Неточные совпадения
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела, отощала и согнулась; голос у нее осел, звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая
в черное, ее фигура вызывала уныние;
в солнечные дни, когда она шла по двору или гуляла
в саду с книгой
в руках, тень ее казалась тяжелей и
гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
Когда она, стройная,
в шелковом платье жемчужного цвета, шла к нему по дорожке среди мелколистного кустарника, Самгин определенно почувствовал себя виноватым пред нею. Он ласково провел ее
в отдаленный угол
сада, усадил на скамью, под
густой навес вишен, и, гладя руку ее, вздохнул...
Самгин, мигая, вышел
в густой, задушенный кустарником
сад;
в густоте зарослей, под липами, вытянулся длинный одноэтажный дом, с тремя колоннами по фасаду, с мезонином
в три окна, облепленный маленькими пристройками, — они подпирали его с боков, влезали на крышу.
В этом доме кто-то жил, — на подоконниках мезонина стояли цветы. Зашли за угол, и оказалось, что дом стоит на пригорке и задний фасад его —
в два этажа. Захарий открыл маленькую дверь и посоветовал...
Самгин, облегченно вздохнув, прошел
в свою комнату; там стоял
густой запах нафталина. Он открыл окно
в сад; на траве под кленом сидел густобровый, вихрастый Аркадий Спивак, прилаживая к птичьей клетке сломанную дверцу, спрашивал свою миловидную няньку...
И вдруг остановился, вспомнив сцену с Марфенькой
в саду, и сильно почесал свои
густые волосы.
Земли нет: все леса и
сады,
густые, как щетка. Деревья сошли с берега и теснятся
в воду. За
садами вдали видны высокие горы, но не обожженные и угрюмые, как
в Африке, а все заросшие лесом. Направо явайский берег, налево, среди пролива, зеленый островок, а сзади, на дальнем плане, синеет Суматра.
Тучи
в этот день были еще
гуще и непроницаемее. Отцу Аввакуму надо было ехать назад. С сокрушенным сердцем сел он
в карету Вандика и выехал, не видав Столовой горы. «Это меня за что-нибудь Бог наказал!» — сказал он, уезжая. Едва прошел час-полтора, я был
в ботаническом
саду, как вдруг вижу...
Дни становились короче, а по ночам поднимался сильный ветер, который долго-долго
гудел в саду, перебирая засохшие листья и со свистом врываясь
в каждую щель.
Эта небольшая речка вьется чрезвычайно прихотливо, ползет змеей, ни на полверсты не течет прямо, и
в ином месте, с высоты крутого холма, видна верст на десять с своими плотинами, прудами, мельницами, огородами, окруженными ракитником и
густыми садами.
За маленьким высоким оконцем шумят каштаны
густого сада,
в сырых, холодных углах таится и густеет мгла ранних сумерек…
Мой приятель не тратил много времени на учение, зато все закоулки города знал
в совершенстве. Он повел меня по совершенно новым для меня местам и привел
в какой-то длинный, узкий переулок на окраине. Переулок этот прихотливо тянулся несколькими поворотами, и его обрамляли старые заборы. Но заборы были ниже тех, какие я видел во сне, и из-за них свешивались
густые ветки уже распустившихся
садов.
Наш флигель стоял
в глубине двора, примыкая с одной стороны к каменице, с другой — к
густому саду. За ним был еще флигелек, где жил тоже с незапамятных времен военный доктор Дударев.
В одном месте сплошной забор сменился палисадником, за которым виднелся широкий двор с куртиной, посредине которой стоял алюминиевый шар.
В глубине виднелся барский дом с колонками, а влево — неотгороженный
густой сад. Аллеи уходили
в зеленый сумрак, и на этом фоне мелькали фигуры двух девочек
в коротких платьях. Одна прыгала через веревочку, другая гоняла колесо. На скамье под деревом, с книгой на коленях, по — видимому, дремала гувернантка.
В саду, вокруг берез,
гудя, летали жуки, бондарь работал на соседнем дворе, где-то близко точили ножи; за
садом,
в овраге, шумно возились ребятишки, путаясь среди
густых кустов. Очень манило на волю, вечерняя грусть вливалась
в сердце.
Особенно хорош
сад, небольшой, но
густой и приятно запутанный;
в одном углу его стояла маленькая, точно игрушка, баня;
в другом была большая, довольно глубокая яма; она заросла бурьяном, а из него торчали толстые головни, остатки прежней, сгоревшей бани.
Но дитя не поворачивало головы за светлым лучом, проникавшим
в комнату вместе с веселым щебетаньем птиц и с шелестом зеленых буков, которые покачивались у самых окон
в густом деревенском
саду.
Ничто не изменилось
в тихой усадьбе. По-прежнему шумели буки
в саду, только их листва будто потемнела, сделалась еще
гуще; по-прежнему белели приветливые стены, только они чуть-чуть покривились и осели; по-прежнему хмурились и соломенные стрехи, и даже свирель Иохима слышалась
в те же часы из конюшни; только теперь уже и сам Иохим, остававшийся холостым конюхом
в усадьбе, предпочитал слушать игру слепого панича на дудке или на фортепиано — безразлично.
