Неточные совпадения
Самгин посмотрел в окно — в небе, проломленном колокольнями церквей, пылало
зарево заката и неистово метались птицы, вышивая черным по красному запутанный узор. Самгин,
глядя на птиц, пытался составить из их суеты слова неоспоримых фраз. Улицу перешла Варвара под руку с Брагиным, сзади шагал странный еврей.
На рассвете, часу в шестом утра, у крайнего окна справа стояла Лиза и пристально
глядела на потухавшее
зарево.
Взял меня под мышки, приподнял, поцеловал и крепко поставил
на палубу пристани. Мне было жалко и его и себя; я едва не
заревел,
глядя, как он возвращается
на пароход, расталкивая крючников, большой, тяжелый, одинокий…
Глядя на улыбающегося мужика,
на мальчика с громадными рукавицами,
на избы, вспоминая свою жену, я понимал теперь, что нет такого бедствия, которое могло бы победить этих людей; мне казалось, что в воздухе уже пахнет победой, я гордился и готов был крикнуть им, что я тоже с ними; но лошади вынесли из деревни в поле, закружил снег,
заревел ветер, и я остался один со своими мыслями.
Он молча кивнул головой,
глядя, как в селе над церковью,
на красном небе, точно головни в
зареве; пожара, мелькают галки, — у него в душе тоже вились стаи чёрных, нелюдимых дум.
Вдали
на небе, распахнувшись над горизонтом, дрожало красивое багровое
зарево. Фельдшер стоял и долго
глядел на него и всё думал: почему если он вчера унес чужой самовар и прогулял его в кабаке, то это грех? Почему?
Однако
глядим, в окнах
зарево, выбежали
на крыльцо: овины наши горят.
Бросила горшки свои Фекла; села
на лавку и, ухватясь руками за колена, вся вытянулась вперед, зорко
глядя на сыновей. И вдруг стала такая бледная, что краше во гроб кладут. Чужим теплом Трифоновы дети не грелись, чужого куска не едали, родительского дома отродясь не покидали. И никогда у отца с матерью
на мысли того не бывало, чтобы когда-нибудь их сыновьям довелось
на чужой стороне хлеб добывать. Горько бедной Фекле.
Глядела,
глядела старуха
на своих соколиков и
заревела в источный голос.
— А вот я гребень-то из донца выну да бока-то тебе наломаю, так ты у меня не то что козой, коровой
заревешь… С глаз моих долой, бесстыжая!.. Чтобы духом твоим в келарне не пахло!.. Чтобы глаза мои
на тебя, бесстыжую девчонку, не
глядели!..
В это самое время сквозь толпу продрался мальчишка лет девяти. Закинув ручонки за спину и настежь разинув рот,
глядел он
на Софронушку. А тот как схватит его за белые волосенки и давай трепать. В истошный голос
заревел мальчишка, а юрод во всю прыть помчался с погоста и сел
на селе у колодца. Народ вало́м повалил за ним. Осталось
на погосте человек пятнадцать, не больше.
Она, восемнадцатилетняя девочка, стояла,
глядела в ноты и дрожала, как струна, которую сильно дернули пальцем. Ее маленькое лицо то и дело вспыхивало, как
зарево.
На глазах блестели слезы, готовые каждую минуту закапать
на музыкальные значки с черными булавочными головками. Если бы шёлковые золотистые волосы, которые водопадом падали
на ее плечи и спину, скрыли ее лицо от людей, она была бы счастлива.
Никто не ответил. Студент
глядел на молчаливое, разраставшееся
зарево, и его затылок с вьющимися волосами был молодой, и когда я
глядел на него, мне почему-то все представлялась тонкая женская рука, которая ворошит эти волосы. И это представление было так неприятно, что я начал ненавидеть студента и не мог смотреть
на него без отвращения.
Солнце
глянуло своими лучами сквозь серые облака
на мрачные ели и сосны и зарумянило «Красный холм», находившийся перед самой избушкой «Чертова ущелья». «Красным» он был назван потому, что под ним злой кудесник погребал свои жертвы, и в известные дни холм этот горел так ярко, что отбрасывал далеко от себя красное
зарево.
Солнце
глянуло своими лучами сквозь сырые облака
на мрачные ели и сосны и зарумянило Красный холм, находившийся перед самой избушкой Чертова ущелья. Красным он был назван потому, что под ним злой кудесник погребал свои жертвы, и в известные дни холм этот горел так ярко, что отбрасывал далеко от себя красное
зарево.
Глядя на высокое звездное небо,
на месяц,
на комету и
на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну вот как хорошо, чего еще надобно?» подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.