Неточные совпадения
Надворные советники, может быть, и познакомятся с ним, но те, которые подобрались уже к чинам генеральским, те, бог весть, может быть, даже бросят один из тех презрительных
взглядов, которые бросаются гордо человеком на все, что ни пресмыкается у ног его, или, что еще хуже, может быть, пройдут убийственным для
автора невниманием.
Долго оторванная от народа часть России прострадала молча, под самым прозаическим, бездарным, ничего не дающим в замену игом. Каждый чувствовал гнет, у каждого было что-то на сердце, и все-таки все молчали; наконец пришел человек, который по-своему сказал что. Он сказал только про боль, светлого ничего нет в его словах, да нет ничего и во
взгляде. «Письмо» Чаадаева — безжалостный крик боли и упрека петровской России, она имела право на него: разве эта среда жалела, щадила
автора или кого-нибудь?
Но
автор комедии вводит нас в самый домашний быт этих людей, раскрывает перед нами их душу, передает их логику, их
взгляд на вещи, и мы невольно убеждаемся, что тут нет ни злодеев, ни извергов, а всё люди очень обыкновенные, как все люди, и что преступления, поразившие нас, суть вовсе не следствия исключительных натур, по своей сущности наклонных к злодейству, а просто неизбежные результаты тех обстоятельств, посреди которых начинается и проходит жизнь людей, обвиняемых нами.
Будучи положены в основу названных пьес, эти случайности доказывают, что
автор придавал им более значения, нежели они имеют в самом деле, и эта неверность
взгляда повредила цельности и яркости самих произведений.
Если он, например, силится возвести какое — нибудь лицо во всеобщий тип, а критика докажет, что оно имеет значение очень частное и мелкое, — ясно, что
автор повредил произведению ложным
взглядом на героя.
«Принимая участие в
авторе повести, вы, вероятно, хотите знать мое мнение. Вот оно.
Автор должен быть молодой человек. Он не глуп, но что-то не путем сердит на весь мир. В каком озлобленном, ожесточенном духе пишет он! Верно, разочарованный. О, боже! когда переведется этот народ? Как жаль, что от фальшивого
взгляда на жизнь гибнет у нас много дарований в пустых, бесплодных мечтах, в напрасных стремлениях к тому, к чему они не призваны».
Сообразно с широтою
взгляда и силою чувства
авторов будет разниться и способ изображения предметов, и самое изложение у каждого из них.
Она могла бы быть названа большим достоинством, если бы была совершенно выдержана, то есть если бы
автор отказался уже решительно от всяких рассуждений и
взглядов, рассказывая одни только факты.
Но во
взгляде на причины, породившие событие, оба
автора далеко расходятся, и историку нужно много проницательности и беспристрастия, чтобы из их противоречащих показаний вывести заключение безукоризненно верное.
Разве мы недовольны, напр., историческою книгою, в которой не все решительно вопросы объяснены, не все решительно подробности приведены, не все до одного
взгляды и слова
автора абсолютно справедливы?
Эти слова замечательны для нас потому, что они показывают в
авторе статьи светлый
взгляд на истинное благочестие.
Иногда в рассуждениях
авторов попадаются довольно странные мысли, обличающие еще не совершенно просветленный
взгляд или отречение от своих личных убеждений по каким-нибудь житейским расчетам.
Выбирать у г. Жеребцова не из чего: все равно, куда ни загляни. Поэтому мы и начнем с самого начала — с основания Руси. Тут ли уж, кажется, не легко
автору соблюсти верность и основательность в кратком изложении событий? Сколько об этом было у нас писано, сколько источников под руками, как разъяснен
взгляд на эпоху! Посмотрите же, как хорошо г. Жеребцов всем этим воспользовался.
Таковы общие идеи
автора, таковы его
взгляды и желания.
Выпискою из сочинения г. Жеребцова этого знаменательного явления можно и заключить изложение системы, принятой
автором во
взгляде на русскую историю.
Разумеется, везде, где можно было, во всех этих книжках высказывался
взгляд односторонний, не имевший никаких других интересов, кроме своих собственных, [
взгляд той партии, к которой принадлежал
автор; разумеется само собою и то, что ни та, ни другая партия не заботилась ни о каких других интересах, кроме своих собственных] и что до народного блага им дела не было.
Несмотря на то, самый ход рассказа очень интересен;
автор весьма искусно, естественно вмешал в него тогдашних раскольников: они описаны живо и забавно; но
взгляд на раскол, верный только с одной смешной стороны, слишком односторонен; в сущности раскола лежало гораздо более важного значения.
В мелких статьях
автор везде сохраняет свои обыкновенные достоинства: легкость и свободу языка, веселость и оригинальность
взгляда.
Но подражания эти были решительно неудачны, потому что
авторы их приступали к делу совершенно неискусно и притом с ложными
взглядами на поэзию, заранее составленными.
Кроме г. Берви,
автора «Физиологическо-психологического
взгляда», никто уже не может ныне сказать, что человек существует вне условий пространства и времени и может по произволу изменять всеобщие законы природы.
Так как в этом романе читателям уже не раз приходилось встречать сцены, относительно которых, при поверхностном на них
взгляде, необходимо должно возникнуть предположение, что в разыгрывании их участвуют неведомые силы незримого мира, — тогда как ученым реалистам нашего времени достоверно известно, что нет никакого иного живого мира, кроме того, венцом которого мы имеем честь числить нас самих, — то необходимо сказать, что внезапное появление Бодростиной в вагоне не должно быть относимо к ряду необъяснимых явлений вроде зеленого платья, кирасирского мундира с разрезанною спинкой; Гордановского секрета разбогатеть, Сннтянинского кольца с соскобленною надписью; болезненного припадка Глафиры и других темных явлений, разъяснение которых остается за
автором в недоимке.
Издание журнала, когда почвенное неославянофильство достаточно высказалось, — изменило
взгляд на credo
автора «Мертвого дома», но все-таки его ставили особо.
В дискуссии, в которой обсуждалась эта книга, на
автора в угрожающей форме напали за то, что он ничего не говорит в своей книге о
взглядах Ленина на магию и тотемизм.
(Примеч.
автора.)] измученный пытками за веру в истину, которую любит, с которою свыкся еще от детства, оканчивает жизнь в смрадной темнице; иноки, вытащенные из келий и привезенные сюда, чтоб отречься от святого обета, данного богу, и солгать пред ним из угождения немецкому властолюбию; система доносов и шпионства, утонченная до того, что
взгляд и движения имеют своих ученых толмачей, сделавшая из каждого дома Тайную канцелярию, из каждого человека — движущийся гроб, где заколочены его чувства, его помыслы; расторгнутые узы приязни, родства, до того, что брат видит в брате подслушника, отец боится встретить в сыне оговорителя; народность, каждый день поруганная; Россия Петрова, широкая, державная, могучая — Россия, о боже мой! угнетенная ныне выходцем, — этого ли мало, чтоб стать ходатаем за нее пред престолом ее государыни и хотя бы самой судьбы?
Заплатин слушал с полузакрытыми глазами, и его однокурсник, со всеми своими интеллигентными затеями,
автор будущей книги об эстетических
взглядах Адама Смита — выступил перед ним, как настоящее бытовое лицо.
В. А. К-в сообщил этот случай мне как прекрасный материал для характеристики светлого и ясного
взгляда усопшего
автора «Буддизма», а я только воспользовался этим материалом.