Комната,
в которой я спал с соловьями, выходила окнами
в старый плодовитый
сад, заросший
густым вишенником, крыжовником и смородиною.
Училищный флигель состоял всего из пяти очень хороших комнат, выходивших частию на чистенький, всегда усыпанный желтым песком двор уездного училища, а частию
в старый
густой сад, тоже принадлежащий училищу, и, наконец, из трех окон залы была видна огибавшая город речка Саванка.
Раз потом, уже долго спустя, я как-то напомнил Наташе, как достали нам тогда однажды «Детское чтение», как мы тотчас же убежали
в сад, к пруду, где стояла под старым
густым кленом наша любимая зеленая скамейка, уселись там и начали читать «Альфонса и Далинду» — волшебную повесть.
Я сидел: над моей головой
в потемневшей листве хлопотливо ворошилась маленькая птичка; серая кошка, вытянув спину, осторожно кралась
в сад, и первые жуки тяжело
гудели в воздухе, еще прозрачном, хотя уже не светлом.
Через полчаса Раиса Павловна спускалась с открытой веранды
в густой и тенистый господский
сад, который зеленой узорчатой прорезью драпировал берёг пруда.
А утром, чуть свет, когда
в доме все еще спали, я уж прокладывал росистый след
в густой, высокой траве
сада, перелезал через забор и шел к пруду, где меня ждали с удочками такие же сорванцы-товарищи, или к мельнице, где сонный мельник только что отодвинул шлюзы и вода, чутко вздрагивая на зеркальной поверхности, кидалась
в «лотоки» и бодро принималась за дневную работу.
Действительно, с тех пор как умерла моя мать, а суровое лицо отца стало еще угрюмее, меня очень редко видели дома.
В поздние летние вечера я прокрадывался по
саду, как молодой волчонок, избегая встречи с отцом, отворял посредством особых приспособлений свое окно, полузакрытое
густою зеленью сирени, и тихо ложился
в постель. Если маленькая сестренка еще не спала
в своей качалке
в соседней комнате, я подходил к ней, и мы тихо ласкали друг друга и играли, стараясь не разбудить ворчливую старую няньку.
Теперь, когда у Ромашова оставалось больше свободы и уединения, все чаще и чаще приходили ему
в голову непривычные, странные и сложные мысли, вроде тех, которые так потрясли его месяц тому назад,
в день его ареста. Случалось это обыкновенно после службы,
в сумерки, когда он тихо бродил
в саду под
густыми засыпающими деревьями и, одинокий, тоскующий, прислушивался к гудению вечерних жуков и глядел на спокойное розовое темнеющее небо.
Именно так было поступлено и со мной, больным, почти умирающим. Вместо того, чтобы везти меня за границу, куда, впрочем, я и сам не чаял доехать, повезли меня
в Финляндию. Дача — на берегу озера, которое во время ветра невыносимо
гудит, а
в прочее время разливает окрест приятную сырость. Домик маленький, но веселенький, мебель сносная, но о зеркале и
в помине нет. Поэтому утром я наливаю
в рукомойник воды и причесываюсь над ним. Простору довольно, и большой
сад для прогулок.
В саду,
в роще она выбирала для прогулки темную,
густую аллею и равнодушно глядела на смеющийся пейзаж.
С балкона
в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался
сад из старых лип,
густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали
в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось
в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось
в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.
Заберешься, бывало,
в яблочный
сад,
в самую середину высокой заросшей,
густой малины.
А там потянулись среди
густой зелени
садов и парков между зигзагами белой дороги-белые дачи, богатые виллы, горные татарские деревушки с плоскими крышами. Море нежно стлалось вокруг парохода;
в воде играли дельфины.
Одна из таких зарниц осветила невдалеке старый запущенный
сад,
густая зелень которого будто грезила о чем-то
в тишине этого загадочного вечера,
в виду надвигающейся грозы.
Село, церковь, ближний лес — все исчезло
в снежной мгле, крутящейся
в воздухе; старинный головлевский
сад могуче
гудит.
Налево овраг выходит к арестантским ротам,
в него сваливают мусор со дворов, и на дне его стоит лужа
густой, темно-зеленой грязи; направо,
в конце оврага, киснет илистый Звездин пруд, а центр оврага — как раз против дома; половина засыпана сором, заросла крапивой, лопухами, конским щавелем,
в другой половине священник Доримедонт Покровский развел
сад;
в саду — беседка из тонких дранок, окрашенных зеленою краской.
