Неточные совпадения
На площади становилось все тише, напряженней. Все головы поднялись вверх, глаза ожидающе смотрели в полукруглое ухо колокольни, откуда были наклонно высунуты три толстые балки с блоками в них и, проходя через блоки, спускались к земле
веревки, привязанные к ушам
колокола.
Крестясь, мужики и бабы нанизывались на
веревку, вытягиваясь в одну линию, пятясь назад, в улицу, — это напомнило Самгину поднятие
колокола: так же, как тогда люди благочестиво примолкли,
веревка, привязанная к замку магазина, натянулась струною. Печник, перекрестясь, крикнул...
Игрушки и машины,
колокола и экипажи, работы ювелиров и рояли, цветистый казанский сафьян, такой ласковый на ощупь, горы сахара, огромные кучи пеньковых
веревок и просмоленных канатов, часовня, построенная из стеариновых свеч, изумительной красоты меха Сорокоумовского и железо с Урала, кладки ароматного мыла, отлично дубленные кожи, изделия из щетины — пред этими грудами неисчислимых богатств собирались небольшие группы людей и, глядя на грандиозный труд своей родины, несколько смущали Самгина, охлаждая молчанием своим его повышенное настроение.
Три кучи людей, нанизанных на
веревки, зашевелились, закачались, упираясь ногами в землю, опрокидываясь назад, как рыбаки, влекущие сеть, три серых струны натянулись в воздухе;
колокол тоже пошевелился, качнулся нерешительно и неохотно отстал от земли.
Попик плыл вокруг
колоколов, распевая ясным тенорком, и кропил медь святой водой; три связки толстых
веревок лежали на земле, поп запнулся за одну из них, сердито взмахнул кропилом и обрызгал
веревки радужным бисером.
Толпа, покрикивая, медленно разорвалась на три части: две отходили по косой вправо и влево от колокольни, третья двигалась по прямой линии от нее, все три бережно, как нити жемчуга, несли
веревки и казались нанизанными на них.
Веревки тянулись от ушей большого
колокола, а он как будто не отпускал их, натягивая все туже.
Вдруг, на высоте двух третей колокольни,
колокол вздрогнул, в воздухе, со свистом, фигурно извилась лопнувшая
веревка, левая группа людей пошатнулась, задние кучно упали, раздался одинокий, истерический вой...
Народ поднимает
колокол, натягивая
веревки так, будто хочет опрокинуть колокольню.
Дергался звонарь так, что казалось — он висит в петле невидимой
веревки, хочет освободиться от нее, мотает головой, сухое длинное лицо его пухнет, наливается кровью, но чем дальше, тем более звучно славословит царя послушная медь
колоколов.
Около шести часов проходит в церковь священник, и из церкви выбегает пономарь и становится у
веревки, протянутой к языку главного
колокола.
И когда с каланчи, чуть заметя пожар, дежурный звонил за
веревку в сигнальный
колокол, пожарные выбегали иногда еще в не просохшем платье.
Вдруг облачко дыма… сверкнул огонек… И зверски рвет часовой пожарную
веревку, и звонит сигнальный
колокол на столбе посреди двора… Тогда еще электрических звонков не было.
Особенным звуком звенит в моих ушах частый
колокол, и я знаю: это старик сторож из кантонистов подошел к углу гимназического здания, где на двух высоких столбах укреплен качающийся
колокол, и дергает за длинную
веревку.
Он взял в руки
веревки и быстрыми движениями пальцев заставил задрожать оба
колокола мелкою мелодическою дробью; прикосновения языков были так слабы и вместе так отчетливы, что перезвон был слышен всем, но звук наверное не распространялся дальше площадки колокольни.
Все притихли. Высокий ветер, чистый и свободный от испарений земли, тянулся в пролеты, шевеля
веревки, и, заходя в самые
колокола, вызывал по временам протяжные отголоски. Они тихо шумели глубоким металлическим шумом, за которым ухо ловило что-то еще, точно отдаленную невнятную музыку или глубокие вздохи меди. От всей расстилавшейся внизу картины веяло тихим спокойствием и глубоким миром.
