Неточные совпадения
Дома были в один, два и полтора этажа, с
вечным мезонином, очень красивым, по мнению губернских архитекторов.
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего
дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и
вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь в последних числах, глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись
дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и
вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Вот, некогда, на знатном погребенье,
Толпа сих плакальщиц, поднявши вой,
Покойника от жизни скоротечной
В
дом провожала
вечнойНа упокой.
В
доме, заслышав звон ключей возвращавшейся со двора барыни, Машутка проворно сдергивала с себя грязный фартук, утирала чем попало, иногда барским платком, а иногда тряпкой, руки. Поплевав на них, она крепко приглаживала сухие, непокорные косички, потом постилала тончайшую чистую скатерть на круглый стол, и Василиса, молчаливая, серьезная женщина, ровесница барыни, не то что полная, а рыхлая и выцветшая телом женщина, от
вечного сиденья в комнате, несла кипящий серебряный кофейный сервиз.
— Ну, где вам разбить ночью трактир! Да и не нужно — у бабушки
вечный трактир. Нет, спасибо и на том, что выгнали из
дома старую свинью. Говорят, вдвоем с бабушкой: молодцы!
— Только подумаем, любезные сестры и братья, о себе, о своей жизни, о том, что мы делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как заставляем страдать Христа, и мы поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет спасения, что все мы обречены погибели. Погибель ужасная,
вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим голосом. — Как спастись? Братья, как спастись из этого ужасного пожара? Он объял уже
дом, и нет выхода.
Зачем не раздавило ее тогда этим колесом, чтобы сохранить честь всего
дома и избавить ее от
вечного позора?..
Посещения гостиной Хины и клуба были делом только печальной необходимости, потому что любовникам больше деваться было некуда; половодовский
дом представлял несравненно больше удобств, но там грозила
вечная опасность из каждого угла.
Именно теперь он отчетливо припомнил двух маленьких девочек, которые нарушали торжественную тишину бахаревского
дома вечным шумом, возней и детским смехом.
Мужики жили исправно и через меру барщиной не отягощались; дворовые смотрели весело, несмотря на то, что в
доме царствовала
вечная сутолока по случаю беспрерывно сменявших друг друга гостей.
То всю ночь сверкали окна огнями и
дом гудел музыкой на свадьбах и купеческих балах, привлекая публику с бульваров к своим окнам, то из него доносились басы протодьяконов, возглашавших «
вечную память».
Дом казался цельным и
вечным.
С
вечной заботой о загадочных выражениях «Слова» он ходил по улицам сонного городка, не замечая ничего окружающего и забывая порой о цели своего выхода из
дому.
— Даже весьма просто: вы переводите весь капитал на маменьку, а она вам пишет духовную — так и так, отказываю все по своей смерти мужу в
вечное и потомственное владение и собственность нерушимо. Дом-то ведь на маменьку, — ну, так заодно и капитал пойдет.
В настоящую же минуту я оставлял Багрово, которое уже успел страстно полюбить, оставлял все мои охоты — и ехал в неприятное мне Чурасово, где ожидали меня те же две комнаты в богатом, но чужом
доме, которые прежде мы занимали, и те же
вечные гости.
Потом мы посетили пост, на котором был отличный
дом со службами, окруженный прекрасным садом, телеграф и метеорологическая станция, таможня для осмотра судов, идущих с рейда, отстоящего в четырех верстах от гирл, — и не встретили ни одного здорового человека из живущих на посту, расположенном на низком берегу, в
вечном тумане, в самой лихорадочной местности. Здесь все были больны малярией.
Вследствие всего этого мы передаем души свои богу, веруя тому, что сказано, что тот, кто оставит
дома и братьев и сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или поля ради Христа, получит во сто раз больше и наследует жизнь
вечную.
Она привыкла любоваться великолепными видами с нагорного берега реки Белой, в окрестностях Уфы, а потому деревушка в долине, с бревенчатым, потемневшим от времени и ненастья
домом, с прудом, окруженным болотами, и с
вечным стуком толчеи показались ей даже отвратительными.
— Как! — сказал он после продолжительного молчания. — Ты, которого я выгнал с позором из
дома своего… над кем ругался, кого осыпал проклятиями… кто должен меня ненавидеть… желать моей
вечной погибели…
Синее спокойное озеро в глубокой раме гор, окрыленных
вечным снегом, темное кружево садов пышными складками опускается к воде, с берега смотрят в воду белые
дома, кажется, что они построены из сахара, и все вокруг похоже на тихий сон ребенка.
