Неточные совпадения
Окончив письма, Степан Аркадьич придвинул к себе
бумаги из присутствия, быстро перелистовал два дела, большим карандашом сделал несколько отметок и, отодвинув дела,
взялся за кофе;
за кофеем он развернул еще сырую утреннюю газету и стал читать ее.
Взявшись опять
за свои
бумаги, перечтя то, что было написано, он с удовольствием нашел, что дело стоило того, чтобы им заниматься.
Она положила перо, склонила опять голову в ладони, закрыла глаза, собираясь с мыслями. Но мысли не вязались, путались, мешала тоска, биение сердца. Она прикладывала руку к груди, как будто хотела унять боль, опять
бралась за перо,
за бумагу и через минуту бросала.
На лбу у ней в эти минуты ложилась резкая линия — намек на будущую морщину. Она грустно улыбалась, глядя на себя в зеркало. Иногда подходила к столу, где лежало нераспечатанное письмо на синей
бумаге,
бралась за ключ и с ужасом отходила прочь.
До вечера: как не до вечера! Только на третий день после того вечера мог я
взяться за перо. Теперь вижу, что адмирал был прав, зачеркнув в одной
бумаге, в которой предписывалось шкуне соединиться с фрегатом, слово «непременно». «На море непременно не бывает», — сказал он. «На парусных судах», — подумал я. Фрегат рылся носом в волнах и ложился попеременно на тот и другой бок. Ветер шумел, как в лесу, и только теперь смолкает.
Сердечно благодарю вас
за верную ко мне дружбу и не
берусь выражать моей признательности; вы меня знаете и не потребуете уверений, которые не передаются
бумаге.
Во рту — сухо, все как обложено промокательной
бумагой. Я наливал воду — и не могу: поставил стакан на стол и крепко
взялся за графин обеими руками.
Но ведь это, сами согласитесь, мелкий канцелярский труд, мертвое переложение мертвых
бумаг, тогда как в провинции
за что вы ни
возьметесь: следственная, например, часть — не самая ли это живая, служебная струйка?
Вася зачихал, выругался… Его звали «чистоплюй»: он по десять раз в день мыл руки, а когда пил водку, то последнюю каплю из рюмки обязательно выливал на ладонь и вытирал чистым платком. В кармане у него всегда были кусочки белой
бумаги. Он никогда не
возьмется за скобку двери иначе, как не обернув ее бумажкой. А тут такая пыль!
У него было одно неотвеченное письмо и
бумага, которую надо было составить. Он сел
за письменный стол и
взялся за работу. Окончив ее и совсем забыв то, что его встревожило, он вышел, чтобы пройти на конюшню. И опять, как на беду, по несчастной ли случайности или нарочно, только он вышел на крыльцо, из-за угла вышла красная панева и красный платок и, махая руками и перекачиваясь, прошла мимо его. Мало того, что прошла, она пробежала, миновав его, как бы играючи, и догнала товарку.
И так, успокоив теперь вполне свою совесть,
взялся он
за трубку, набил ее и, только что начал порядочно раскуривать, — быстро вскочил с дивана, трубку отбросил, живо умылся, обрился, пригладился, натянул на себя вицмундир и все прочее, захватил кое-какие
бумаги и полетел в департамент.
— На сегодня довольно, — объявил нам полицмейстер и, собрав
бумаги,
взялся за каску.
А они-то важничают, а они-то величаются! И опять волк для красоты папиросу в зубы взял, но так как настоящей папиросы с огнем боялся, то взял шоколадную. Только вдруг откуда ни
возьмись поднялась сильнейшая буря, прямо ураган, и такой подул ветер, что закружились по земле пыль, сухие листья и
бумага. И как подул ветер под большой зонтик, так полетел зонтик вверх и волка
за собой потащил через крышу, прямо к облакам.
Все новые битвы, новые смерти и страдания. Прочитав газету, я не в состоянии ни
за что
взяться: в книге вместо букв — валящиеся ряды людей; перо кажется оружием, наносящим белой
бумаге черные раны. Если со мной так будет идти дальше, право, дело дойдет до настоящих галлюцинаций. Впрочем, теперь у меня явилась новая забота, немного отвлекшая меня от одной и той же гнетущей мысли.
Князь сел, и пока тетушка пробежала принесенную ей
бумагу и потом потребовала себе перо и чернильницу для того, чтобы расписаться «о прочтении оной», она успела «бросить на него взгляд ока» и сейчас же сообразила: на что находящийся перед нею человек может быть годен и как
за это дело надо
взяться.
Сусанна быстрым движением схватила со стола револьвер и сунула его в карман шлафрока, а потом рассыпала на пол весь порох с листа
бумаги и
взялась за письмо.
— Нет, нет, я не сошел с ума, а я
берусь за ум и вас навожу на ум, — заговорил Горданов, чувствуя, что вокруг него все завертелось и с головы его нахлестывают шумящие волны какого-то хаоса. — Нет; у вас будет пятьдесят тысяч, они вам дадут пятьдесят тысяч, охотно дадут, и ребятишек не будет… и я женюсь на вас… и дам вам на
бумаге… и буду вас любить… любить…
Но все-таки не
взялись ни
за князя Радзивила, ни
за Огинского, на которых указывала сама заключенная, не разобрали как следует найденных в Пизе
бумаг польской генеральной конфедерации, а обратили исключительное внимание на одну самозванку, настоятельно добиваясь от нее того, чего, по всей вероятности, и действительно она не знала.
Он сел к столу, поточил нож о литографский камень и снова
взялся за работу. Александра Михайловна подсела к столу с другой стороны и стала резать
бумагу для гильз. Помолчав, она заговорила...
Та, после долгих колебаний и упрашиваний со стороны барона, согласилась; но, чтобы добыть
бумаги, надо было довериться и Марье Николаевне. Это
взялась устроить сама Александра Павловна, ручаясь
за успех.
Взялся он
за это превосходно: в то самое время, когда его наниматель сочинял свою известительную
бумагу о найме и просил подождать с приемом в рекруты его ребенка, портной написал жалостное письмо к одной из весьма известных тоже в свое время киевских патронесс.