— Были, ma chère. Они нас звали с мужем обедать, и мне сказывали, что соус на этом обеде стоил тысячу рублей, — громко говорила княгиня Мягкая, чувствуя, что все ее слушают, — и очень гадкий соус, что-то зеленое. Надо было их позвать, и я сделала соус на
восемьдесят пять копеек, и все были очень довольны. Я не могу делать тысячерублевых соусов.
Квартальническое место, хотя и не очень высокое, несмотря на то, что составляло первую ступень ниже городничего, было, однако, довольно выгодно, если только человек, его занимающий, хорошо умел стащить с каждого воза полено дров, пару бураков или кочан капусты; но если он не умел этого, то ему было бы плохо, так как казенного жалованья по этой четвертой в государстве должности полагалось всего десять рублей ассигнациями в месяц, то есть около двух рублей
восьмидесяти пяти копеек по нынешнему счету.
— Да, да, — качая головой, согласилась мать Таисея. — Подымался Пугач на десятом году после того, как Иргиз зачался, а Иргиз восемьдесят годов стоял, да вот уже его разоренью пятнадцатый год пошел. Значит, теперь Пугачу
восемьдесят пять лет, да если прадедушке твоему о ту пору хоть двадцать лет от роду было, так всего жития его выйдет сто пять годов… Да… По нонешним временам мало таких долговечных людей… Что ж, как он перед кончиной-то?.. Прощался ли с вами?.. Дóпустил ли родных до себя?
Неточные совпадения
— Бог знает, где лучше! — отвечал он. — Последний раз во время урагана потонуло до
восьмидесяти судов в море, а на берегу опрокинуло целый дом и задавило
пять человек; в гонконгской гавани погибло без счета лодок и с ними до ста человек.
Говорили, будто отсюда
восемьдесят миль до Шанхая, а выходит сто
пять, это сто
восемьдесят четыре версты.
При
восьмидесяти душах он, конечно, не мог бы сладить с такою запашкой, но, по счастью, верстах в
пяти находится большое и малоземельное экономическое село.
— За
пять лет, миленький. Не забудь… По три целковых в месяц — сто
восемьдесят рубликов.
«Таким образом, милостивые государи, вы можете видеть, что на покрытие всех решительно нужд семи наличных членов ассоциации, получавших в Доме, решительно все им нужное, как-то: квартиру, отопление, прислугу, стол, чай и чистку белья (что составляет при отдельном житье весьма немаловажную статью), на все это издержано триста двадцать шесть рублей
восемьдесят три копейки, что на каждого из нас составляет по двадцати
пяти рублей с ничтожными копейками.
Другой, очень недурно одетый мужчина лет сорока
пяти, промучив девушку часа два, заплатил за номер и дал ей
восемьдесят копеек; когда же она стала жаловаться, он со зверским лицом приставил к самому ее носу огромный, рыжеволосый кулак и сказал решительно...
— Выйдет триста шестьдесят
пять полтин, то есть ста
восемьдесят два рубля пятьдесят копеек.
Наконец, после
пяти часов упорного сражения, Пугачев был разбит и бежал, потеряв восемьсот человек убитыми и сто
восемьдесят взятыми в плен.
— За двадцать
пять кампаний. Недаром достался. Поработал — и отдыхаю… Двадцать лет в отставке, а вчера
восемьдесят стукнуло.
Под этой ступенькой подписано: «Домашний труд»; на следующей — человек нянчит своего внука; ниже — его «водят», ибо ему уже
восемьдесят лет, а на последней ступеньке — девяноста
пяти лет от роду — он сидит в кресле, поставив ноги в гроб, и за креслом его стоит смерть с косой в руках…
Профессор. Ну, вот вам и доказательство! Так и должно было быть. (Вынимает записную книжку и записывает.)
Восемьдесят два, так? И тридцать семь и
пять десятых? Как только вызван гипноз, так непременно усиленная деятельность сердца.
— О боже мой, сплавов! Мне и не нужно сплавов. Ко мне на дом все приедут и купят; извольте заметить, что у меня две тысячи десятин. В здешней полосе лес растет до своей нормальной величины двадцать
пять лет; следовательно, если я разобью свою дачу на двадцать
пять просеков, то каждый год могу, бесконечное число лет, вырубать
восемьдесят десятин лесу и свободно сжечь его для какого угодно вам фабричного дела.
— Ну, положим теперь, что заработают они семьсот рублев на серебро, — продолжал Патап Максимыч. — Скинь двадцать
пять процентов, пятьсот двадцать
пять рублей остается, по
восьмидесяти по семи с полтиной на брата… Не великие деньги, Марко Данилыч. И подати заплати, и семью прокорми, и оденься, и обуйся, да ведь и снасти-то, поди, ихние…
— Приехала, матушка, в ту пятницу прибыла, — ответила казначея. — Расчет во всем подала как следует — сто
восемьдесят привезла, за негасимую должны оставались. Да гостинцу вам, матушка, Силантьевы с нею прислали: шубку беличью, камлоту на ряску, ладану росного
пять фунтов с походом, да масла бутыль, фунтов, должно быть, пятнадцать вытянет. Завтра обо всем подробно доложу, а теперь не пора ли вам и покою дать? Устали, чай, с дороги-то?
История не была забыта в"Библиотеке". Я свел знакомство с Н.И.Костомаровым и был истинно доволен, что мог приобрести от него"Ливонскую войну". Тогда гонорар (за исключением таких беллетристов, как Тургенев, Толстой, Гончаров и отчасти Островский) не был еще очень высок. Ученому с именем и талантом Костомарова полистная плата была семьдесят
пять —
восемьдесят рублей. Сторублей за статью тогда вряд ли кто получал.
— Да, кроме Казанской, — это двести
восемьдесят, да сто сорок, — всего четыреста двадцать рублей в месяц. Около
пяти тысяч в год. Батюшка, Гуго Карлыч, ведь это черт возьми совсем такую победу! Ведь он этого никогда бы не заработал: это он просто вас себе в крепость забрал.
Император Петр I отправил к королю за эту комнату с камер-юнкером Толстым в июне месяце 1718 года не
восемьдесят, а пятьдесят
пять самых великорослых рекрутов.
Вот что он говорил про нее: «Золотая комната обита вместо обоев янтарными дощечками и украшена четырьмя досками, на которых
пять чувств изображены мозаическою работою… Король прусский Фридрих-Вильгельм I подарил императрице Анне Иоанновне эти янтарные дощечки, а императрица ему обратно
восемьдесят больших рекрут».