Неточные совпадения
Наконец,
сделав постыдный промах, он бросил наземь ружье и
шляпу.
Смело подбежав к Сергею Ивановичу и блестя глазами, столь похожими на прекрасные глаза отца, она подала Сергею Ивановичу его
шляпу и
сделала вид, что хочет надеть на него, робкою и нежною улыбкой смягчая свою вольность.
Прежде было знаешь, по крайней мере, что
делать: принес правителю дел красную, [Красная — ассигнация в десять рублей.] да и дело в
шляпе, а теперь по беленькой, да еще неделю провозишься, пока догадаешься; черт бы побрал бескорыстие и чиновное благородство!
И точно, встретился с большим Медведем он,
Но
делать нечего: снимает
шляпуИ милому соседушке поклон.
Неужто для друзей не
делать мне ни шагу,
Сергей Сергеич, дорогой!
Кладите
шляпу, сденьте шпагу;
Вот вам софа, раскиньтесь на покой.
— Где Лидия? — спросил Макаров, прежде чем успел
сделать это Клим. Спрыгнув на панель, девушка механически, но все-таки красивым жестом сунула извозчику деньги и пошла к дому, уже некрасиво размахивая зонтом в одной руке,
шляпой в другой; истерически громко она рассказывала...
Глаза его косо приподняты к вискам, уши, острые, точно у зверя, плотно прижаты к черепу, он в
шляпе с шариками и шнурками;
шляпа делала человека похожим на жреца какой-то неведомой церкви.
Всегда он почему-то испачкан пылью, а широкая, мятая
шляпа делает его похожим на факельщика.
Обыватели уже вставили в окна зимние рамы, и, как всегда, это
делало тишину в городе плотнее, безответней. Самгин свернул в коротенький переулок, соединявший две улицы, — в лицо ему брызнул дождь, мелкий, точно пыль, заставив остановиться, надвинуть
шляпу, поднять воротник пальто. Тотчас же за углом пронзительно крикнули...
— Кстати, о девочках, — болтал Тагильский, сняв
шляпу, обмахивая ею лицо свое. — На днях я был в компании с товарищем прокурора — Кучиным, Кичиным? Помните керосиновый скандал с девицей Ветровой, — сожгла себя в тюрьме, — скандал, из которого пытались
сделать историю? Этому Кичину приписывалось неосторожное обращение с Ветровой, но, кажется, это чепуха, он — не ветреник.
Гусаров сбрил бородку, оставив сердитые черные усы, и стал похож на армянина. Он снял крахмаленную рубашку, надел суконную косоворотку, сапоги до колена, заменил
шляпу фуражкой, и это
сделало его человеком, который сразу, издали, бросался в глаза. Он уже не проповедовал необходимости слияния партий, социал-демократов называл «седыми», социалистов-революционеров — «серыми», очень гордился своей выдумкой и говорил...
— Вы старайтесь, чтобы именье это продали нам. Сам у себя мужик добро зорить не станет. А не продадите — набедокурим, это уж я вам без страха говорю. Лысый да в соломенной
шляпе который — Табаковы братья, они хитряки! Они — пальцем не пошевелят, а — дело
сделают! Губернаторы на селе. Пастыри — пластыри.
Он не скоро заметил, что люди слишком быстро уступают ему дорогу, а некоторые, приостанавливаясь, смотрят на него так, точно хотят догадаться: что же он будет
делать теперь? Надел
шляпу и пошел тише, свернув в узенькую, слабо освещенную улицу.
Эти люди настолько скромны, что некоторых из них принуждены выдвигать, вытаскивать вперед, что и
делали могучий, усатый полицейский чиновник в золотых очках и какой-то прыткий, тонконогий человек в соломенной
шляпе с трехцветной лентой на ней. Они, медленно идя вдоль стены людей, ласково покрикивали, то один, то другой...
Клим отказался. Тогда Тагильский, пожав его руку маленькой, но крепкой рукою, поднял воротник пальто, надвинул
шляпу на глаза и свернул за угол, шагая так твердо, как это
делает человек, сознающий, что он выпил лишнее.
Викентьев посмотрел на них обеих пристально, потом вдруг вышел на середину комнаты,
сделал сладкую мину, корпус наклонил немного вперед, руки округлил,
шляпу взял под мышку.
Я
сделал шаг и остановился в недоумении, в огорчении: как, и под этим небом, среди ярко блещущих красок моря зелени… стояли три знакомые образа в черном платье, в круглых
шляпах!
«Нет, не увижусь», — только что ж это
делает она?
шляпа уж надета, и это она инстинктивно взглянула в зеркало: приглажены ли волоса, да, в зеркале она увидела, что на ней
шляпа, и из этих трех слов, которые срослись было так твердо, осталось одно, и к нему прибавилось новое: «нет возврата».