Он говорит лениво, спокойно, думая о чем-то другом. Вокруг тихо, пустынно и невероятно, как во сне. Волга и Ока слились
в огромное озеро; вдали, на мохнатой горе, пестро красуется город, весь
в садах, еще темных, но почки деревьев уже набухли, и
сады одевают дома и церкви зеленоватой теплой шубой. Над водою стелется густо пасхальный звон, слышно, как
гудит город, а здесь — точно на забытом кладбище.
Около дома, на дворе, куда выходило крыльцо, росла крапива,
густая, высокая. Преполовенская слегка улыбнулась, и последняя тень недовольства сбежала с ее белого и полного лица. Она попрежнему стала приветлива и любезна с Варварою. Обида будет отомщена и без ссоры. Вместе пошли они
в сад пережидать хозяйкино нашествие.
Пил он немало, а не пьянел, только становился всё мягче, доверчивее, и слова его принимали особую убедительность. За окнами
в саду металась февральская метель, шаркая о стены и ставни окон,
гудело в трубах, хлопали вьюшки и заслонки.
Заметя, что хозяйка внимательно прислушивается к его словам, он почувствовал себя так же просто и свободно, как
в добрые часу наедине с Евгенией, когда забывал, что она женщина. Сидели
в тени двух огромных лип, их
густые ветви покрывали зелёным навесом почти весь небольшой
сад, и закопчённое дымом небо было не видно сквозь полог листвы.
Сухой треск кузнечиков наполнял
сад, и
гудели жуки, путаясь
в сетях молодой зелени, шелестя мелким листом берёз.
Кожемякин крякнул, замолчал и снова хмуро оглянул весь
сад, посмотрел на главы монастырской церкви. Мальчик, тихонько расчёсывая пальцами
густую бороду отца, нетерпеливо толкнул его локтем
в грудь.
И, бесплодно побродив по дому, устало садился на любимое своё место, у окна
в сад, смотрел на шероховатую стену
густой зелени,
в белёсое небо над ней, бездумно,
в ожидании чего-то особенного, что, может быть, явится и встряхнёт его, прогонит эту усталость.
Сад и огород тоже обнесены высоким забором, с гвоздями по гребню, за ним —
сад монастыря;
в густой зелени старых лип тонут голубые главы двух маленьких монастырских церквей — зимней и летней.
Беспомощный и бессильный, Матвей прошёл
в сад, лёг под яблоней вверх лицом и стал смотреть
в небо. Глухо
гудел далёкий гром, торопливо обгоняя друг друга, плыли дымные клочья туч, вздыхал влажный жаркий ветер, встряхивая листья.
Кроткий весенний день таял
в бледном небе, тихо качался прошлогодний жухлый бурьян, с поля гнали стадо, сонно и сыто мычали коровы. Недавно оттаявшая земля дышала сыростью, обещая
густые травы и много цветов. Бил бондарь, скучно звонили к вечерней великопостной службе
в маленький, неубедительный, но крикливый колокол.
В монастырском
саду копали гряды, был слышен молодой смех и говор огородниц; трещали воробьи, пел жаворонок, а от холмов за городом поднимался лёгкий голубой парок.
Ночь была лунная,
в густом монастырском
саду, покрытом тенями, лежала дремотная тишина; вдруг одна тень зашевелилась, зашуршала травою и — чёрная, покачиваясь, подошла к забору.
Незаметно для себя Мерцалов очутился
в центре города, у ограды
густого общественного
сада. Так как ему пришлось все время идти
в гору, то он запыхался и почувствовал усталость. Машинально он свернул
в калитку и, пройдя длинную аллею лип, занесенных снегом, опустился на низкую садовую скамейку.
Весь он выходил
в большой
густой сад, деревья которого обещали весной и летом много прохлады и тени.
Старый
густой сад; налево от зрителей невысокая терраса барского дома, уставленная цветами; с террасы сход
в три или четыре ступени.
Его всё занимает: цветы,
густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы
в чеканной листве олив,
в малахитовом кружеве виноградника, рыбы
в темных
садах на дне моря и форестьеры на узких, запутанных улицах города: толстый немец, с расковырянным шпагою лицом, англичанин, всегда напоминающий актера, который привык играть роль мизантропа, американец, которому упрямо, но безуспешно хочется быть похожим на англичанина, и неподражаемый француз, шумный, как погремушка.
Тишина; только птицы щебечут
в саду,
гудят пчелы над цветами, да где-то на горе, среди виноградников, жарко вздыхает песня: поют двое — мужчина и женщина, каждый куплет отделен от другого минутою молчания — это дает песне особую выразительность, что-то молитвенное.
Но
в ту самую минуту, как он уже откланивался, курьер подал только что полученный пакет, заключавший
в себе краткий пасквиль (очевидно, направленный предательской рукой),
в виде пригласительного билета следующего содержания: «Бесшабашный советник Дыба и вильманстрандская уроженка
Густя Вильгельмовна покорнейше просят пожаловать такого-то числа на их бракосочетание (по языческому обряду)
в Демидов
сад, а оттуда на Пески
в кухмистерскую Завитаева на бал и ужин».