из Астрахани. Он вдовец, но они счастливы. Дворяне богатые нынче довольно редки; чиновники зависят от места: доходное место, и хорошо; а то и есть нечего;
ученые получают содержание небольшое: я решила всех моих
дочерей за купцов отдать.
— Он… малый… умный, — говорил Еспер Иваныч, несколько успокоившись и показывая Мари на Павла, — а она тоже девица у нас умная и
ученая, — прибавил он, показав Павлу на
дочь, который, в свою очередь, с восторгом взглянул на девушку.
— Да, вы одни… Вы одни. Я затем и пришла к вам: я ничего другого придумать не умела! Вы такой
ученый, такой хороший человек! Вы же за нее заступились. Вам она поверит! Она должна вам поверить — вы ведь жизнью своей рисковали! Вы ей докажете, а я уже больше ничего не могу! Вы ей докажете, что она и себя, и всех нас погубит. Вы спасли моего сына — спасите и
дочь! Вас сам бог послал сюда… Я готова на коленях просить вас…
Она была
дочь известной московской умной и
ученой дамы, маленькая, худенькая, с длинными русыми английскими буклями и с прозрачным профилем.
—
Дочери со мной делать нечего. Я — кто? Прачка. Какая я мать ей? Она — образованная,
ученая. То-то, брат! И уехала от меня к богатой подруге, в учительницы будто…
— Тоже ведь и
ученые не сладко живут: вон у Бахилова дочь-то училась-училась, да и сама в учительши пошла, ну, а коли учительша, значит — вековуша…
— В молодости он обещал быть
ученым, готовился быть оставленным при университете; но, на беду великую, в одном барском доме, где давал уроки, он встретил
дочь — девушку смазливую и неглупую…
— Эх, господа! господа! А еще
ученые, еще докторами зоветесь! В университетах были. Врачи! целители! Разве так-то можно насиловать женщину, да еще больную! Стыдно, стыдно, господа! Так делают не врачи, а разве… палачи. Жалуйтесь на меня за мое слово, кому вам угодно, да старайтесь, чтобы другой раз вам этого слова не сказали. Пусть бог вас простит и за нее не заплатит тем же вашим
дочерям или женам. Пойдем, Настя.
— Верьте Маргарите, — захрипел старик. — Ей известно всё, что будет. Она ежедневно уверяет меня в этом. Ты, говорит, умрёшь, а Варьку ограбят и сломят ей голову… видите? Я спорю: —
дочь полковника Олесова не позволит кому-нибудь сломить ей голову, — она сама это сделает! А что я умру — это правда… так должно быть. А вы, господин
учёный, как себя здесь чувствуете? Тощища в кубе, не правда ли?
„Сухоручка“ дала ему понять и то, что будь Саня любимая
дочь и племянница Ивана Захарыча и ее, Павлы Захаровны, ему, землемеру, хоть и
ученому, нечего было бы и мечтать о ней…
И приедет папа; тетка Павла все ему скажет: Николай Никанорыч — нужный человек…
ученый таксатор. Дворянин ли он? Все равно. Папа женился же на маме, а она была
дочь мелкого уездного чиновника. Вот они жених с невестой — и можно будет целоваться, целоваться без конца.
Семейство А.И. было в сборе, кроме сына. Приехала и меньшая
дочь Ольга, ставшая вскоре невестой профессора Моно, теперешнего известного
ученого историка и важного персонажа в парижской Сорбонне.
Баловство замечалось больше в Герцене. Он любовался не по летам развитым умом Лизы, ее жаргоном, забавными мыслями вслух. Она и тогда еще, по тринадцатому году, была гораздо занимательнее, чем Ольга. Та ничем не проявляла того, что она
дочь Герцена. Хорошенькая барышня, воспитанная на иностранный манер, без всякого выдающегося"содержания". И всего менее подходила к своему жениху, слишком серьезному французскому
ученому.
Семья у купца была небольшая: хозяйка, старуха мать, старший сын женатый, простого воспитания, с отцом в деле был, и другой сын —
ученый, кончил в гимназии и был в университете, да оттуда выгнали, и он жил дома, да еще
дочь — девушка гимназистка.
Дрожащею рукою он написал сначала письмо к родителям жены, живущим в Серпухове. Он писал старикам, что честный
ученый мастер не желает жить с распутной женщиной, что родители свиньи и
дочери их свиньи, что Швей желает плевать на кого угодно… В заключение он требовал, чтобы старики взяли к себе свою
дочь вместе с ее рыжим мерзавцем, которого он не убил только потому, что не желает марать рук.
Вы, говорю, Евстигней Прохорыч, при кадетском корпусе вахтером состояли, стало быть, человек
ученый и можете доподлинно понимать, что
дочери вашей пора замуж, а он мне: «Покажи твои капиталы».