Неточные совпадения
Мужчины здесь, как и везде, были двух
родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам;
некоторые из них были такого
рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских, имели так же весьма обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды или просто благовидные, весьма гладко выбритые овалы лиц, так же небрежно подседали к дамам, так же говорили по-французски и смешили дам так же, как и
в Петербурге.
Счастливым или несчастливым случаем попал он
в такое училище, где был директором человек,
в своем
роде необыкновенный, несмотря на
некоторые причуды.
Почтмейстер заметил, что Чичикову предстоит священная обязанность, что он может сделаться среди своих крестьян
некоторого рода отцом, по его выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою похвалою об Ланкастеровой школе [Ланкастерова школа — обучение по системе английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только лучших учеников, а те,
в свою очередь, обучают других учеников.
Нет-с, я вот что про себя думал
некоторое время, вот особенно
в дороге,
в вагоне сидя: не способствовал ли я всему этому… несчастию, как-нибудь там раздражением нравственно или чем-нибудь
в этом
роде?
«Сектантка? — соображал Самгин. — Это похоже на правду. Чего-то
в этом
роде я и должен был ждать от нее». Но он понял, что испытывает чувство досады, разочарования и что ждал от Марины вовсе не этого. Ему понадобилось
некоторое усилие для того, чтоб спросить...
Я всегда замечал, что даже самые забулдыжные, самые потерянные французы чрезмерно привержены
в своем домашнем быту к
некоторого рода буржуазному порядку, к
некоторого рода самому прозаическому, обыденно-обрядному образу раз навсегда заведенной жизни.
— Упрекаю себя тоже
в одном смешном обстоятельстве, — продолжал Версилов, не торопясь и по-прежнему растягивая слова, — кажется, я, по скверному моему обычаю, позволил себе тогда с нею
некоторого рода веселость, легкомысленный смешок этот — одним словом, был недостаточно резок, сух и мрачен, три качества, которые, кажется, также
в чрезвычайной цене у современного молодого поколения… Одним словом, дал ей повод принять меня за странствующего селадона.
— И я тоже… Значит, сошлись характерами! Прополземте
в буфет, там есть
некоторый ликер… только как он называется — позабыл… Одним словом, этакая монашеская рецептура: Lacrima Christi [Слезы Христа (лат.).] или Слезы Марии Магдалины, что-то
в этом
роде. Ведь вы уважаете эти ликеры, батенька… Как же, я отлично помню!
Придравшись к случаю, я, из чрезвычайного любопытства, разговорился с ним; а так как принят был не по знакомству, а как подчиненный чиновник, пришедший с известного
рода рапортом, то, видя, с своей стороны, как я принят у его начальника, он удостоил меня
некоторою откровенностию, — ну, разумеется,
в известной степени, то есть скорее был вежлив, чем откровенен, именно как французы умеют быть вежливыми, тем более что видел во мне иностранца.
Но
в эту минуту
в нем копошилась
некоторая другая боязнь, совсем другого
рода, и тем более мучительная, что он ее и сам определить бы не мог, именно боязнь женщины, и именно Катерины Ивановны, которая так настоятельно умоляла его давешнею, переданною ему госпожою Хохлаковою, запиской прийти к ней для чего-то.
Как она
в ее положении перелезла через высокий и крепкий забор сада, осталось
некоторого рода загадкой.
Но и до того еще как читать научился, помню, как
в первый раз посетило меня
некоторое проникновение духовное, еще восьми лет от
роду.
Некоторые кучи уже покрылись слоем земли и обросли травой. Это были своего
рода маленькие «киекенмединги». Китайцы берут у моллюсков только одни мускулы, соединяющие створки раковин, и
в сухом виде отправляют их
в город.
В Китае этот продукт ценится очень дорого, как лакомство.
