Неточные совпадения
Но там, где Мельпомены бурной
Протяжный
раздается вой,
Где машет мантией мишурной
Она пред хладною толпой,
Где Талия тихонько дремлет
И плескам дружеским не внемлет,
Где Терпсихоре лишь одной
Дивится зритель молодой
(Что было также в прежни леты,
Во время ваше и мое),
Не обратились на нее
Ни дам ревнивые лорнеты,
Ни трубки модных знатоков
Из лож и кресельных рядов.
Вдруг, на высоте двух третей колокольни, колокол вздрогнул, в воздухе, со свистом, фигурно извилась лопнувшая веревка, левая группа людей пошатнулась, задние кучно упали,
раздался одинокий, истерический
вой...
Из-за двери к соседкам
раздавались страшные крики, плач и
вой.
Раздался пискливый
вой какой-то старушонки, которую он чуть не опрокинул.
Он рассказывал мне потом, что в ту пору ему пришлось пережить нравственно три долгих фазиса: первый, самый долгий и мучительный, — уверенность в неминуемой гибели; каторжниками овладела паника, и они
выли; детей и женщин пришлось отправить в шлюпке под командой офицера по тому направлению, где предполагался берег, и шлюпка скоро исчезла в тумане; второй фазис — некоторая надежда на спасение: с Крильонского маяка донесся пушечный выстрел, извещавший, что женщины и дети достигли берега благополучно; третий — полная уверенность в спасении, когда в туманном воздухе вдруг
раздались звуки корнет-а-пистона, на котором играл возвращавшийся офицер.
— Этакое хайло чертово, подумаешь! — ругался каждый раз Слепень, когда
раздавался этот свисток. — Не к добру он
воет.
Через несколько времени в селе снова
раздался вой и стон.
Я слышу хохот и
вой:"жарь его!""наяривай!""накладывай!""в загривок-то! в загривок его!"
раздается в моих ушах:"дурак! дурак! дурак!"
— Где стол был яств — там гроб стоит,
Где пришеств
раздавались клики,
Надгробные там
воют лики,
И бледна смерть на всех глядит.
Глядит на всех…
То хлопнуло где-то, то
раздался вдруг
вой, то словно кто-то прошел по коридору, то пролетело по комнате какое-то дуновение и даже по лицу задело.
Раздается вой матерей и жен.
Хлынули горожане тяжёлой волной на крепкую стенку слободских, забухали кулаки, заляскали некрепко сжатые зубы,
раздался оглушающий рёв и
вой...
Где пиршеств
раздавались клики, надгробные там
воют лики — вот и все.
Вдруг хлынул дождь, за окном
раздался вой, визг, железо крыш гудело, вода, стекая с них, всхлипывала, и в воздухе как бы дрожала сеть толстых нитей стали.
Вдруг снова в воздухе
раздался тихий
вой. Сначала кто-то тяжко вздохнул, всхлипнул и потом нестерпимо жалобно заныл...
«Санька-а-а-а!» —
раздался вопль мамы, а за ней
вой в народе.
— Ты — убийца!.. — рыдая, вскричал Званцев. Но в это время
раздался звучный плеск воды, точно она ахнула от испуга или удивления. Фома вздрогнул и замер. Потом взмыл опьяняющий, дикий
вой женщин, полные ужаса возгласы мужчин, и все фигуры на плоту замерли, кто как стоял. Фома, глядя на воду, окаменел, — по воде к нему плыло что-то черное, окружая себя брызгами…
Иногда в машине
раздавалось злое шипение пара, и в этом звуке, неожиданно врывавшемся в хаос гула,
воя и криков, было что-то раздраженное и презрительное…
И вдруг, заглушая все звуки,
раздавался нечеловеческий
вой, сотрясавший душу, или продолжительный стон тихо плыл по комнатам дома и умирал в углах, уже полных вечернего сумрака… Игнат бpocал угрюмые взгляды на иконы, тяжело вздыхал и думал...
Тогда
раздался страшный
вой, визг, многие бросились бежать, сбили Старика с ног, и он упал лицом в лужу, а когда вскочил, то увидал, что к нему идёт, махая руками, огромный мужик и на месте лица у него — ослепительно красное, дрожащее пятно.
Как нарочно, в нашем дворе
раздается вдруг собачий
вой, сначала тихий и нерешительный, потом громкий, в два голоса. Я никогда не придавал значения таким приметам, как
вой собак или крик сов, но теперь сердце мое мучительно сжимается, и я спешу объяснить себе этот
вой.
Звонили ко всенощной, и протяжный дрожащий
вой колокола
раздавался в окрестности; солнце было низко, и одна половина стены ярко озарялась розовым блеском заката; народ из соседних деревень, в нарядных одеждах, толпился у святых врат, и Вадим издали узнал длинные дроги Палицына, покрытые узорчатым ковром.
