Неточные совпадения
Но я отстал от их союза
И вдаль бежал… Она за мной.
Как часто ласковая муза
Мне услаждала путь немой
Волшебством
тайного рассказа!
Как часто по скалам Кавказа
Она Ленорой, при луне,
Со мной скакала на коне!
Как часто по брегам Тавриды
Она меня во мгле ночной
Водила слушать шум морской,
Немолчный шепот Нереиды,
Глубокий, вечный хор валов,
Хвалебный гимн отцу миров.
Вдруг он остановился, стараясь уловить и определить
тайну ее задумчивого, ни на что не смотревшего, но
глубокого, как бездна, говорящего взгляда.
Значит, месяц, целый месяц это дело велось в
глубокой от него
тайне до самого теперешнего приезда этого нового человека, а он-то и не думал о нем!
Не посвятить ли тебя еще
глубже в психологические
тайны?
Не за колдовство и не за богопротивные дела сидит в
глубоком подвале колдун: им судия Бог; сидит он за
тайное предательство, за сговоры с врагами православной Русской земли — продать католикам украинский народ и выжечь христианские церкви.
Впоследствии и эта минута часто вставала в моей душе, особенно в часы усталости, как первообраз
глубокого, но живого покоя… Природа ласково манила ребенка в начале его жизни своей нескончаемой, непонятной
тайной, как будто обещая где-то в бесконечности глубину познания и блаженство разгадки…
В каждом ее движенье высказывалась невольная, несколько неловкая грация; голос ее звучал серебром нетронутой юности, малейшее ощущение удовольствия вызывало привлекательную улыбку на ее губы, придавало
глубокий блеск и какую-то
тайную ласковость ее засветившимся глазам.
Тихо, точно поверяя какую-то
глубокую, печальную, сокровенную
тайну, начали певчие быстрым сладостным речитативом: «Со духи праведных скончавшихся душу рабы твоея, спасе, упокой, сохраняя ю во блаженной жизни, яже у тебе человеколюбие».
Не могу удержаться от странного и, может быть, совершенно не идущего к делу замечания. Из трехчасового моего разговора с Катей я вынес, между прочим, какое-то странное, но вместе с тем
глубокое убеждение, что она до того еще вполне ребенок, что совершенно не знает всей
тайны отношений мужчины и женщины. Это придавало необыкновенную комичность некоторым ее рассуждениям и вообще серьезному тону, с которым она говорила о многих очень важных вещах…
Ночь была полна
глубокой тишиной, и темнота ее казалась бархатной и теплой. Но
тайная творческая жизнь чуялась в бессонном воздухе, в спокойствии невидимых деревьев, в запахе земли. Ромашов шел, не видя дороги, и ему все представлялось, что вот-вот кто-то могучий, властный и ласковый дохнет ему в лицо жарким дыханием. И бы-ла у него в душе ревнивая грусть по его прежним, детским, таким ярким и невозвратимым вёснам, тихая беззлобная зависть к своему чистому, нежному прошлому…
Много тамо смарагдов, яхонтов самоцветных; злата, сребра тамо мешки полные, услаждай свою душеньку досыта, насыпай свою котомочку странническую!"И привел ее змей к пещерам
глубоким, к земныим рассединам; отвалил он от пещер тех камень зело велик, отворил сокровищницу
тайную.
— Ты будешь любить, как и другие, ни
глубже, ни сильнее; будешь также сдергивать и покрывало с
тайн… но только ты будешь верить в вечность и неизменность любви, да об одном этом и думать, а вот это-то и глупо: сам себе готовишь горя более, нежели сколько бы его должно быть.
— Поглупее! Не называете ли вы глупостью то, что я буду любить
глубже, сильнее вас, не издеваться над чувством, не шутить и не играть им холодно, как вы… и не сдергивать покрывала с священных
тайн…
Глубокая важность была в его закрытых глазах, и губы улыбались блаженно и безмятежно, как будто бы он перед расставаньем с жизнью узнал какую-то
глубокую и сладкую
тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь.