И, поглядывая
в книгу, он излагал содержание следующего урока добросовестно, обстоятельно и сухо. Мы знали, что
в совете он так же обстоятельно излагал свое мнение. Оно было всегда снисходительно и непоколебимо. Мы его уважали, как человека, и добросовестно готовили ему уроки, но история представлялась нам предметом изрядно скучным. Через
некоторое время так же честно и справедливо он взвесил свою педагогическую работу, — поставил себе неодобрительный балл и переменил
род занятий.
Но слух носится, что
в дополнение вскоре издан будет указ и тем
родам, которые дворянское свое происхождение докажут за 200 или 300 лет, приложится титло маркиза или другое знатное, и они пред другими
родами будут иметь
некоторую отличность.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то
в этом же
роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь
в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с другой стороны, если глядеть на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося
в унижении,
в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и
некоторого.
По
некоторому такту, принятому ими за правило, Епанчины любили смешивать,
в редких случаях бывавших у них званых собраний, общество высшее с людьми слоя более низшего, с избранными представителями «среднего
рода людей», Епанчиных даже хвалили за это и относились об них, что они понимают свое место и люди с тактом, а Епанчины гордились таким об них мнением.
Генеральша на это отозвалась, что
в этом
роде ей и Белоконская пишет, и что «это глупо, очень глупо; дурака не вылечишь», резко прибавила она, но по лицу ее видно было, как она рада была поступкам этого «дурака».
В заключение всего генерал заметил, что супруга его принимает
в князе участие точно как будто
в родном своем сыне, и что Аглаю она что-то ужасно стала ласкать; видя это, Иван Федорович принял на
некоторое время весьма деловую осанку.
Некоторые, очень, впрочем, немногие дома
в этом
роде, выстроенные
в конце прошлого столетия, уцелели именно
в этих улицах Петербурга (
в котором все так скоро меняется) почти без перемены.
Когда же, например, самая сущность
некоторых ординарных лиц именно заключается
в их всегдашней и неизменной ординарности, или, что еще лучше, когда, несмотря на все чрезвычайные усилия этих лиц выйти во что бы ни стало из колеи обыкновенности и рутины, они все-таки кончают тем, что остаются неизменно и вечно одною только рутиной, тогда такие лица получают даже
некоторую своего
рода и типичность, — как ординарность, которая ни за что не хочет остаться тем, что она есть, и во что бы то ни стало хочет стать оригинальною и самостоятельною, не имея ни малейших средств к самостоятельности.
Нина Александровна, супруга Ардалиона Александровича, отставленного генерала, моего бывшего товарища по первоначальной службе, но с которым я, по
некоторым обстоятельствам, прекратил сношения, что, впрочем, не мешает мне
в своем
роде уважать его.
Еще
в очень молодых летах своих генеральша умела найти себе, как урожденная княжна и последняя
в роде, а может быть и по личным качествам,
некоторых очень высоких покровительниц.
В некоторых оброчных вотчинах заведены крестьянами разного
рода фабрики и заводы…
Не заключайте, пожалуйста, из этого ворчанья, чтобы я когда-нибудь был спартанцем, каким-нибудь Катоном, — далеко от всего этого: всегда шалил, дурил и кутил с добрым товарищем. Пушкин сам увековечил это стихами ко мне; но при всей моей готовности к разгулу с ним хотелось, чтобы он не переступал
некоторых границ и не профанировал себя, если можно так выразиться, сближением с людьми, которые, по их положению
в свете, могли волею и неволею набрасывать на него
некоторого рода тень.
Чтобы объяснить
некоторые события из жизни Еспера Иваныча, я ко всему сказанному об нем должен еще прибавить, что он принадлежал к деликатнейшим и стыдливейшим мужчинам, какие когда-либо создавались
в этой грубой половине
рода человеческого.
Вот это-то именно и заставляет меня видеть
в первозданной азбуке
некоторого рода палладиум.
Само собою разумеется, что
в дальнейшем развитии дела могут быть пущены
в ход разного
рода неожиданности: чтение
некоторых писем, появление из задних дверей интересных лиц и т. п.