После чего достали сейчас же огромную слегу, и на крыше моленной очутились мгновенно взлезшие по углу ее плотники; не прошло и четверти часа, как они слегу эту установили на крыше в наклонном положении, а с земли конец ее подперли другою слегою; к этой наклонной слеге они привязали
колокол веревками, перерубили потом его прежние перекладины,
колокол сейчас же закачался, зазвенел и вслед за тем начал тихо опускаться по наклонной слеге, продолжая по временам прозванивать.
— Остановите его, робя, а то он прямо на землю бухнет! — воскликнул голова, заметив, что плотники, под влиянием впечатления, стояли с растерянными и ротозеющими лицами. Те едва остановили
колокол и потом, привязав к нему длинную
веревку, стали его осторожно спускать на землю.
Колокол еще несколько раз прозвенел и наконец, издавши какой-то глухой удар, коснулся земли. Многие старухи, старики и даже молодые бросились к нему и стали прикладываться к нему.
— Он у нас сам первый в
колокол и ударяет. Возьмет за
веревку и зазвонит.
Язёв отец — Дрянной Мужик — лениво бьет в сторожевой
колокол; каждый раз, когда он дергает
веревку, она, задевая за железный лист крыши, жалобно поскрипывает, потом раздается сухой удар маленького
колокола, — он звучит кратко, скучно.
Каждый час в затаённой тишине прильнувшего к земле города вздрагивал и ныл монастырский
колокол; сторож у Николы дёргал
верёвку, и она всегда заставляла дважды взвизгнуть лист железа на крыше колокольни.
Звонок здесь висел на довольно широком черном ремне, и когда капитан потянул за этот ремень, нам послышался не веселый, дребезжащий звук, а как бы удар маленького
колокола, когда он ударяет от колеблемой ветром
веревки.
Иван Иваныч подбежал к П, взял в клюв
веревку и зазвонил в
колокол.
Мы, разумеется, во всем изготовились и пред вечером помолились и ждем должного мгновения, и только что на том берегу в монастыре в первый
колокол ко всенощной ударили, мы сели три человека в небольшую ладью: я, дед Марой да дядя Лука. Дед Марой захватил с собою топор, долото, лом и
веревку, чтобы больше на вора походить, и поплыли прямо под монастырскую ограду.
Как муравьи, поднявшиеся на задние ножки, расходились по улицам прихожане, и шумной ватагой, стуча деревянными ступеньками, как клавишами, на колокольню взбегали веселые стрельцы, прогоняли криком пугливых голубей, и кто-нибудь хватался за
веревку большого спокойного
колокола.
И, сами не зная почему, стали серьезны веселые стрельцы, бросили
веревки своих беззаботно тилилинькавших
колоколов и хмуро, с неудовольствием на свою непонятную печаль, слушали дикий рев
колокола и смотрели на обезумевшего кузнеца.
Семен забрал между пальцев
веревки от маленьких
колоколов, стал ногой на доску, приводившую в движение средний
колокол, и приказал горбатому...
А другие стрельцы разобрали
веревки от остальных
колоколов и подняли разноголосый пестрый звон, похожий на их красные, синие и желтые рубахи, и чуткий звонарь Семен издалека услышал их.
Подъехав к скиту, путники остановились у ворот и дернули висевшую у калитки
веревку. Вдали послышался звон
колокола; залаяли собаки, и через несколько времени чей-то голос стал изнутри опрашивать...
Вдруг в эту минуту в прихожей прозвучал мерный удар
колокола. Это Тася, успевшая во время общей суматохи проскользнуть туда, освободила медный язык от обертывающей его тряпки и теперь трезвонила во всю, изо всех сил дергая
веревку.
Колокол не звонил. Но так как Мавра никогда, по причине своей глухоты, не слышала звона, то и теперь, дернув несколько раз за
веревку, снова ушла к себе в кухню, уверенная в том, что выполнила возложенную на нее обязанность.
Церковный сторож прошел мимо, с недоумением посмотрел на нас и стал дергать за
веревку.
Колокол медленно и протяжно, резко нарушая тишину вечера, пробил десять.