Неточные совпадения
Сейчас же, еще за ухой, Гагину подали шампанского, и он велел наливать в четыре стакана. Левин не отказался от предлагаемого вина и спросил другую бутылку. Он проголодался и ел и пил с большим удовольствием и еще с большим удовольствием принимал участие в веселых и простых разговорах собеседников. Гагин, понизив
голос, рассказывал новый петербургский анекдот, и анекдот, хотя неприличный и глупый, был так смешон, что Левин расхохотался так громко, что на него оглянулись
соседи.
Один среди своих владений,
Чтоб только время проводить,
Сперва задумал наш Евгений
Порядок новый учредить.
В своей глуши мудрец пустынный,
Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил;
И раб судьбу благословил.
Зато в углу своем надулся,
Увидя в этом страшный вред,
Его расчетливый
сосед;
Другой лукаво улыбнулся,
И в
голос все решили так,
Что он опаснейший чудак.
Толстый
сосед Самгина встал и, махая рукой, тяжелым
голосом, хрипло произнес...
А Дунаев слушал, подставив ухо на
голос оратора так, как будто Маракуев стоял очень далеко от него; он сидел на диване, свободно развалясь, положив руку на широкое плечо угрюмого
соседа своего, Вараксина. Клим отметил, что они часто и даже в самых пламенных местах речей Маракуева перешептываются, аскетическое лицо слесаря сурово морщится, он сердито шевелит усами; кривоносый Фомин шипит на них, толкает Вараксина локтем, коленом, а Дунаев, усмехаясь, подмигивает Фомину веселым глазом.
Не хотелось смотреть на людей, было неприятно слышать их
голоса, он заранее знал, что скажет мать, Варавка, нерешительный доктор и вот этот желтолицый, фланелевый человек,
сосед по месту в вагоне, и грязный смазчик с длинным молотком в руке.
Самгин по
голосу узнал в
соседе Пояркова и отодвинулся от него.
Хи!» — слышу в каюте у
соседа, просыпаясь поутру, спустя несколько дней по приходе, потом тихий шепот и по временам внезапное возвышение
голоса на каком-нибудь слове.
Но так как каждый старался говорить так, чтобы его расслышал его собеседник, и
соседи хотели того же, и их
голоса мешали друг другу, то каждый старался перекричать другого.
О матери моей все
соседи в один
голос говорили, что Бог послал в ней Василию Порфирычу не жену, а клад.
В это время дверь широко и быстро открылась. В класс решительной, почти военной походкой вошел большой полный человек. «Директор Герасименко», — робко шепнул мне
сосед, Едва поклонившись учителю, директор развернул ведомость и сказал отрывистым, точно лающим
голосом...
Ихменевы не могли надивиться: как можно было про такого дорогого, милейшего человека говорить, что он гордый, спесивый, сухой эгоист, о чем в один
голос кричали все
соседи?
Я готовился уже вынуть из бумажника требуемые деньги, как в то же самое время, гремя бубенчиками и колокольцами, к воротам подъехал экипаж, и я услышал в сенях знакомый мне
голос Семена Иваныча Призорова,
соседа моего по имению, а Марья Петровна, при первых звуках этого
голоса, заметно сконфузилась.
— Аким, Аким Сергеев, — торопливо отвечает
голос. Ваше любопытство заинтересовано; вы посылаете разведать, что происходит у вас в
соседях, и узнаете, что еще перед вами приехал сюда становой для производства следствия да вот так-то день-деньской и мается.
— Ай люли! ай люли! — опять запел беспокойный
сосед и на этот раз сам проснулся от звуков собственного
голоса.
— Вот они, эти господа! Какие-нибудь невинные удовольствия на афинских вечерах запрещают, а тут черт знает что затевают, это ничего! — шепнул он шипящим
голосом своему
соседу, который в ответ на это только отвернулся от камергера: явно, что monsieur le chambellan [господин камергер (франц.).] потерял всякий престиж в la haute volee. [в высших сферах (франц.).]
И
соседи и вся челядь нашего двора, — а мои хозяева в особенности, — все говорили о Королеве Марго так же плохо и злобно, как о закройщице, но говорили более осторожно, понижая
голоса и оглядываясь.
В лавке
соседа гудит мягкий, сладкий
голос, течет одуряющая речь...
Он был малый некрасивый, худенький, мозглявый, с визгливым
голосом, который так и звенел в ушах. Они были
соседи и товарищи с Лукою. Лукашка сидел по-татарски на траве и улаживал петли.
— Дуняша! — сказал дедушка Кондратий мягким, колеблющимся
голосом. — Гости дорогие пришли! Собирай-ка обед. А что,
сосед, я чай, взаправду, не пора ли поснедать? Вишь, солнышко-то как высоко!
— Ну, говори, — промолвил Глеб, обращая впервые глаза на
соседа. — Да что ты, дядя? Ась? В тебе как словно перемена какая… и
голос твой не тот, и руки дрожат. Не прилучилось ли чего? Говори, чем, примерно, могу помочь? Ну, примерно, и… того; говори только.
Его злила их солидная стойкость, эта единодушная уверенность в себе, торжествующие лица, громкие
голоса, смех. Они уже уселись за столы, уставленные закусками, и плотоядно любовались огромным осетром, красиво осыпанным зеленью и крупными раками. Трофим Зубов, подвязывая салфетку, счастливыми, сладко прищуренными глазами смотрел на чудовищную рыбу и говорил
соседу, мукомолу Ионе Юшкову...
