Неточные совпадения
— И думаю, и нет. Только мне ужасно хочется. Вот постой. — Она нагнулась и сорвала на краю дороги
дикую ромашку. — Ну, считай: сделает, не сделает предложение, — сказала она, подавая ему
цветок.
Воз был увязан. Иван спрыгнул и повел за повод добрую, сытую лошадь. Баба вскинула на воз грабли и бодрым шагом, размахивая руками, пошла к собравшимся хороводом бабам. Иван, выехав на дорогу, вступил в обоз с другими возами. Бабы с граблями на плечах, блестя яркими
цветами и треща звонкими, веселыми голосами, шли позади возов. Один грубый,
дикий бабий голос затянул песню и допел ее до повторенья, и дружно, в раз, подхватили опять с начала ту же песню полсотни разных, грубых и тонких, здоровых голосов.
Как только я обратил на нее внимание, она отлетела от меня шага на два, повилась над почти увядшим белым
цветком дикого клевера и села на него.
Дикие канарейки, поменьше немного, погрубее
цветом цивилизованных и не так ярко окрашенные в желтый
цвет, как те, стаями перелетали из куста в куст; мелькали еще какие-то зеленые, коричневые птицы.
Под этой широкой зеленой крышей, за этими низкими стенами, выкрашенными в
дикий серый
цвет, совершалось такое мирное течение человеческого существования!
Я поднял его, посадил и стал расспрашивать, как могло случиться, что он оказался между мной и кабанами. Оказалось, что кабанов он заметил со мной одновременно. Прирожденная охотничья страсть тотчас в нем заговорила. Он вскочил и бросился за животными. А так как я двигался по круговой тропе, а
дикие свиньи шли прямо, то, следуя за ними, Дерсу скоро обогнал меня. Куртка его по
цвету удивительно подходила к
цвету шерсти кабана. Дерсу в это время пробирался по чаще согнувшись. Я принял его за зверя и выстрелил.
Гумбольдт все слушал без шляпы и на все отвечал — я уверен, что все
дикие, у которых он был, краснокожие и медного
цвета, сделали ему меньше неприятностей, чем московский прием.
Неугомонная супруга… но мы и позабыли, что и она тут же сидела на высоте воза, в нарядной шерстяной зеленой кофте, по которой, будто по горностаевому меху, нашиты были хвостики, красного только
цвета, в богатой плахте, пестревшей, как шахматная доска, и в ситцевом цветном очипке, придававшем какую-то особенную важность ее красному, полному лицу, по которому проскальзывало что-то столь неприятное, столь
дикое, что каждый тотчас спешил перенести встревоженный взгляд свой на веселенькое личико дочки.
Петро хотел было спросить… глядь — и нет уже его. Подошел к трем пригоркам; где же
цветы? Ничего не видать.
Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда
цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.
Неизвестно, откуда возьмутся несвойственные горам травы,
цветы, кусты и деревья, незабудки,
дикий нарцисс, кукушкины слезки, тальник и березка.
С последними с первого взгляда их не различишь: вся разница состоит в том, что
дикий голубь поменьше, постатнее русского; весь чисто-сизый, и ножки у него не красные, а бледно-бланжевого
цвета.
По другим местам, более отлогим, обширные пространства покрыты белыми, но не яркими, а как будто матовыми, молочными пеленами: это
дикая вишня в
цвету.
Правильные перья
дикого, светло-кофейного
цвета.
Вся разница состоит в том, что вообще у русских гусей нос и ноги красноваты, и сами они потолще, пообъемистее;
дикие же гуси подбористее, складнее, щеголеватее, а нос и лапки их желтовато-зеленоватого
цвета.
Степной кустарник, реже и менее подвергающийся огню, потому что почва около него бывает сырее: вишенник, бобовник (
дикий персик) и чилизник (полевая акация) начинают
цвести и распространять острый и приятный запах; особенно роскошно и благовонно
цветет бобовник: густо обрастая иногда огромное пространство по отлогим горным скатам, он заливает их сплошным розовым
цветом, [Плоды
дикого персика состоят из небольших бобов, с серебряный пятачок в окружности, сердцеобразной фигуры.
Бортевые промыслы в Оренбургской губернии были прежде весьма значительны, но умножившееся народонаселение и невежественная жадность при доставанье меда, который нередко вынимают весь, не оставляя запаса на зиму, губят
диких пчел, которых и без того истребляют медведи, большие охотники до меда, некоторые породы птиц и жестокость зимних морозов] Трав и
цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнездами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.
Нет никакого сомнения, что живописец был какой-нибудь домашний маляр, равный в искусстве нынешним малярам, расписывающим вывески на цирюльных лавочках; но тогда я с восхищением смотрел и на китайцев, и на
диких американцев, и на пальмовые деревья, и на зверей, и на птиц, блиставших всеми яркими
цветами.
