Неточные совпадения
Предполагал ли он при этом сделаться благодетелем человечества? — утвердительно отвечать на этот
вопрос трудно.
С полною достоверностью отвечать на этот
вопрос, разумеется, нельзя, но если позволительно допустить в столь важном предмете догадки, то можно
предположить одно из двух: или что в Двоекурове, при немалом его росте (около трех аршин), предполагался какой-то особенный талант (например, нравиться женщинам), которого он не оправдал, или что на него было возложено поручение, которого он, сробев, не выполнил.
Одно, что он нашел с тех пор, как
вопросы эти стали занимать его, было то, что он ошибался,
предполагая по воспоминаниям своего юношеского, университетского круга, что религия уж отжила свое время и что ее более не существует.
Решение социальных
вопросов, преодолевающее социальную неправду и бедность,
предполагает духовное перерождение человечества.
Мировое и национальное церковное возрождение возможно лишь на почве укрепления вселенского церковного сознания и
предполагает обострение
вопроса о соединении церквей.
При нашей постановке
вопроса между знанием и верой не существует той противоположности, которую обыкновенно
предполагают, и задача совсем не в том заключается, чтобы взаимно ограничить области знания и веры, допустив их лишь в известной пропорции.
— С большим удовольствием сделаю эту милость; но сколько же вы, однако,
предполагаете, чтоб сошло с лица на этот обед? — присовокупил Виссарион, любивший в каждом деле решать прежде всего денежный
вопрос.
И вот, наскучив быть столько времени под гнетом одного и того же
вопроса, я сел в одно прекрасное утро в вагон и помчался в Т***, никак не
предполагая, что «конец» есть нечто сложное, требующее осмотров, покупщиков, разговоров, запрашиваний, хлопаний по рукам и т. п.
Виргинский в продолжение дня употребил часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить им, что Шатов наверно не донесет, потому что к нему воротилась жена и родился ребенок, и, «зная сердце человеческое»,
предположить нельзя, что он может быть в эту минуту опасен. Но, к смущению своему, почти никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель выслушал это молча и ясно смотря ему в глаза; на прямой же
вопрос: «Пойдет ли он в шесть часов или нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется, пойдет».
Но чтоб объяснить тот ужасный
вопрос, который вдруг последовал за этим жестом и восклицанием, —
вопрос, возможности которого я даже и в самой Варваре Петровне не мог бы
предположить, — я попрошу читателя вспомнить, что такое был характер Варвары Петровны во всю ее жизнь и необыкновенную стремительность его в иные чрезвычайные минуты.
Русские светские критики, очевидно не зная всего того, что было сделано по разработке
вопроса о непротивлении злу, и даже иногда как будто
предполагая, что это я лично выдумал правило непротивления злу насилием, нападали на самую мысль, опровергая, извращая ее и с большим жаром выставляя аргументы, давным-давно уже со всех сторон разобранные и опровергнутые, доказывали, что человек непременно должен (насилием) защищать всех обиженных и угнетенных и что поэтому учение о непротивлении злу насилием есть учение безнравственное.
От этого происходит то, что все эти люди, начиная от Конта, Страуса, Спенсера и Ренана, не понимая смысла речей Христа, не понимая того, к чему и зачем они сказаны, не понимая даже и
вопроса, на который они служат ответом, не давая себе даже труда вникнуть в смысл их, прямо, если они враждебно настроены, отрицают разумность учения; если же они хотят быть снисходительны к нему, то с высоты своего величия поправляют его,
предполагая, что Христос хотел сказать то самое, что они думают, но не сумел этого сделать.
— Не даром, но
предположите, что деньги могли быть у третьего лица, совершенно непричастного к настоящему
вопросу о квартирной плате. Конечно, нравственная сторона всего дела этим не устраняется: мы были несколько навеселе, это верно. Но мир так прекрасен, Федосья Ниловна, а человек так слаб…
Мы смело можем ответить на эти
вопросы: ни того, ни другого
предположить нельзя.
— Что за обывательские
вопросы?..
