Неточные совпадения
А между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам: на кухне стучат ножи, слышно в окно, как полощет баба что-то в
углу, как дворник рубит дрова или
везет на двух колесах бочонок с водой; за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.
Молодые чиновники в
углу, завтракавшие стоя, с тарелками в руках, переступили с ноги на ногу; девицы неистово покраснели и стиснули друг другу, как в большой опасности, руки; четырнадцатилетние птенцы, присмиревшие в ожидании корма, вдруг вытянули от стены до окон и быстро с шумом
повезли назад свои скороспелые ноги и выронили из рук картузы.
Люди наши, заслышав приказ, вытащили весь багаж на палубу и стояли в ожидании, что делать. Между вещами я заметил зонтик, купленный мной в Англии и валявшийся где-то в
углу каюты. «Это зачем ты взял?» — спросил я Тимофея. «Жаль оставить», — сказал он. «Брось за борт, — велел я, — куда всякую дрянь
везти?» Но он уцепился и сказал, что ни за что не бросит, что эта вещь хорошая и что он охотно
повезет ее через всю Сибирь. Так и сделал.
По дороге в Самосадку особенно сильное движение происходило зимой, когда на пристань
везли «металл», а с пристани и из дальних куреней
уголь и дрова.
Степь, степь — и больше ничего; вдали старый курган или ветряк;
везут на волах каменный
уголь…
Пока на дворе подмазывают возок и позвякивают колокольчиками, пока одевается Илья Иваныч, который сейчас
повезет меня, я отыскиваю в
углу удобное местечко, склоняю голову на мешок с чем-то, кажется, с зерном, и тотчас же мною овладевает крепкий сон; уж снятся мне моя постель, моя комната, снится, что я сижу у себя дома за столом и рассказываю своим, как моя пара столкнулась с почтовой тройкой, но проходят две-три минуты, и я слышу, как Илья Иваныч дергает меня за рукав и говорит...
— Ничего-с, ничего не глупо: меня никто не видал, как я покупал, как
вез и как надел в темном
угле, за дровами, когда бегал нанимать карету.
Прасковья Федоровна запела. Пела она о том, какими раньше хорошими лошадьми были эти гнедые. «Ваша хозяйка в старинные годы много имела хозяев сама… Юный корнет и седой генерал — каждый искал в ней любви и забавы…» И вот она состарилась и грязною нищенкою умирает в
углу. И та же пара гнедых, теперь тощих и голодных,
везет ее на кладбище.
И.В.Самарин, с которым я только что познакомился,
повез меня вечером в Театральное училище, помещавшееся тогда не в здании на Неглинной, где оно теперь, а на задах театральной конторы, с входом со двора, на
углу Большой Дмитровки и Столешникова переулка.
Начальник репертуара
повез меня к директору, который не выехал еще в казенную квартиру и остановился в отеле Мореля, теперь уже не существующем, на
углу Петровки и Кузнецкого переулка.