Это до такой степени верно, что
в позднейшие времена мне случалось слышать от
некоторых помещиков, уже захудалых и бесприютных, такого
рода наивные ретроспективные жалобы...
— Есть у меня к вам, Яков Васильич,
некоторая просьбица, — начал он каким-то несмелым голосом. — Это вот-с, — продолжал он, вынимая из шифоньерки довольно толстую тетрадь, — мои стихотворные грехи. Тут есть элегии, оды небольшие,
в эротическом, наконец,
роде. Нельзя ли вам из этого хлама что-нибудь сунуть
в какой-нибудь журналец и напечатать? А мне бы это на старости лет было очень приятно!
В этом возрасте присутствие ума, чувств,
некоторой страстности — все это ярче и больше начинает
в них выражаться, и к такого
рода физиономиям принадлежало именно лицо Настеньки.
Такого
рода возвышения, вследствие открываемого мною
в ней ума и других моральных достоинств, я производил, хотя и с удовольствием, с
некоторой строгой умеренностью и никогда не доходил до восторга, крайней точки этого возвышения.
Эти особенные с ним припадки, вроде холерины, бывали
в некоторых случаях обыкновенным исходом его нервных потрясений и представляли собою
некоторый любопытный
в своем
роде курьез
в его телосложении.
Впрочем, она не без поэзии и даже не без
некоторого таланта; странная, но тогда (то есть, вернее,
в тридцатых годах)
в этом
роде часто пописывали.
В этих обоих словечках есть своего
рода классический блеск, соблазнивший его раз навсегда, и, возвышая его потом постепенно
в собственном мнении,
в продолжение столь многих лет, довел его наконец до
некоторого весьма высокого и приятного для самолюбия пьедестала.
Публичные же слезы сего утра, несмотря на
некоторого рода победу, ставили его, он знал это,
в несколько комическое положение, а не было человека, столь заботящегося о красоте и о строгости форм
в сношениях с друзьями, как Степан Трофимович.
Еще с месяц после этой сцены Катрин жила
в губернском городе, обдумывая и решая, как и где ей жить? Первоначально она предполагала уехать
в которую-нибудь из столиц с тем, чтобы там жуировать и даже кутить; но Катрин вскоре сознала, что она не склонна к подобному
роду жизни, так как все-таки носила еще пока
в душе
некоторые нравственные понятия.
В результате такого соображения она позвала к себе однажды Тулузова и сказала ему ласковым и фамильярным тоном...
— Не замедлю-с, — повторил Тулузов и действительно не замедлил: через два же дня он лично привез объяснение частному приставу, а вместе с этим Савелий Власьев привел и приисканных им трех свидетелей, которые действительно оказались все людьми пожилыми и по платью своему имели довольно приличный вид, но физиономии у всех были весьма странные: старейший из них, видимо, бывший чиновник, так как на груди его красовалась пряжка за тридцатипятилетнюю беспорочную службу, отличался необыкновенно загорелым, сморщенным и лупившимся лицом; происходило это, вероятно, оттого, что он целые дни стоял у Иверских ворот
в ожидании клиентов, с которыми и проделывал маленькие делишки; другой, более молодой и, вероятно, очень опытный
в даче всякого
рода свидетельских показаний, держал себя с
некоторым апломбом; но жалчее обоих своих товарищей был по своей наружности отставной поручик.
Вот и мы с тобой тоже
в некотором роде"провизию"получили,
в форме лишнего куска кулебяки.
И припомнились ей при этом многознаменательные подробности того времени, когда она еще была «тяжела» Порфишей. Жил у них тогда
в доме
некоторый благочестивый и прозорливый старик, которого называли Порфишей-блаженненьким и к которому она всегда обращалась, когда желала что-либо провидеть
в будущем. И вот этот-то самый старец, когда она спросила его, скоро ли последуют
роды и кого-то Бог даст ей, сына или дочь, — ничего прямо ей не ответил, но три раза прокричал петухом и вслед за тем пробормотал...
