Неточные совпадения
Бояре и
воеводы, старее его чинами и родом, несмотря на закоренелый предрассудок местничества, добровольно подчинились его власти: со всех
сторон спешили под знамена его люди ратные; смоляне, дорогобужане и вязьмичи, жившие
в Арзамасе, явились первые; вслед за ними рязанцы, коломенцы и жители отдаленной Украины умножили собою число свободных людей: так называли себя воины, составлявшие отечественное ополчение нижегородское, которое вскоре, под предводительством Пожарского, двинулось к Ярославлю.
Воевода Чушкин, старик с седою коренною бородкой, длинным носом и изрытым оспой «шадривым» лицом, держался
в седле еще молодцом. Он оглядел Охоню с ног до головы и только покачал головой. Смущенная стража сбилась
в одну кучу, как покрытые решетом молодые петухи. Воспользовавшись воеводским раздумьем, Охоня кубарем бросилась начальству
в ноги, так что шарахнулся
в сторону иноходец, а затем уцепилась за воеводское стремя.
— Охоня, што ты меня не подождала? — выкрикивал Белоус и грозил кулаком
в сторону Усторожья. — Эх, Охоня, Охоня!.. А с
воеводой я еще переведаюсь. Будет помнить Белоуса… Да и Прокопьевским монастырем тряхнем!.. Эх, Охонюшка!
Воевода полагал, что Минская губерния находится накануне полного восстания, и что вторая, третья и четвертая шайки совершенно будут безопасны с этой
стороны от нападения войск, занятых местными шайками, опирающимися на борисовские леса. Менее безопасно было положение шаек на левом берегу Днепра. Их
воевода принял
в ближайшее свое ведение.
В тот же день восемь таких записей, или поручных кабал, одни
в полутретьесте рублях, другие и более, все
в двух тысячах рублях, были даны именитыми московскими людьми, большею частию боярами,
в том, что они обязывались заплатить великому князю эту сумму
в случае, если б
воевода вздумал отъехать или бежать
в чужую
сторону.
С своей
стороны, Аристотель и дворский лекарь искусно объяснили властителю, что слух о несправедливом гневе его на знаменитого
воеводу может повредить ему
в хорошем мнении, которое имеют об нем римский цесарь и другие государи; что гневом на
воеводу великий князь дает повод другим подданным своим быть изменниками отечеству; что Холмского не наказывать, а наградить надо за его благородный поступок и что эта награда возбудит
в других желание подражать такой возвышенной любви к родине.
Костромские начальники, допустившие оказать чересчур радушный и пышный прием со
стороны народа князю Владимиру Андреевичу, о чем царь узнал из грамоты
воеводы Темникова, полученной, если не забыл читатель,
в день назначенного обручения княжны Евпраксии, были вызваны
в Москву и казнены гораздо ранее.
Выйдя на почтовую дорогу из Могилёва
в Чериков, шайка на станции Придорожной захватила двух проезжавших офицеров и почтовых лошадей, и с бодрым духом и польскими песнями пустилась далее; но тут
воевода получил отчаянные вести от лекаря Михаила Оскерко, жившего
в Могилёве, как самом удобном месте, при администрации наводненной поляками, для получения и передачи кратчайшим путем сведений от обеих
сторон.
Смотри, пятенщик мой, [Пятенщик, ставивший клеймо на лошадях и сбиравший за то пошлину
в казну или на монастыри, которым эта пошлина предоставлялась грамотою.] — прибавил Мамон, грозя кулаком
в ту
сторону, где стоял дом
воеводы Образца, — глубоко выжег ты пятно на груди моей!
Пока
воевода был занят
в казначействе, молодежь, зная что для полного приступа необходим и пожар,
в разгаре удали и молодчества,
в трех местах подожгли город, но
воевода был тем недоволен и приказал тушить огонь; он был расположен к великодушию: со всех
сторон съезжались гонцы с вестями победы.