Неточные совпадения
— Леса — господни сады. Никто
их не сеял, один ветер божий, святое дыхание уст
его… Бывало, в молодости, в Жигулях, когда я бурлаком ходил… Эх, Лексей, не
доведется тебе видеть-испытать, что мною испытано! На Оке леса —
от Касимова до Мурома, али — за Волгой лес, до Урала идет, да! Все это безмерно и пречудесно…
И наедине резко говаривала с
ним Фленушка насчет замужества, но таких речей не
доводилось ему слыхать
от нее.
Зато в это время, среди всяческих горечей,
довелось майору познать и сладость маленького утешения: Болеслав Казимирович Пшецыньский не только не отказался
от посланного
ему билета, но еще прислал за
него, сверх платы, три рубля премии, при очень милой записке, в которой благодарил Петра Петровича за оказанное
ему внимание и присовокуплял, будто почитает себя весьма счастливым, что имеет столь прекрасный случай оказать свое сочувствие такому истинно благому и благородному делу, как просвещение русского народа.
Ои продолжал очень живописно повествовать всем и каждому об инквизиционных мучениях и пытках, которые
ему довелось испытать, о своем великом гражданском мужестве, о своем подвиге, и
от столь частых повествований с течением времени и сам наконец убедился, что все это точно так и было в действительности.
Вот у нас полковой был — отец родной, — двадцать лет с годами
довелось мне у
него под командой служить: ротным был, потом батальонным, после того и полковым — во все двадцать лет слова нехорошего я
от него не слыхивал.
Герасим, хоть для того же, чтоб избавить всю братнину семью
от рекрутчины, выходил в купцы, но сбирать денег
ему не
довелось, своих было достаточно.
И что-то всем стало невесело. Недолго гостили парни у Мироновны, ушли один за другим, и пришлось девушкам расходиться по домам без провожатых; иные, что жили подальше
от Ежовой, боясь, чтобы не приключилось с
ними чего на дороге, остались ночевать у Мироновны, и зато наутро
довелось им выслушивать брань матерей и даже принять колотушки: нехорошее дело ночевать девке там, где бывают посиделки, грехи случаются, особливо если попьют бражки, пивца да виноградненького.
— Славу Богу, и Ермолай Васильич и все
его домашние здравствуют и вам кланяться наказывали, — отвечал Семен Петрович. — А так как
довелось мне по хозяйскому делу в Москву ехать, так Ермолай Васильич и заблагорассудил, чтоб я теперь же заехал к вам в Комаров с ежегодным подаянием, какое каждый раз
от него посылается.
Вечорашний день
довелось мне видеть
его: охрип, сердечный,
от ругани, а третьего дня в трактире одному промышленнику с сердцов в ухо даже заехал, а тот с своей стороны уважил и угостил
его ладошками препорядочно, чуть-чуть обоих не забрали на съезжую.
— Я чуть не лопнул
от злости, и если мне когда-нибудь
доведется встретиться с этим проклятым Гладких где-нибудь в укромном месте, я рассчитаюсь с
ним по-свойски! — отвечал отец.
Ни кучке местных жителей, собравшихся к прибытию парохода, ни взволнованным происшествием пассажирам отошедших
от пристани парохода и баржи не могло прийти и в голову, что
им довелось быть свидетелями кровавого эпилога страшной жизненной драмы, начавшейся много лет тому назад в Москве и что эти два трупа, лежащие рядом под рогожей на печальном, неприютном берегу сибирской реки, дополнили лишь серию других трупов близких
им людей, похороненных в России, по которым победоносно прошел один человек.
Он находился между страхом и надеждою, но, увы, не страхом ответственности перед графом Аракчеевым,
его господином,
от мановения руки которого зависела не только
его служба, но, пожалуй, и самая жизнь, и не надежда, что мимо
его пройдет чаша опасного расположения или просто каприза сластолюбивой графской фаворитки, а напротив, между страхом, что она призывает
его именно только по поводу мучащей ее мозоли, и надеждою, что
его молодецкая внешность —
ему не раз
доводилось слыхать об этом из уст женщин — доставит
ему хотя мгновение неземного наслаждения.
Что там увидел наш удалой казак, того, верно, кроме
его, ни одному православному христианину не
доводилось видеть; да и не приведи Бог! И страх, и смех пронимали
его попеременно: так ужасно, так уродливо было сборище на Лысой горе! По счастью, неподалеку
от Федора Блискавки стоял огромный костер осиновых дров:
он припал за этот костер и оттуда выглядывал, как мышь из норки своей выглядывает в хату, которая наполнена людьми и кошками.