Неточные совпадения
Чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал: распускал
небылицу, глупее которой трудно выдумать, расстроивал свадьбу, торговую сделку и вовсе не почитал себя вашим неприятелем; напротив, если случай приводил его опять встретиться с вами, он обходился вновь по-дружески и даже
говорил: «Ведь ты такой подлец, никогда ко мне не заедешь».
«Не спится, няня: здесь так душно!
Открой окно да сядь ко мне». —
«Что, Таня, что с тобой?» — «Мне скучно,
Поговорим о старине». —
«О чем же, Таня? Я, бывало,
Хранила в памяти не мало
Старинных былей,
небылицПро злых духов и про девиц;
А нынче всё мне тёмно, Таня:
Что знала, то забыла. Да,
Пришла худая череда!
Зашибло…» — «Расскажи мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда...
Китайцы рассчитывали, что мы повернем назад, но, видя наше настойчивое желание продолжать путь, стали рассказывать всевозможные
небылицы: пугали медведями, тиграми,
говорили о хунхузах и т.д. Вечером Гранатман ходил к тазам и хотел нанять у них проводника, но китайцы предупредили его и воспретили тазам указывать дорогу.
— О, господи! Что это вы на себя за
небылицы возводите, —
говорил сильно смущаясь Долинский.
Анна Петровна. Послушайте, господин честный человек! Нелюбезно провожать даму и всю дорогу
говорить с нею только о своей честности! Может быть, это и честно, но, по меньшей мере, скучно. Никогда с женщинами не
говорите о своих добродетелях. Пусть они сами поймут. Мой Николай, когда был таким, как вы, в женском обществе только пел песни и рассказывал
небылицы, а между тем каждая знала, что он за человек.
От этой скуки делает он заклятие 64 подобранными наудачу глаголами,
говоря: «Пусть ее ищет, родит, несет, влечет, дает, наносит, приносит, кормит, бережет, сеет, выкапывает, наговаривает, привозит, привлекает, причиняет, производит, приключает, выравнивает, наворачивает, напихнет, натолкнет, напустит, надует, накашляет, напреет, начихает, насвистит, наиграет, напляшет, напоет, накричит, нажурчит, наревет, навертит, навернет, привьет, навинтит, натрет, наскоблит, наложит, нашьет, наболтает, намотает, насчитает, нальет, налепит, налает, нахрапит, нагрузит, навалит, напыхтит, наворчит, набранит, насудит, нагрузит, назевает, насулит, нагрозит, наколотит, накладет, настроит, наломает, изобретет или напишет, кто изволит, лишь бы вы не встретили ее, читая «Были и
небылицы».
Княжнин в «Исповедании жеманихи» прямо обращается к сочинителю «Былей и
небылиц» и
говорит, что в них, как в зеркале, себя увидишь» (53).
В другом месте, в ответ на желание, выраженное в одном письме, чтобы в «Былях и
небылицах» было выведено человеческое тщеславие, автор
говорит: «Не моему перышку переделать, переменить, переломить, убавить, исправить, и пр., и пр., и пр., что в свете водится.
В другом месте он же
говорит, что издателям хорошо «иметь возле бока «Были и
небылицы»: когда листа недостает в книге, тогда заказать можно лист, аки попадьям пирог у просвирни.
В этом отношении лучшая оценка «Былей и
небылиц» сделана самим автором: «Когда начинаю писать их, —
говорит он, — обыкновенно мне кажется, что я короток умом и мыслями, а потом, слово к слову приставляя, мало-помалу строки наполняю; иногда самому мне невдогад, как страница написана, и очутится на бумаге мысль кратко-длинная, да еще с таким хвостом, что умные люди в ней изыскивают тонкомыслие, глубокомыслие, густомыслие и полномыслие; но, с позволения сказать, все сие в собственных умах их, а не в моих строках кроется».
Вообще всякий обман, предательство, вероломство встречали сильное обличение в «Собеседнике». Этого касаются отчасти даже «Были и
небылицы»; но гораздо сильнее
говорят против того другие статьи. В XIV части помещен целый рассказ «Клеант», в котором выведен человек, обманывавший своего друга ложною преданностью и между тем клеветавший на него.
— Мне лучше знать, про что я
говорю! А книжки — сказки да басни… просто
небылицы! Разве можно про народ рассказать в одной книжке?
Мямлин. И что будто бы, изволите видеть, стал
говорить господину Шуберскому: «Опиши все это!» Но что тот будто бы отказался… «Что,
говорит, мне писать такие
небылицы!» Тогда Владимир Иваныч очень рассердился на него и принялся пить пунш и что будто бы выпил его стаканов двадцать… так что Шуберский принужден был уложить его в карету и свезти домой, а на другой день Владимир Иваныч помер.
— Чудной ты человек, Семушка! Другие люди и посмеются, и
небылицу какую расскажут, и песню споют, а ты — бог тебя знает, какой. Сидишь, как пугало огородное, и глаза на огонь таращишь. Слова путем сказать не умеешь…
Говоришь и будто боишься. Чай, уж годов пятьдесят есть, а рассудка меньше, чем в дите… И тебе не жалко, что ты дурачок?
С его губ не сходила усмешка, брови не сдвигались… Алексей Тимофеевич не почувствовал себя сильно обиженным. Он часто
говорил: «На то и газетки, чтобы быль с
небылицей мешать». В статейке имени его не стояло, но намеки были ясные. Подсмеивались над славянолюбием и «квасным» патриотизмом и его племянника и его самого.
— Стыдно, князь,
говорить на девушку неправду, — вдруг обратилась она к князю Луговому, — ишь что выдумали, что моя Люда согласилась вчера на ваше предложение быть вашей женой. Бедная девочка, какую
небылицу возвел на тебя князь!