— Нет, это будет
вечный мой стыд, что вместо того, чтобы теперь привлечь к себе в
дом человека как вы, — я говорю ему как те, которые говорили: «Выйди от меня — я человек грешный».
Не подосадуйте на мою откровенность; а мне кажется, что русские напрасно не остались
дома: обширные степи и
вечные льды — вот что составляет истинную силу России.
Дома у себя он точно выкупал свое
вечное дьячковское унижение.
— Погост, — размышлял Тихон Вялов, вырубая с Никитой тонкие, хилые деревья. — Не на своё место слова ставим. Называется — погост, а гостят тут века
вечные. Погосты — это
дома, города.
И боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном
вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо (непременно в палаццо), потонувшем в море огней, на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась в его объятия, и, вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый
дом, и старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним, страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших в отчаянной муке объятий его…
Соломон сумеет сохранить необходимую приязнь с повелителем Ассирии и в то же время, ради
вечной дружбы с Хирамом Тирским, спасет от разграбления его царство, которое своими неисчислимыми богатствами, скрытыми в подвалах под узкими улицами с тесными
домами, давно уже привлекает жадные взоры восточных владык.
— Как и всякой жизни — наслаждение. Истинное наслаждение в познании, а
вечная жизнь представит бесчисленные и неисчерпаемые источники для познания, и в этом смысле сказано: в
дому Отца Моего обители многи суть.
Общественное Призрение, которое благотворит несчастным жертвам бедности и недугов, воспитывает сирых, управляет работными
домами (где бедный гражданин, лишенный всего, кроме сил, трудами своими живет и другим пользу приносит), местами наказания или, лучше сказать, исправления гражданских пороков; и наконец, Совестный Суд, который есть человеколюбие правосудия (божественная и беспримерная мысль в законодательстве!), останутся в России
вечным памятником того, что некогда Добродетель в лице Монархини управляла ею.
И сердце Дуни покорилось;
Его сковал могучий взор…
Ей
дома целу ночь всё снилось
Бряцанье сабли или шпор.
Поутру, встав часу в девятом,
Садится в шлафоре измятом
Она за
вечную канву —
Всё тот же сон и наяву.
По службе занят муж ревнивый,
Она одна — разгул мечтам!
Вдруг дверью стукнули. «Кто там?
Андрюшка! Ах, тюлень ленивый!..»
Вот чей-то шаг — и перед ней
Явился… только не Андрей.
В
доме Злотницких постоянно царствовала тишина; одни пронзительные крики Попки прерывали ее; но гости скоро привыкали к ним и снова ощущали на себе тяжесть и гнет этой
вечной тишины.
По сем возвещаем любви вашей о Божием посещении, на
дом наш бывшем, ибо сего января в 8 день на память преподобного отца нашего Георгия Хозевита возлюбленнейший сын наш Герасим Никитич от сего тленного света отъиде и преселися в
вечный покой.
— «Нищие всегда имате с собою», рек Господь, — продолжала игуменья, обливая брата сдержанным, но строгим взглядом. — Чем их на Горах-то искать, вокруг бы себя оглянулся… Посмотрел бы, по ближности нет ли кого взыскать милостями… Недалёко ходить, найдутся люди, что постом и молитвой низведут на тебя и на весь
дом твой Божие благословение, умолят о
вечном спасении души твоей и всех присных твоих.
Зверинец, правда, состоял из одного только боа-констриктора, скользкого, ленивого, холодного, объевшегося животного, страдавшего
вечным запором. Его выползень до сих пор хранится у меня на стене в виде чешуйчатого прозрачного чехла, полутора сажень длины. Многое мне этот змеиный укротитель рассказывал во время перерывов между представлениями, а также в пивной поздним вечером, по окончании панорамы, и у меня
дома, и среди игры на бильярде.
Клянусь
вечным спасением, в этот вечер Я с удовольствием чувствовал себя человеком и расположился как
дома в его тесной шкуре.
Там
дома друг на друге, пыль, вонь сточных канав, болотные испарения и
вечная малярия.