Предположим, я скажу, ну, в тысячу раз!..
Достаточно
предположить подобный
вопрос и не дожидаться на него ответа, как на
вопросы о том, действительно ли в жизни встречаются добрые и дурные люди, моты, скупцы и т. д., действительно ли лед холоден, хлеб очень питателен и т. п.
Я еще здесь
предположил темную наслышку о результатах философии, хотя и нельзя угадать, что именно допрашивающие разумеют под абсолютным, духом и проч.; но более отважные дилетанты идут дальше; они делают
вопросы, на которые решительно нечего сказать, потому что
вопрос заключает в себе нелепость.
Если же это любопытство охладевает столько же быстро, как и возникло, — это значит, что публика увидела, как она обманывалась в силах наличных литературных деятелей,
предположивши их способными к разрешению таких
вопросов жизни, которые им далеко не по плечу»…
С согласия ли крестьян или по усмотрению помещиков?» Как вы полагаете: ведь этот глубокомысленный
вопрос, представленный в разделительной форме,
предполагает возможность и такого ответа: «Конечно — по усмотрению помещиков, без согласия крестьян»…
При таком бессилии литературы даже в интересах частной деятельности, трудно
предположить, разумеется, чтобы она выказала особенную силу в административных
вопросах.
— А читать вы любите? — спросил я, никак не
предполагая, что Иосаф даже не поймет моего
вопроса.
—
Вопрос, извините, странный. Нельзя
предполагать, что с волком встретишься, а
предполагать страшные несчастья невозможно и подавно: бог посылает их внезапно. Взять хоть этот ужасный случай… Иду я по Ольховскому лесу, никакого горя не жду, потому что у меня и без того много горя, и вдруг слышу страшный крик. Крик был до того резкий, что мне показалось, что меня кто-то резанул в ухо… Бегу на крик…
Графиня де-Монтеспан как женщина, играющая после хозяйки первую роль в ее обществе, взяла на себя преимущественное право занимать графа Северина, избегая, впрочем,
вопросов о его родине, ибо
предположила себе, что воспоминания о Польше должны пробуждать в нем горькое и тяжелое чувство.
Впрочем, если осознанная потребность искупления и спасения, как и мировая скорбь, психологически располагает к религии, однако сама по себе она еще не является ею, как поставленный
вопрос, хотя уже
предполагает возможность разрешения, все же сам не становится еще ответом.
Но возникает
вопрос: ведь имманентно-эволюционная сторона мирового процесса
предполагает тварную свободу и, следовательно, наличность разных возможностей, поэтому даже и ее пути недоступны предвидению.
Можно, конечно, задаться
вопросом, почему же свобода и в ряде жизней не окажется также деморализующей силой, если только не
предположить принудительного и всесильного действия кармы.
Затем он
предполагал одновременно поднять знамя мятежа в разных местах, отуманить администрации, взволновать и вооружить население, воспользоваться малым числом находящихся в губернии войск, привести начальство к затруднительному
вопросу, куда преимущественно направить военные силы, захватить орудия по уездам расположенных батарей, с торжествующими шайками напасть на Могилёв и завладеть им.
Вот
вопрос, который мучил всю дорогу Николая Герасимовича от родительского дома, откуда он уехал, как и
предполагал, на другой день возвращения из Москвы отца, до станции железной дороги и по железной дороге вплоть до Петербурга.
Одни историки, не понимая, в простоте душевной,
вопроса о значении власти, те самые частные и биографические историки, о которых было говорено выше, признают как будто, что совокупность воль масс переносится на исторические лица безусловно, и потому, описывая какую-нибудь одну власть, эти историки
предполагают, что эта самая власть есть одна абсолютная и настоящая, а что всякая другая сила, противодействующая этой настоящей власти, есть не власть, а нарушение власти, — насилие.
Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом
предполагают, что главнокомандующий мог 1-го сентября совершенно свободно разрешать
вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в 5-ти верстах от Москвы,
вопроса этого не могло быть.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенною рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него-то преимущественно жался народ,
предполагая от него получить разрешение занимавших всех
вопросов.