Как только кончился обед, Ася встала,
сделала нам книксен [Книксен — вежливый поклон с приседанием.] и, надевая
шляпу, спросила Гагина: можно ли ей пойти к фрау Луизе?
Гумбольдт все слушал без
шляпы и на все отвечал — я уверен, что все дикие, у которых он был, краснокожие и медного цвета,
сделали ему меньше неприятностей, чем московский прием.
Но другие, вчера снимавшие
шляпу, завидя его карету, глядевшие ему в глаза, улыбавшиеся его шпицу, потчевавшие табаком его камердинера, — теперь едва кланялись с ним и кричали во весь голос против беспорядков, которые он
делал вместе с ними.
— Ну,
делать нечего, пойдем, а уж как бы мне хотелось, чтоб не удалось! Что же вчера не написал? — и Кетчер, важно нахлобучив на себя свою
шляпу с длинными полями, набросил черный плащ на красной подкладке.
Он от радости задыхался: он ходил вокруг Настасьи Филипповны и кричал на всех: «Не подходи!» Вся компания уже набилась в гостиную. Одни пили, другие кричали и хохотали, все были в самом возбужденном и непринужденном состоянии духа. Фердыщенко начинал пробовать к ним пристроиться. Генерал и Тоцкий
сделали опять движение поскорее скрыться. Ганя тоже был со
шляпой в руке, но он стоял молча и все еще как бы оторваться не мог от развивавшейся пред ним картины.
Только что общество наше вышло на площадку, оно повстречалось с тремя ухарскими франтами, из которых средний, атлет страшного роста, косая сажень в плечах, с усами а la Napoleon III, [Как у Наполеона III. (франц.).] выпятив вперед высоко поднятый локоть левой руки, сорвал с себя
шляпу и,
сделав Полиньке гримасу, сказал...
— Я этого более не буду
делать, — отвечал, поднимаясь и берясь за
шляпу, Розанов. — Но я тоже хотел бы заплатить вам, Лизавета Егоровна, за вашу откровенность откровенностью же. Вы мне наговорили много о моем эгоизме и равнодушии к ближним; позвольте же и мне указать вам на маленькое пятнышко в вашей гуманности, пятнышко, которое тоже очень давно заставляет меня сомневаться в этой гуманности.
Лакей раздел и уложил доктора в кровать. Полинька велела никого не пускать сюда и говорить, что Розанов уехал. Потом она сняла
шляпу, бурнус и калоши, разорвала полотенце и,
сделав компресс, положила его на голову больного.
Регент в сером пальто и в серой
шляпе, весь какой-то серый, точно запыленный, но с длинными прямыми усами, как у военного, узнал Верку,
сделал широкие, удивленные глаза, слегка улыбнулся и подмигнул ей. Раза два-три в месяц, а то и чаще посещал он с знакомыми духовными академиками, с такими же регентами, как и он, и с псаломщиками Ямскую улицу и, по обыкновению,
сделав полную ревизию всем заведениям, всегда заканчивал домом Анны Марковны, где выбирал неизменно Верку.
Первой догадалась, что
сделать, Аннннька: она торопливо надела
шляпу и отправилась в сад, в ту аллею, которая проходила как раз под окнами занятого Братковским флигелька.
Когда я его достаточно ободряла и успокоивала, то старик наконец решался войти и тихо-тихо, осторожно-осторожно отворял двери, просовывал сначала одну голову, и если видел, что сын не сердится и кивнул ему головой, то тихонько проходил в комнату, снимал свою шинельку,
шляпу, которая вечно у него была измятая, дырявая, с оторванными полями, — все вешал на крюк, все
делал тихо, неслышно; потом садился где-нибудь осторожно на стул и с сына глаз не спускал, все движения его ловил, желая угадать расположение духа своего Петеньки.
Кириллов, уходя, снял
шляпу и кивнул Маврикию Николаевичу головой; но Ставрогин забыл прежнюю вежливость;
сделав выстрел в рощу, он даже и не повернулся к барьеру, сунул свой пистолет Кириллову и поспешно направился к лошадям.
Протопоп молчал и,
сделав свой туалет, взял трость и
шляпу и отправился в церковь, где на эту пору шла всенощная.
— Ну, а теперь третье дело
сделаем, и тогда
шляпу наденем и простимся. Я заготовил векселек на восемьсот рублей и двести прошу наличностью.
Гордый полным успехом, увенчавшим его разбирательство, он великодушно забыл даже о новой
шляпе и, быстро покончив с официальными отношениями, протянул обвиняемому руку, выразив при этом уверенность, что выбор именно Дэбльтоуна из всех городов союза
делает величайшую честь его проницательности…
А Варвара торжествовала. Она вместе с мужем
делала визиты городским дамам, даже и мало знакомым. При этом она проявляла смешную гордость и неумелость. Везде ее принимали, хотя во многих домах с удивлением. Для визитов Варвара заблаговременно заказала
шляпу лучшей местной модистке. Яркие цветы, крупные, насаженные в изобилии, восторгали Варвару.