И тотчас
раздался режущий сердце
вой Натальи...
И вот
раздался первый, негромкий, похожий на удар топора дровосека, ружейный выстрел. Турки наугад начали пускать в нас пули. Они свистели высоко в воздухе разными тонами, с шумом пролетали сквозь кусты, отрывая ветви, но не попадали в людей. Звук рубки леса становился все чаще и наконец слился в однообразную трескотню. Отдельных взвизгов и свиста не стало слышно; свистел и
выл весь воздух. Мы торопливо шли вперед, все около меня были целы, и я сам был цел. Это очень удивляло меня.
«Я ждал. И вот в тени ночной
Врага почуял он, и
войПротяжный, жалобный, как стон,
Раздался вдруг… и начал он
Сердито лапой рыть песок,
Встал на дыбы, потом прилег,
И первый бешеный скачок
Мне страшной смертию грозил…
Но я его предупредил.
Удар мой верен был и скор.
Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
Он застонал, как человек,
И опрокинулся. Но вновь,
Хотя лила из раны кровь
Густой, широкою волной,
Бой закипел, смертельный бой!
Иногда в его
вое слышится подавленный, безнадежный стон и потом
раздается холодный, жесткий хохот.
По временам пронзительный
вой шакала
раздается протяжно и длинно, не встречая препятствий, подобно голосу военной трубы; он ищет жертвы и вторит, не находя ее.
Да иногда, во тьме ночной,
Раздастся псов протяжный
вой,
Когда голодный и худой
Обходит волк вокруг гумна.
В эту самую минуту на улице
раздался такой неистовый грохот, что все три дамы разом вздрогнули. Почти в то же время подле окна, где сидела приживалка, послышался протяжный
вой собаки; он начался тихо, но потом, по мере возвращавшейся тишины,
вой этот поднялся громче и громче, пока наконец не замер с последним завыванием ветра. Собачка, лежавшая на диване, на этот раз не удовольствовалась ворчаньем: она проворно спрыгнула наземь, вскочила на окно и принялась визжать и лаять, царапая стекла как бешеная.
Громкий визг
раздался и прерывистый
вой. В руках ласкавшего ее солдата умирала Мафальда и стонала все тише. Захрипела. Умерла.
Знакомое дикое завывание
раздалось вдруг над самой моей головой. Я вскочила с постели и бросилась к окну: расположившись на кровле одной из пристроек, великанша
выла в голос, раскачиваясь из стороны в сторону. Теперь, вместо прежнего грузинского костюма, какая-то белая простыня нелепо драпировала огромную фигуру, а распущенные волосы Мариам спадали, подобно черным водопадам, вдоль груди и спины.
Раздался вой, бухнул во что-то тяжелый толкач и резко вырвался один раздирающий вскрик.
Однажды зашел я на вокзал, когда уходил эшелон. Было много публики, были представители от города. Начальник дивизии напутствовал уходящих речью; он говорил, что прежде всего нужно почитать бога, что мы с богом начали войну, с богом ее и кончим.
Раздался звонок, пошло прощание. В воздухе стояли плач и
вой женщин. Пьяные солдаты размещались в вагонах, публика совала отъезжающим деньги, мыло, папиросы.
Поезд двинулся.
Вой баб стал громче. Жандармы оттесняли толпу. Из нее выскочил солдат, быстро перебежал платформу и протянул уезжавшим бутылку водки. Вдруг, как из земли, перед солдатом вырос комендант. Он вырвал у солдата бутылку и ударил ее о плиты. Бутылка разлетелась вдребезги. В публике и в двигавшихся вагонах
раздался угрожающий ропот. Солдат вспыхнул и злобно закусил губу.
На дворе замка
раздался заунывный колокол. Это был сигнал, поданный привратнику, что настало время запирать ворота и опускать подъемный мост. Цепи его загрохотали, на шпице башни заблестел фонарь и все умолкло, только откуда-то
раздавался вой собак да ржали рыцарские кони, продрогшие от холода, на привязи у столбов.
На дворе замка
раздался заунывный колокол. Это был сигнал, поданный привратнику, что настало время запирать ворота и опускать подъемный мост. Цепи его загрохотали, на шпице башни заблестел фонарь, и все умолкло, только откуда-то
раздавался вой собак, да ржали рыцарские кони, дрогнувшие от холода на привязи у столбов.
Пред моими глазами, вдали, в полутьме, что-то мелькнуло, как темная стрела, потом другая, третья, и вслед за тем в воздухе
раздался протяжный жалобный
вой.