Неточные совпадения
После долгих слез состоялся между нами такого рода изустный контракт: первое, я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем; второе, без ее позволения не отлучусь никуда; третье, постоянной любовницы не заведу никогда; четвертое, за это Марфа Петровна позволяет мне приглянуть иногда на сенных
девушек, но не иначе как с ее секретного ведома; пятое, боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия; шестое, если на случай, чего боже сохрани, меня посетит какая-нибудь страсть, большая и серьезная, то я должен
открыться Марфе Петровне.
А вместе с работой крепла и росла решимость идти и сказать отцу все, пока не
открылось критическое положение
девушки само собой.
— Послушай, Веля, — заговорил он, взяв ее за руку. — Там сейчас говорили: в больших городах
девушки учатся всему, перед тобой тоже могла бы
открыться широкая дорога… А я…
Голубые глаза
девушки широко
открылись от испуга, и в них сверкнула слеза.
Девушки прошли молча длинную тополевую аллею сада и вышли через калитку на берег, с которого
открывался дом и английский сад камергерши Меревой.
Тысячи мрачных мыслей наполнили голову Юлии после разговора ее с братом. Она именно после того и сделалась больна. Теперь же Вихров говорил как-то неопределенно. Что ей было делать? И безумная
девушка решилась сама
открыться в чувствах своих к нему, а там — пусть будет, что будет!
В ту самую минуту, когда он, в тот вечер,
открывается этой
девушке, что не может ее любить, потому что долг и другая любовь запрещают ему, — эта
девушка вдруг выказывает пред ним столько благородства, столько сочувствия к нему и к своей сопернице, столько сердечного прощения, что он хоть и верил в ее красоту, но и не думал до этого мгновения, чтоб она была так прекрасна!
Но тут
открылось вдруг такое обстоятельство, что у лозищан кровь застыла в жилах. Дело в том, что бумажка с адресом хранилась у Матвея в кисете с табаком. Да как-то, видно, терлась и терлась, пока карандаш на ней совсем не истерся. Первое слово видно, что губерния Миннесота, а дальше ни шагу. Осмотрели этот клочок сперва Матвей, потом Дыма, потом позвали
девушку, дочь Борка, не догадается ли она потом вмешался новый знакомый Дымы — ирландец, но ничего и он не вычитал на этой бумажке.
Звонок затрещал, дверь
открылась, из-за нее выглянуло лицо Анны, и дверь опять захлопнулась, заглушив испуганный крик
девушки, точно она увидела призрак. Потом она опять выглянула в щелку и сказала...
— Эстетика в жизни все, — объяснял Пепко с авторитетом сытого человека. — Посмотри на цветы, на окраску бабочек, на брачное оперение птиц, на платье любой молоденькой
девушки. Недавно я встретил Анну Петровну, смотрю, а у нее голубенький бантик нацеплен, — это тоже эстетика. Это в пределах цветовых впечатлений, то есть в области сравнительно грубой, а за ней
открывается царство звуков… Почему соловей поет?..
В это время у него больных немного было: две молодые хорошенькие подгородние бабочки с секундарным сифилисом, господская
девушка с социатиной в берцовой кости, ткач с сильнейшею грудною чахоткою, старый солдат, у которого все
открывалась рана, полученная на бородинских маневрах, да Настя.
И то, что оно не
открывалось все сразу, а целомудренно таилось в дымке прозрачных облаков, делало его милым, как
девушку, которую любишь; и Сергей Головин глядел в небо, пощипывал бородку, щурил то один, то другой глаз с длинными пушистыми ресницами и что-то усиленно соображал.
Своим умом, ловкостью и умелым обхождением Соломон так понравился придворным, что в скором времени устроился во дворце, а когда старший повар умер, то он заступил его место. Дальше говорил Соломон о том, как единственная дочь царя, прекрасная пылкая
девушка, влюбилась тайно в нового повара, как она
открылась ему невольно в любви, как они однажды бежали вместе из дворца ночью, были настигнуты и приведены обратно, как осужден был Соломон на смерть и как чудом удалось ему бежать из темницы.
С того дня нечисто зажил я; началась для меня какая-то тёмная и пьяная полоса, заметался парень, как голубь на пожаре в туче дымной. И Ольгу мне жалко, и хочется её женой иметь, люблю
девушку, а главное — вижу, что Титов в чём-то крепче и устойчивей меня, а это несносно для гордости моей. Презирал я воровские дела и всю тёмную душу его, а вдруг
открылось, что живёт в этой душе некая сила и — властно смотрит она на меня!
Расскажем в коротких словах его содержание, обнажив главный ход от явлений эпизодических: влюбленный в неизвестную
девушку, виденную им недавно в московской церкви Спаса на Бору, Юрий Милославский едет в Нижний; в продолжение дороги, а особливо в доме боярина Кручины Шалонского глаза его
открываются, и раскаяние в присяге Владиславу им овладевает; в Нижнем это чувство возрастает до высочайшей степени, до отчаяния, и Юрий, сказав речь в собрании сановников нижегородских как посланник Гонсевского и спрошенный Мининым: что бы он сделал на их месте? — не выдержал и дал совет идти к Москве, ибо поляки слабы.
Наружная дверь без стука
открылась, вошла в кухню миловидная
девушка в теплом платке, с нежным румянцем, чудесными, чистыми глазами и большим хищным ртом.
Всё: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос
девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия, всё болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновенье
открылись перед ними.