Каково нам видеть, что уж и эта старая ведьма Алакаева помыкает тобой, как холопом: поезжай туда, то-то привези, об этом-то справься… да приказывает еще всё
делать проворнее, да еще изволит выговоры давать; а нас и в грош не ставит, ни о чем с нами и посоветоваться не хочет…» Алексей Степаныч не находил слов для возражения и говорил только, что он сестриц своих любит и всегда будет любить и что ему пора ехать к Софье Николавне, после чего брал
шляпу и поспешно уходил.
— Это приезжий, — сказал третий из группы, драпируясь в огненно-желтый плащ, причем рыжее перо на его
шляпе сделало хмельной жест. У него и лицо было рыжим; веснушчатое, белое, рыхлое, лицо с полупечальным выражением рыжих бровей, хотя бесцветные блестящие глаза посмеивались. — Только у нас в Гель-Гью есть такой памятник.
Право, не знаю. Я не имею возможности каждый месяц
делать себе новую
шляпу, так что не могла проверить.
Простите, кто это вам насплетничал, что я каждый месяц
делаю новую
шляпу?
Несчастливцев (снимает
шляпу и кланяется). Уж ты меня, братец, извини,
сделай милость!
Несчастливцев. Пара платья, братец, хорошего, в Полтаве еврей сшил. Тогда я в Ильинскую, после бенефиса, много платья
сделал. Складная
шляпа, братец, два парика, пистолет тут у меня хороший, у черкеса в карты выиграл в Пятигорске. Замок попорчен; как-нибудь, когда в Туле буду, починить прикажу. Жаль, фрака нет; был фрак, да я его в Кишиневе на костюм Гамлета выменял.
Егорушка снял
шляпу и не сказал ни слова, но уж не понимал вкуса каши и не слышал, как вступились за него Пантелей и Вася. В его груди тяжело заворочалась злоба против озорника, и он порешил во что бы то ни стало
сделать ему какое-нибудь зло.
Они ехали в отдельном купе. Обоим было грустно и неловко. Она сидела в углу, не снимая
шляпы, и
делала вид, что дремлет, а он лежал против нее на диване, и его беспокоили разные мысли: об отце, об «особе», о том, понравится ли Юлии его московская квартира. И, поглядывая на жену, которая не любила его, он думал уныло: «Зачем это произошло?»
Было темно в гостиной. Лаптев, не садясь и держа
шляпу в руках, стал извиняться за беспокойство; он спросил, что
делать, чтобы сестра спала по ночам, и отчего она так страшно худеет, и его смущала мысль, что, кажется, эти самые вопросы он уже задавал доктору сегодня во время его утреннего визита.
Литвинов вскочил, схватил
шляпу. Но что было
делать? Бежать к ней? Отвечать на ее письмо? Он остановился и опустил руки. Да; что было
делать?
А потом, увидав около себя двух ребят из Пармы, видимо, братьев,
сделал грозное лицо, ощетинился, — они смотрели на него серьезно, — нахлобучил
шляпу на глаза, развел руки, дети, прижавшись друг ко другу, нахмурились, отступая, старик вдруг присел на корточки и громко, очень похоже, пропел петухом.
Дети захохотали, топая голыми пятками по камням, а он — встал, поправил
шляпу и, решив, что
сделал всё, что надо, покачиваясь на неверных ногах, отошел прочь..
Науки изучим, модные
шляпы на башки воткнем, и всё там, что надо,
сделаем для того, чтобы свое обличье потерять…
Все двигалось, все шумело вокруг, один я стоял, прислонившись к кулисе, пораженный тем, что произошло, не понимая, не зная, что мне
делать. Я видел, как ее подняли и увели. Я видел, как ко мне подошла Анюта Благово; раньше я не видел ее в зале, и теперь она точно из земли выросла. Она была в
шляпе, под вуалью, и, как всегда, имела такой вид, будто зашла только на минуту.
Кочкарев. Еду! Конечно, что ж другое
делать, как не ехать! (Степану.)Давай ему
шляпу и шинель.
— Ну, что
делать! — сказал Елпидифор Мартыныч, несколько сконфуженный таким приемом, и сбирался было отправиться в обратную, но Анна Юрьевна, увидав на нем его уморительную шинель на какой-то клетчатой подкладке и почему-то с стоячим воротником, его измятую и порыжелую
шляпу и, наконец, его кислую и недовольную физиономию, не вытерпела и возымела другое намерение.