— Вот видите, прелесть моя, то, что я вам уже рассказывала и буду дальше еще говорить, мы можем сообщать только лицам, желающим поступить в масонство и которые у нас называются ищущими; для прочих же всех людей это должно быть
тайной глубокой.
Уж если ты, бродяга безымянный,
Мог ослепить чудесно два народа,
Так должен уж по крайней мере ты
Достоин быть успеха своего
И свой обман отважный обеспечить
Упорною,
глубокой, вечной
тайной.
Где-то, на недоступных глубинах океана, залегает эта первобытная слизь, в которой среди
глубокой тьмы и дремотного покоя творится
тайна самозарождения жизни.
Все чаще переборы струн, все неистовее пляс, уже теряющий невинность свою в сочетании с злым свистом, — и
глубже раскрывается ночь в молчании и ненарушимой
тайне.
Олешунин. Да,
тайны,
тайны. Помилуйте, разве я не понимаю… Только ведь обидно… Я в секрете, в самом
глубоком секрете буду таить… Но за что же такие шутки, когда… вот меня любят… Ведь вы меня любите?
Помыслы в сердце человеческом —
глубокая вода, но и их умел вычерпывать мудрый царь. В словах и голосе, в глазах, в движениях рук так же ясно читал он самые сокровенные
тайны душ, как буквы в открытой книге. И потому со всех концов Палестины приходило к нему великое множество людей, прося суда, совета, помощи, разрешения спора, а также и за разгадкою непонятных предзнаменований и снов. И дивились люди глубине и тонкости ответов Соломоновых.
Так протекала мирная жизнь человека, который с четырьмястами жалованья умел быть довольным своим жребием, и дотекла бы, может быть, до
глубокой старости, если бы не было разных бедствий, рассыпанных на жизненной дороге не только титулярным, но даже
тайным, действительным, надворным и всяким советникам, даже и тем, которые не дают никому советов, ни от кого не берут их сами.
Когда великий Глюк
Явился и открыл нам новы
тайны(
Глубокие, пленительные
тайны),
Не бросил ли я все, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И не пошел ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Я начал ощущать какую-то
тайную, грызущую тоску, какое-то
глубокое, внутреннее беспокойство.
Вот и пала ночь туманная,
Ждет удалый молодец.
Чу, идет! — пришла желанная,
Продает товар купец.
Катя бережно торгуется,
Всё боится передать.
Парень с девицей целуется,
Просит цену набавлять.
Знает только ночь
глубокая,
Как поладили они.
Распрямись ты, рожь высокая,
Тайну свято сохрани!
Знак, когда-то высеченный твердой рукой, стоит перед ним неведомым иероглифом, и, несмотря на это указание, чаща стоит вокруг него полная прежней
тайны, и мрак кажется еще
глубже, лесная глушь еще враждебнее и страшнее…
— В самую
глубокую полночь Марфа слышит тихий стук у двери, отворяет ее — и входит человек сурового вида, в одежде нерусской, с длинным мечом литовским, с златою на груди звездою, едва наклоняет свою голову, объявляет себя
тайным послом Казимира и представляет Марфе письмо его.
— Фленушка!.. Знаю, милая, знаю, сердечный друг, каково трудно в молодые годы сердцем владеть, — с тихой грустью и
глубоким вздохом сказала Манефа. — Откройся же мне, расскажи свои мысли, поведай о думах своих. Вместе обсудим, как лучше сделать, — самой тебе легче будет, увидишь… Поведай же мне, голубка,
тайные думы свои… Дорога ведь ты мне, милая моя, ненаглядная!.. Никого на свете нет к тебе ближе меня. Кому ж тебе, как не мне, довериться?
— Насчет веры, Марко Данилыч, все насчет веры, — с
глубоким вздохом, покачивая головой, отвечала Дарья Сергевна. — Про какие-то сокровенные
тайны ей толкует, про каких-то безгрешных людей… что в них сам Бог пребывает.
Ты видишь, как приветливо над нами
Огнями звезд горят ночные небеса?
Не зеркало ль моим глазам твои глаза?
