Неточные совпадения
Здесь
в небольшом пространстве классной
комнаты, из которой вынесены парты, усердно танцуют дружка с дружкой под звуки «взрослой» музыки десятка два самых младших
воспитанниц,
в зеленых юбочках, совсем еще детей, «малявок», как их свысока называют старшие.
В эти вечера
в комнатах зажигались лампадки,
воспитанницы умилялись и вздыхали, а Дарья Семеновна набожно говорила...
Германн ее отворил, увидел узкую, витую лестницу, которая вела
в комнату бедной
воспитанницы…
Долго супруг разговаривал с супругой о жатве, льне и хозяйственных делах; и вовсе забыли о нищем; он целый битый час простоял
в дверях; куда смотрел он? что думал? — он открыл новую струну
в душе своей и новую цель своему существованию. Целый час он простоял; никто не заметил; <Наталья> Сергевна ушла
в свою
комнату, и тогда Палицын подошел к ее
воспитаннице.
Вторую атаку повела мадам де Фуасье; она ранехонько пришла
в комнату своей
воспитанницы, бросилась целовать Наташу, которую, к большой досаде г-жи Болдухиной, называла иногда: «Mon enfant» [«Дитя мое» (фр.).], поздравляла ее с завидной судьбой и уверяла, что карты все это давно ей сказали.
Анна Федоровна этим временем, перекрестив и расцаловав, по обыкновению, нежно брата, дочь и
воспитанницу, тоже удалилась
в свою
комнату.
Посреди огромной светлой
комнаты стояло несколько столов, заваленных кусками полотна, коленкора, холста и ситца. Вокруг столов, на низких деревянных скамьях сидело больше сотни девочек, возрастом начиная с восьми лет и кончая совсем взрослыми восемнадцатилетними девицами. Стриженые головки младших
воспитанниц были похожи на шары, недлинные волосы у подростков, заплетенные
в косы или уложенные на затылке прически взрослых — вот
в чем было существенное отличие между тремя отделениями N-ского приюта.
Затаив дыхание, на цыпочках
воспитанницы переступили порог огромной
комнаты. Гости попечительницы с чашками кофе
в руках сидели здесь на низеньких диванах, табуретах и на золоченых стуликах, уставленных вдоль стен. Барон Вальтер Фукс был за роялем.
В спальне среднеотделенок было особенно тихо
в этот злополучный вечер.
Воспитанниц перед ужином водили
в баню, и они теперь
в белых головных косыночках на головах и
в теплых байковых платках, покрывающих плечи, сновали по обширной спальне и прилегающей к ней умывальной
комнате и по длинному, полутемному коридору, тихо шепотом делясь между собою впечатлениями минувшего дня.
Маленькие стрижки с визгом гонялись друг за другом по огромной
комнате, а посреди залы, окруженная старшими и средними
воспитанницами, стояла девочка лет четырнадцати
в черном траурном платье, сшитом, бесспорно, у очень дорогой портнихи, с большим креповым поясом вокруг талии.
Точно
в каком-то полусне прошел весь остальной день для Дуни. После обеда
воспитанницы снова пропели хором молитву и, наскоро встав
в пары, вышли из столовой
в «одевальную», небольшую
комнату, примыкающую к передней, где висели их косынки и пальто. Тут же стояли и неуклюжие кожаные сапоги для гулянья.
Павла Артемьевна, все еще не успокоенная после утреннего происшествия, ссылаясь на головную боль, раньше обыкновенного ушла
в свою
комнату, приказав дежурной
воспитаннице притушить
в обычное время лампу.
Она пришла к этому печальному заключению, как только очутилась со своими двумя
воспитанницами в большой светлой
комнате с двумя столиками y окон и с большим трюмо, поставленном
в простенке между окон.