У
соседей кузнеца была слепая девочка Таня. Евсей подружился с нею, водил её гулять по селу, бережно помогал ей спускаться в овраг и тихим
голосом рассказывал о чём-то, пугливо расширяя свои водянистые глаза. Эта дружба была замечена в селе и всем понравилась, но однажды мать слепой пришла к дяде Петру с жалобой, заявила, что Евсей напугал Таню своими разговорами, теперь девочка не может оставаться одна, плачет, спать стала плохо, во сне мечется, вскакивает и кричит.
Но как только какой-нибудь актер начнет громко читать монолог или просто возвысит
голос, мой медик вздрагивает, толкает своего
соседа в бок и спрашивает: «Что он говорит?
— И потом он видел его лежащего на жесткой постели в доме бедного
соседа… казалось, слышал его тяжелое дыхание и слова: отомсти, сын мой, извергу… чтоб никто из его семьи не порадовался краденым куском… и вспомнил Вадим его похороны: необитый гроб, поставленный на телеге, качался при каждом толчке; он с образом шел вперед… дьячок и священник сзади; они пели дрожащим
голосом… и прохожие снимали шляпы… вот стали опускать в могилу, канат заскрыпел, пыль взвилась…
Впрочем, несколько
голосов начали было громко вызывать переводчика, но, вероятно,
соседи сказали им о его болезни, и
голоса замолкли.
— Доложи Владимиру Сергеичу, — раздался тот же пискливый
голос, — что
сосед их Ипатов желает их видеть, буде не обеспокоит; да со мной еще приехал другой
сосед, Бодряков, Иван Ильич, толе желают почтение свое засвидетельствовать.
Прошу вас, — продолжала она умоляющим
голосом и сложила руки на груди, — прошу, относитесь к нам как добрые
соседи, будем жить в мире!
Затем, безостановочно следуют самые бесцеремонные расспросы о вашей службе, летах, состоянии, и проч. Вы едете в вагоне железной дороги;
сосед спрашивает у вас огня; вы извиняетесь, говорите, что не взяли с собою спичек. При этом, в стороне раздается хриплый смех, высовывается лицо с нагло мигающими глазами и самодовольный
голос произносит: «Как же вы, такой молодой человек, и у вас нет огня!..» Смело бейтесь об заклад, что это наглец первого разбора!
Наконец, уже поздно вечером, у
соседей послышались веселые женские
голоса, и вскоре все это разразилось неистовыми криками, ругатней, буйным скандалом и дракой…
Матросы просыпались, будили
соседей, потягивались, зевали и крестились, слушая импровизацию боцмана не без некоторого чувства удовольствия знатоков и ценителей, внимающих арии виртуоза-певца. При некоторых пассажах на заспанных лицах светились улыбки, порой раздавался смех и слышались
голоса...
«Что такое Австрия? — запел козлиным
голосом Цвибуш. — Люди политики, князья земли, скажите мне, что такое Австрия? Не есть ли это винегрет, который готовы проглотить жадные
соседи? Да, они проглотили бы, если бы в этом винегрете не было золотого ерша, которым можно подавиться. Этот ерш — Венгрия».
Однажды весною, в 1889 году, я зашел по какому-то делу в помещение Общества русских студентов. Лица у всех были взволнованные и смущенные, а из соседней комнаты доносился плач, — судя по
голосу, мужчины, но такой заливчатый, с такими судорожными всхлипываниями, как плачут только женщины. И это было страшно. Я вошел в ту комнату и остановился на пороге. Рыдал совершенно обезумевший от горя Омиров. Я спросил
соседа, в чем дело. Он удивленно оглядел меня.
— Да, и мы тоже подпадем под ее начальство, если удостоимся поступления, — говорит приятным, мягким
голосом его
сосед, красивый юноша со странным выражением рассеянного лица.
В стенах темно-коричневого домика уже не раздавался властный
голос «старой барыни», всецело передавшей бразды несложного хозяйственного правления в руки Натальи Федоровны — «ангела-графинюшки», как называли ее прислуга и даже
соседи, хотя сама она очень не любила упоминания ее титула, а домашним слугам было строго-настрого запрещено именовать ее «ваше сиятельство».
Слово за слово, большею частью
голосом, настроенным на сурдинку, обрывками,
сосед рассказал ему о смутах в Царстве Польском не только что было уже известно по газетам, но отчасти и то, что не было по ним известно, не компрометируя себя ни в отношении к польскому делу, которому тайно служил, ни в отношении к России, которой служил по наружности.
— Подбили таки одно орудие… — раздался возле меня
голос моего
соседа, тоже смотревшего в бинокль. — Теперь пойдут крошить по прицелу… Надо переменить место…
Спавший Михайло не шевельнулся. Фельдшер махнул рукой и ушел. В ожидании доктора Пашка осматривал своего соседа-старика. Старик не переставая кашлял и плевал в кружку; кашель у него был протяжный, скрипучий. Пашке понравилась одна особенность старика: когда он, кашляя, вдыхал в себя воздух, то в груди его что-то свистело и пело на разные
голоса.
— Эта? Да, это — добрая собака, ловит, — равнодушным
голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал
соседу три семьи дворовых. — Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? — продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своею шириной.
Лавочник вышел. Впереди себя он катил огромную пустую бочку, подкатил ее к баррикаде и поставил. Поглядел издали, подперши щеку рукой, выхватил у
соседа топор и разбил бочку, так что острыми ребрами своими она расползлась в стороны, как своеобразный букет. И среди других
голосов и смеха послышался и его густой и самодовольный смех.