Странное дело, — эти почти бессмысленные слова ребенка заставили как бы в самом Еспере Иваныче заговорить неведомый голос: ему почему-то представился с особенной ясностью этот неширокий горизонт всей видимой местности, но в которой он однако погреб себя на всю жизнь; впереди не виделось никаких новых умственных или нравственных радостей, — ничего, кроме смерти, и разве уж за пределами ее откроется какой-нибудь мир и источник иных наслаждений; а Паша все продолжал приставать к нему с разными вопросами о видневшихся
цветах из воды, о спорхнувшей целой стае
диких уток, о мелькавших вдали селах и деревнях.
Затем отпер их и отворил перед Вихровыми дверь. Холодная, неприятная сырость пахнула на них. Стены в комнатах были какого-то
дикого и мрачного
цвета; пол грязный и покоробившийся; но больше всего Павла удивили подоконники: они такие были широкие, что он на них мог почти улечься поперек; он никогда еще во всю жизнь свою не бывал ни в одном каменном доме.
Чтобы выполнить предписание доктора, я нарочно выбрал путь не по гипотенузе, а по двум катетам. И вот уже второй катет: круговая дорога у подножия Зеленой Стены. Из необозримого зеленого океана за Стеной катился на меня
дикий вал из корней,
цветов, сучьев, листьев — встал на дыбы — сейчас захлестнет меня, и из человека — тончайшего и тончайшего из механизмов — я превращусь…
Весна. Из-за Зеленой Стены, с
диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то
цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы — ежеминутно проводишь по ним языком — и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить.
Наверху, перед Ним — разгоревшиеся лица десяти женских нумеров, полуоткрытые от волнения губы, колеблемые ветром
цветы. [Конечно, из Ботанического Музея. Я лично не вижу в
цветах ничего красивого — как и во всем, что принадлежит к
дикому миру, давно изгнанному зa Зеленую Стену. Красиво только разумное и полезное: машины, сапоги, формулы, пища и проч.]
Немудреные были эти девочки — il n'y a rien à dire, [что и говорить (франц.).] однако в них был тот запах
дикого, нелелеянного растения, который на охотника, пожалуй, слаще всякого оранжерейного
цветка действует.
Чудесной растительностью блистают твои тучные, черноземные, роскошные луга и поля, то белеющие весной молочным
цветом вишенника, клубничника и
дикого персика, то покрытые летом, как красным сукном, ягодами ароматной полевой клубники и мелкою вишнею, зреющею позднее и темнеющею к осени.
Из мокрой слизистой норы выползла противная, бородавчатая,
цвета мрака, жаба… Заныряла в воздухе летучая мышь, заухал на весь лес филин, только что сожравший маленькую птичку, дремавшую около гнезда в ожидании рассвета; филину вторит сова, рыдающая больным ребенком. Тихо и жалобно завыл голодный волк, ему откликнулись его товарищи, и начался
дикий лесной концерт — ария полуночников.
Русалка, впервые вынырнувшая со дна речки, прыгнула на сонный берег, где
дикий тмин растет и где
цветут, качаяся, фиалки возле буквиц.
Дарил также царь своей возлюбленной ливийские аметисты, похожие
цветом на ранние фиалки, распускающиеся в лесах у подножия Ливийских гор, — аметисты, обладавшие чудесной способностью обуздывать ветер, смягчать злобу, предохранять от опьянения и помогать при ловле
диких зверей; персепольскую бирюзу, которая приносит счастье в любви, прекращает ссору супругов, отводит царский гнев и благоприятствует при укрощении и продаже лошадей; и кошачий глаз — оберегающий имущество, разум и здоровье своего владельца; и бледный, сине-зеленый, как морская вода у берега, вериллий — средство от бельма и проказы, добрый спутник странников; и разноцветный агат — носящий его не боится козней врагов и избегает опасности быть раздавленным во время землетрясения; и нефрит, почечный камень, отстраняющий удары молнии; и яблочно-зеленый, мутно-прозрачный онихий — сторож хозяина от огня и сумасшествия; и яснис, заставляющий дрожать зверей; и черный ласточкин камень, дающий красноречие; и уважаемый беременными женщинами орлиный камень, который орлы кладут в свои гнезда, когда приходит пора вылупляться их птенцам; и заберзат из Офира, сияющий, как маленькие солнца; и желто-золотистый хрисолит — друг торговцев и воров; и сардоникс, любимый царями и царицами; и малиновый лигирий: его находят, как известно, в желудке рыси, зрение которой так остро, что она видит сквозь стены, — поэтому и носящие лигирий отличаются зоркостью глаз, — кроме того, он останавливает кровотечение из носу и заживляет всякие раны, исключая ран, нанесенных камнем и железом.
Он еще вполне
дикая птица, чуждающаяся человека, что видно по его белым перьям, пушащимся из-под верхних пепельного
цвета.
Так, среди волнистых степей Царицынских
цветет теперь мирная Колония Евангелического Братства, подобно счастливому острову среди Океана; пленяет глаза всеми драгоценностями ремесла, а сердце картиною добрых нравов; действует своим просвещением на соседственные
дикие народы и платит нам долг признательности ласковым гостеприимством.