Мало-помалу стали распространяться и усиливаться слухи, что майор не только строгонек, как говорили прежде, но и жесток, что забравшись
в свои деревни, особенно
в Уфимскую, он пьет и развратничает, что там у него набрана уже своя компания, пьянствуя с которой, он доходит до неистовств всякого
рода, что главная беда:
в пьяном виде немилосердно дерется безо всякого резону и что уже два-три человека пошли на тот свет от его побоев, что исправники и судьи обоих уездов, где находились его новые деревни, все на его стороне, что одних он задарил, других запоил, а всех запугал; что мелкие чиновники и дворяне перед ним дрожкой дрожат, потому что он всякого, кто осмеливался делать и говорить не по нем, хватал середи бела дня, сажал
в погреба или овинные ямы и морил холодом и голодом на хлебе да на воде, а
некоторых без церемонии дирал немилосердно какими-то кошками.
Событие совершилось очень просто: три поколения сряду
в роду его было по одному сыну и по нескольку дочерей;
некоторые из них выходили замуж, и
в приданое им отдавали часть крестьян и часть земли.
Разговор
в таком
роде продолжался еще
некоторое время, крайне раздражая Дэлию, которая потребовала наконец переменить тему или принять успокоительных капель. Вскоре после этого я распрощался с хозяевами и ушел; со мной вышел Филатр.
Хорунжий говорил еще долго
в том же
роде. Изо всего этого Оленин не без
некоторого труда мог понять желание хорунжего брать по шести рублей серебром за квартиру
в месяц. Он с охотою согласился и предложил своему гостю стакан чаю. Хорунжий отказался.
В разгар этой работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой» редакции. Отправился я туда с замирающим сердцем. До
некоторой степени все было поставлено на карту.
В своем
роде «быть или не быть»…
В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь дело с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников
в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
Это убеждение так
в нем сильно, что, узнав о любви Бориса к Катерине, он, несмотря на свое удальство и
некоторого рода бесчинство, говорит, что «это дело бросить надо».
Страх есть дело невольное, и, без сомнения, эти несчастные чувствуют нередко то, что я, за грехи мои, однажды
в жизни испытал над самим собою; и если ужасные страдания возбуждают
в нас не только жалость, но даже
некоторый род почтения к страдальцу, то знайте, господа! что трусы народ препочтенный: никто
в целом мире не терпит такой муки и не страдает, как они.
Положение графа было очень нехорошее: если бы изобретенное им предприятие было утверждено, то он все-таки несколько надеялся втянуть Янсутского
в новую аферу и таким образом, заинтересовав его
в двух больших делах, имел
некоторое нравственное право занимать у него деньги, что было необходимо для графа, так как своих доходов он ниоткуда не получал никаких и
в настоящее время, например, у него было
в кармане всего только три целковых; а ему сегодняшним вечером нужно было приготовить по крайней мере рублей сто для одной своей любовишки: несмотря на свои 60 лет, граф сильно еще занимался всякого
рода любовишками.
Вообще надобно, кажется, сказать, что все рассмотренные упреки прекрасному
в действительности преувеличены, а
некоторые совершенно несправедливы; что нет из них ни одного, который прилагался бы ко всем
родам прекрасного.
Вследствие таковых обстоятельств, да еще потому, что и сумерки сюда подмешались и кончалось время присутствия,
некоторые из чиновников, преимущественно же молодежь,
в ту самую минуту, когда вошел наш герой, занимались
некоторого рода бездействием, сходились, разговаривали, толковали, смеялись, и даже кое-кто из самых юнейших, то есть из самых бесчиновных чиновников, втихомолочку и под общий шумок составили орлянку
в углу, у окошка.
Содержание непевчих птиц и даже
некоторых из пород дичи
в больших клетках или садках имеет уже особого
роду прелесть, которая может быть понятна только людям, имеющим склонность к наблюдениям над живыми творениями природы: это уже любознательность.