«Что же мне теперь делать? Это невозможно, чтобы человек, для свидания с которым я снят с моего камня и выведен из пустыни, был скоморох? Какие такие добродетели, достойные
вечной жизни, можно заимствовать у комедианта, у лицедея, у фокусника, который кривляется на площадях и потешает гуляк в
домах, где пьют вино и предаются беспутствам».
«Что-то темно! Уж не суждены ли нам
вечные сумерки», — думали робкие, и скоро чудный
дом Марфы опустел и замолк как могила.
Его желание было исполнено, и он нашел себе
вечное упокоение рядом со своей любимой женой. Искренние слезы всех обитателей высокого
дома проводили до могилы этого самоотверженного, благородного человека.
15 января рушилось древнее вече. Знатные новгородцы целовали крест Иоанну в
доме архиерейском и приводили народ к присяге на
вечное верное подданство великому князю московскому.
Зато как скучен я бывал,
Когда сырой туман осенний
Поля и дальние деревни,
Как дым свинцовый, одевал,
Когда деревья обнажались
И лился дождь по целым дням,
Когда в наш
дом по вечерам
Соседи шумные сбирались,
Бранили
вечный свой досуг,
Однообразный и ленивый,
А самовар, как верный друг,
Их споры слушал молчаливо
И пар струистый выпускал
Иль вдруг на их рассказ бессвязный
Какой-то музыкою странной.
— Каково-то завтра проглянет день? Что-то темно, уж не суждены ли нам
вечные сумерки, — думали робкие, и скоро чудный
дом Марфы опустел и замолк, как могила.
Почившие
вечным сном и, следственно, кончившие свою роль на этой сцене человеческих заблуждений преданы, по обычаю, при всей братии, достойному погребению; после чего гробы живых брошены в озеро. Флотилия эта, оттолкнутая от берегов благоприятным ветром, поплыла по необозримым водам и вскоре исчезла из виду. Владимир был отнесен в мирской
дом, торжественно сопровождаемый многочисленным народом, с пением...
Вечная буря царствовала в
доме Салтыковых. Все дрожало, все трепетало под гнетом тяжелой руки «властной помещицы». Подобно птичкам во время бури и грозы, забирающимся в самую густую листву дерев и, чутко насторожась, внемлящим разбушевавшейся природе, Костя и Маша по целым часам сидели в укромных уголках своей комнаты, разделенной ширмами, и с нежных дней раннего детства привыкли находить в этой близости спасительное средство к уменьшению порой обуявшего их панического страха.
Похороны молодого князя Владимира Яковлевича Баратова, получившие, вследствие его смерти чуть ли не накануне свадьбы, романтический оттенок, были чрезвычайно многолюдны. Весь петербургский бомонд был налицо и частью пешком, а частью в самых разнообразных экипажах проводил гроб покойного из его
дома в церковь Донского монастыря, на кладбище которого, в фамильном склепе князей Баратовых, нашел
вечное успокоение последний из их рода по мужской линии.
Пятнадцатого января рушилось древнее вече. Знатные новгородцы целовали крест Иоанну в
доме архиерейском и приводили народ к присяге на
вечное верное подданство великому князю московскому.
— Купят, голубушка, купят… А завтра чем свет на кладбище пойдем да в Лавру, в другие церкви вклады сделаем, на
вечный помин души покойничка… А что от
дома выручим, с собой возьмем, по святым местам разнесем, в обители святые пожертвуем, но чтобы на себя из этих денег не истратить ни синь пороха.
Мысль быть
вечною подругою его если и приходила ей в голову, пугала ее самое: девушка, воспитанная в строгом православии, могла ли соединить судьбу свою в
доме божием с поганым немцем?
Пораженная безысходным горем, обливаясь горючими слезами, проводила Марья Андреевна свою няню до места ее
вечного успокоения на Смоленском кладбище и вернулась затем в совершенно опустевший
дом.
А учение мира сказало: брось
дом, поля, братьев, уйди из деревни в гнилой город, живи всю свою жизнь банщиком голым, в пару намыливая чужие спины, или гостинодворцем, всю жизнь считая чужие копейки в подвале, или прокурором, всю жизнь свою проводя в суде и над бумагами, занимаясь тем, чтобы ухудшить участь несчастных, или министром, всю жизнь впопыхах подписывая ненужные бумаги, или полководцем, всю жизнь убивая людей, — живи этой безобразной жизнью, кончающейся всегда мучительной смертью, и ты ничего не получишь в мире этом и не получишь никакой
вечной жизни.