И, когда он, в ответ на её слова, покорно склонил голову, они ушли с террасы в комнаты, откуда вскоре раздались аккорды рояля и звуки настраиваемой скрипки. Ипполит Сергеевич сидел в удобном кресле у перил террасы, скрытой от солнца кружевной завесой
дикого винограда, всползавшего с земли до крыши по натянутым бечёвкам, и слышал всё, что говорят сестра и Бенковский. Окна гостиной, закрытые только зеленью
цветов, выходили в парк.
Старческая беседа уже не в первый раз заканчивалась таким решением: допросить верного раба Мишку. Они пошли по Среднему проспекту, свернули направо, потом налево и остановились перед трехэтажным каменным домиком, только что окрашенным в
дикий серый
цвет. Злобин шел с трудом, потому что разбитая параличом нога плохо его слушалась, и генерал в критических местах поддерживал его за руку.
Сад у Шелестовых был большой, на четырех десятинах. Тут росло с два десятка старых кленов и лип, была одна ель, все же остальное составляли фруктовые деревья: черешни, яблони, груши,
дикий каштан, серебристая маслина… Много было и
цветов.
Когда же она говорила: «полноте, граф, вы шутите» и т. п., голос ее, немного горловой, звучал таким наивным простодушием и смешною глупостью, что, глядя на нее, действительно приходило в голову, что это не женщина, а
цветок, и не розан, а какой-то
дикий, бело-розовый пышный
цветок без запаха, выросший один из девственного снежного сугроба в какой-нибудь очень далекой земле.
Домик обшит был тесом, выкрашенным в
дикую краску, крыша железная ярко-зеленого
цвета.
Стоном стоят лесные голоса, без умолку трещат в высокой сочной траве кузнечики и кобылки, вьются над
цветами жучки и разновидные козявки, воркуют серо-сизые с зеленой шейкой вяхири и красногрудые ветютни, как в трубу трубит черная желна, стучат по деревьям дятлы, пищат рябчики, уныло перекликаются либо кошкой взвизгивают желтенькие иволги, трещат сойки, жалобно кукуют кукушки и на разные голоса весело щебечут свиристели, малиновки, лесные жаворонки и другие мелкие пташки [Вяхирь,
дикий голубь — Columna palumbus.
Черёмухи ветви душистые гнут,
Все
дикие яблони в
цвете;
Их запах вдыхаючи, мыслит Канут:
«Жить любо на Божием свете...
И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с
диких яблонь
цвет за
цветомНа плечи юные свевал.
Но ведь и бронза бывает различного качества. Вот, например, Гарибальди. Он пролил потоки крови, вел на смерть
цвет итальянской молодежи, беспощадно расстреливал своих волонтеров за мародерство. Но в то же время он не выносил ненужного пролития крови и на острове своем Капрере строжайше запрещал охоту на
диких коз.
Лес в этом месте не отборный, а мешанный, и оттого, что ни дерево, то и своя особая физиономия и фигура: тут коренастые серьезные дубы, пахучие липы, в
цветах которых летом гудят рои пчел, косматая ива, осины, клены, березы,
дикая яблоня, черемуха и рябина, — все это живет здесь рядом, и оттого здешняя зелень пестра, разнообразна и дробится на множество оттенков.
Высокая, наполовину готовая насыпь, кучи песку, глины и щебня, бараки, ямы, разбросанные кое-где тачки, плоские возвышения над землянками, в которых жили рабочие, — весь этот ералаш, выкрашенный потемками в один
цвет, придавал земле какую-то странную,
дикую физиономию, напоминавшую о временах хаоса.
Катя усердно нюхала
цветы. Справа в лунной дымке все тянулись обрывистые утесы, как порталы и колонны. В своем волнении и своей тоске Катя не могла отвлечься, сделать усилие сбросить обман зрения. И было у ней живое ощущение не
диких скал, а бесконечно огромного храма нечеловеческих размеров.
Постепенно, однако, былые воспоминания потянулись бесконечной вереницей в моих мыслях… Мне вспомнился чудесный розовый день… шумный пир… возгласы тулумбаши… бледная, тоненькая девушка… мой храбрый красавец папа, бесстрашно несшийся на
диком коне… И надо всем этим море
цветов и море лучей…
— Одно можно молвить, государь, что там, где рыскали прежде
дикие звери и были безлюдные пустыни, теперь
цветут села и города.
Увлекалась им до самозабвения и наша героиня и, подчас, переряженная парнем, принимала в них участие, сильно тузя бока заправским бойцам. Она находила
дикое упоение при виде этих падающих и кричащих людей, звуке сыпавшихся направо и налево ударов,
цвет брызгавшей из носов и губ крови и синевы подставляемых под глаза фонарей.
Глаза ее впали, в них потух прежний блеск и что-то
дикое выражалось по временам, как у зверя, который хочет, но боится броситься на свою жертву; кожа ее приняла шафранный
цвет.
Ей, гряди, Христос, ей, гряди сам в сие сердце чистое, в сию душу смирную: а доколе медлишь, доколе не изволишь сего… пусть милы ему будут эти снежные глыбы его долин, пусть в свой день он скончается, сброся жизнь, как лоза — дозревшую ягоду, как
дикая маслина —
цветок свой…