Неточные совпадения
Будет, будет бандурист с
седою по грудь
бородою, а может, еще полный зрелого мужества, но белоголовый старец, вещий духом, и скажет он про них свое
густое, могучее слово.
Когда же один из них, почтенного вида широкий старец, с завитками полуседой
бороды, как у Моисея Микель-Анджело, и
седыми густыми вьющимися волосами вокруг загорелого и оголившегося коричневого лба, надел свою большую шапку и, запахивая новый домодельный кафтан, пролез на лавку и сел, остальные последовали его примеру.
Несмотря на столь великие лета его, был он даже и не вполне
сед, с весьма еще
густыми, прежде совсем черными волосами на голове и
бороде.
Темная синева московского неба, истыканная серебряными звездами, бледнеет, роса засеребрится по сереющей в полумраке травке, потом поползет редкий
седой туман и спокойно поднимается к небу, то ласкаясь на прощанье к дремлющим березкам, то расчесывая свою редкую
бороду о колючие полы сосен; в стороне отчетисто и звучно застучат зубами лошади, чешущиеся по законам взаимного вспоможения;
гудя пройдет тяжелым шагом убежавший бык, а люди без будущего всё сидят.
Мерно шел конь, подымая косматые ноги в серебряных наколенниках, согнувши толстую шею, и когда Дружина Андреевич остановил его саженях в пяти от своего противника, он стал трясти
густою волнистою гривой, достававшею до самой земли, грызть удила и нетерпеливо рыть песок сильным копытом, выказывая при каждом ударе блестящие шипы широкой подковы. Казалось, тяжелый конь был подобран под стать дородного всадника, и даже белый цвет его гривы согласовался с
седою бородой боярина.
Очень много в нём забавного: соберёт
бороду, закроет ею рот и пустит в
седую её
гущу дым табачный, и дымится она, а он носом потягивает — доволен.
— Рогаль, — проговорил он. И отчаянно бросив наземь ружье, стал дергать себя за
седую бороду. — Тут стоял! С дорожки подойти бы! Дурак! Дурак! — И он злобно ухватил себя за
бороду. — Дурак! свинья! — твердил он, больно дергая себя за
бороду. Над лесом в тумане как будто пролетало что-то; всё дальше и дальше, шире и шире
гудел бег поднятого оленя…
В стороне от кургана одиноко стоял могучий и бодрый высокий старик. Его
седая густая борода серебрилась на солнце и, расчесанная волосок к волоску, лежала на широких лацканах английского пальто. Что-то близко знакомое сверкнуло мне в этой стройной, энергичной фигуре и в его глубоких темных глазах, ласково взглянувших из-под
седых бровей. Он поднял руку и, сделав отрицательный жест, сказал довольно чисто по-русски...
Господин Жуквич, наконец, показался в дверях. Это был весьма благообразный из себя мужчина, с окладистою, начинавшею
седеть бородою, с
густыми, кудрявыми, тоже с проседью, волосами, одетый во франтоватую черную фрачную пару; глаза у него были голубые и несколько приподнятые вверх; выражение лица задумчивое. При виде князя он весь как-то склонился и имел на губах какую-то неестественную улыбку.
Оттого, что свет мелькал и дым от костра несло на ту сторону, нельзя было рассмотреть всех этих людей сразу, а видны были по частям то мохнатая шапка и
седая борода, то синяя рубаха, то лохмотья от плеч до колен и кинжал поперек живота, то молодое смуглое лицо с черными бровями, такими
густыми и резкими, как будто они были написаны углем.
— Пятьдесят и семь лет хожу я по земле, Лексей ты мой Максимыч, молодой ты мой шиш, новый челночок! — говорил он придушенным голосом, улыбаясь больными серыми глазами в темных очках, самодельно связанных медной проволокой, от которой у него на переносице и за ушами являлись зеленые пятна окиси. Ткачи звали его Немцем за то, что он брил
бороду, оставляя тугие усы и
густой клок
седых волос под нижней губой. Среднего роста, широкогрудый, он был исполнен скорбной веселостью.
Это был очень красивый старик, высокого роста, с широкою
седою бородой, почти до пояса, и с
густыми бровями, придававшими его лицу суровое, даже злое выражение.
По дороге впереди стада шел в потемневшем от дождя, заплатанном зипуне, в большой шапке, с кожаным мешком за сутуловатой спиной высокий старик с
седой бородой и курчавыми
седыми волосами; только одни
густые брови были у него черные.
Корнею Васильеву было пятьдесят четыре года, когда он в последний раз приезжал в деревню. В
густых курчавых волосах у него не было еще ни одного
седого волоса, и только в черной
бороде у скул пробивалась седина. Лицо у него было гладкое, румяное, загривок широкий и крепкий, и все сильное тело обложилось жиром от сытой городской жизни.
Середи часовни, перед аналогием, в соборной мантии, стоял высокий, широкий в плечах, с длинными
седыми волосами и большой окладистой, как серебро, белой
бородой, старец и
густым голосом делал возгласы.
В темно-синей австрийской куртке, прямой, с длинною, уже
седою бородою, с
густыми еще волосами, в золотом пенсне.
В публике произошло движение. От входа медленно шел между стульями лабазник Судоплатов в высоких, блестящих сапогах и светло-серой поддевке, как будто осыпанный мукой. Сухой, мускулистый, с длинною
седою бородою. Из-под
густых бровей маленькие глаза смотрели привычно грозно.
Борода и усы уже заметно
поседели, тогда как волосы на голове были еще
густые и без малейшего признака приближающейся старости.
Несмотря на простоту его одежды, небольшой рост, сгорбленный летами стан и маленькое худощавое лицо, наружность его вселяла некоторый страх: резкие черты его лица были суровы; ум, проницательность и коварство, исходя из маленьких его глаз, осененных
густыми седыми бровями, впивались когтями в душу того, на кого только устремлялись; казалось, он беспрерывно что-то жевал, отчего
седая и редкая
борода его ходила то и дело из стороны в сторону; в движениях его не прокрадывалось даже игры смирения, но все было в них явный приказ, требование или урок.