Не все ли это рвется и теснится
И в голову, и в сердце, милый друг,
И в
тайне вечной движется, стремится
Невидимо и видимо вокруг?
Пусть этим всем исполнится твой дух,
И если ощутишь ты в чувстве том
глубокомБлаженство, — о! тогда его ты назови
Как хочешь: пламенем любви,
Душою, счастьем, жизнью, богом, —
Для этого названья нет:
Все — чувство. Имя — звук и дым…
«Вы можете перестать смеяться, молодые друзья мои, потому что вам больше нет нужды оставаться пессимистами. Можно смеяться, но нельзя жить смехом. И в смехе вовсе не нуждается искусство здешнего утешения. Строгая и радостная
тайна здешней жизни много
глубже и серьезнее, чем ваш смех».
Всего более в эту пору меня занимало, что я по
глубокому и, как после оказалось, совершенно безошибочному предчувствию попал в самый центр сокровеннейших
тайн двух милых мне женщин, из которых притом одна была моя мать.
Это связано с
тайной личности, с
глубоким различием женской и мужской природы, с несоответствием между начальным восхищением любви и её реализацией в обыденной жизни, с её таинственной связью со смертью.
Глубже приобщает к
тайне мистическая апофатическая теология.
«Ты, с твоими звонкими словами о широком и большом, — ты увидел в этом пустоту. Я буду при тебе смеяться надо всем, ты можешь беситься, а я знаю: встану, подниму из широких рукавов нагие руки, потянусь к тебе, — и пусть ты не говоришь, а пьянящая
тайна моих объятий для тебя
глубже и прекраснее скучных дел мира».
Как будто в гладком полу освещенной залы открылся люк, и ступеньки шли вниз, — тум-тум-тум! — и я спускался все
глубже и в смятении вглядывался в просторную темноту, полную живой
тайны.
Сыновья его стояли молча. Не только для них, но и для меня, который так давно видал постоянно на своей руке «камень Александра Второго», камень этот будто вдруг исполнился
глубокою вещей
тайной, и сердце сжалось тоскою.
Катя любила сильно, но вынуждена была признать основательность этих замечаний и с
глубокой грустью, с
тайными слезами исполнила волю отца.
«Гордый пошляк», — окрестил он его про себя, но ничем перед Константином Николаевичем, зная
глубокое уважение последнего к Карнееву, не выдал своей
тайны.
Ее удерживало от этого с одной стороны нежелание усугублять и так
глубокое горе матери, потерявшей в лице Федора Николаевича не только любимого мужа, но и искреннего друга, а с другой — она знала, что открытие
тайны ее супружеской жизни Дарье Алексеевне было равносильно неизбежности окончательно разрыва с мужем, на последнее же Наталья Федоровна, как мы видели, еще не решалась.
— Наш отец, — продолжала Надежда Сергеевна, — относится к нему с
глубокой признательностью и исключительным уважением. Если бы пришлось рисковать жизнью, чтобы спасти его, он бы это сделал без малейшего колебания. Если бы нужно было помочь деньгами, влиянием, поверить ему самые важные
тайны, оказать ему серьезную услугу, он также бы исполнил все это, не колеблясь. Но…
Свобода — колодезь бездонно
глубокий, дно его — последняя
тайна [Я.
— Вижу, — сказал Адам с
глубоким вздохом, — и понимаю, что средства, тобою избранные, могли быть верными в другом человеке, более гибком, более умеющем скрывать себя. Но для тебя, с твоею пороховою душой, — одной минуты довольно, чтобы погубить тебя! Ты не можешь выдержать угнетения; ты не способен унижаться, обманывать: а твоя должность этого требует. Страшусь за тебя: не ты — благородный, пылкий нрав твой изменит твоей
тайне.
Такое же
глубокое изобличение преступления в
тайных помыслах, хотя бы это лишь было попустительство, мы видим в отношении Ставрогина к гибели своей жены Хромоножки.
В
глубоких карих глазах Игнация жила какая-то поэтическая, с ним навеки умершая
тайна.