Неточные совпадения
В кружке самом близком к невесте
были ее две сестры: Долли и старшая, спокойная
красавица Львова, приехавшая из-за границы.
— Может
быть. Едут на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их,
красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут.
Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Красавица-кормилица, с которой Вронский писал голову для своей картины,
была единственное тайное горе в жизни Анны.
— Там
будет бал, и ты увидишь нашу
красавицу. В самом деле, замечательно.
Интересовавший всегда Левина разговор этот
был прерван вошедшею, одетою уже для выезда,
красавицей Натальей Александровной.
Там
была до невозможного обнаженная
красавица Лиди, жена Корсунского; там
была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в черном бархатном платье.
Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу и на которой никогда не женюсь? К чему это женское кокетство? Вера меня любит больше, чем княжна Мери
будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непобедимой
красавицей, то, может
быть, я бы завлекся трудностью предприятия…
Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских
красавиц и
был любим — но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто…
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы
были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо,
были далеко не
красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня
было свое на уме.
Она
была далеко не
красавица, но я имею свои предубеждения также и насчет красоты.
Она
была миловидней, чем
красавица; лучше, чем умна; стройней, воздушней классической женщины.
Представлялось ему и молодое поколение, долженствовавшее увековечить фамилью Чичиковых: резвунчик мальчишка и
красавица дочка, или даже два мальчугана, две и даже три девчонки, чтобы
было всем известно, что он действительно жил и существовал, а не то что прошел по земле какой-нибудь тенью или призраком, — чтобы не
было стыдно и перед отечеством.
Первый тост
был выпит, как читатели, может
быть, и сами догадаются, за здоровье нового херсонского помещика, потом за благоденствие крестьян его и счастливое их переселение, потом за здоровье будущей жены его,
красавицы, что сорвало приятную улыбку с уст нашего героя.
Хозяина не
было; встретила их жена, родная сестра Платонова, белокурая, белоликая, с прямо русским выраженьем, так же
красавица, но так же полусонная, как он.
Легкий головной убор держался только на одних ушах и, казалось, говорил: «Эй, улечу, жаль только, что не подыму с собой
красавицу!» Талии
были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для глаз формы (нужно заметить, что вообще все дамы города N.
были несколько полны, но шнуровались так искусно и имели такое приятное обращение, что толщины никак нельзя
было приметить).
В
красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад
был отдохнуть.
Он их искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда поедет ввечеру.
Зато любовь
красавиц нежных
Надежней дружбы и родства:
Над нею и средь бурь мятежных
Вы сохраняете права.
Конечно так. Но вихорь моды,
Но своенравие природы,
Но мненья светского поток…
А милый пол, как пух, легок.
К тому ж и мнения супруга
Для добродетельной жены
Всегда почтенны
быть должны;
Так ваша верная подруга
Бывает вмиг увлечена:
Любовью шутит сатана.
Я знал
красавиц недоступных,
Холодных, чистых, как зима,
Неумолимых, неподкупных,
Непостижимых для ума;
Дивился я их спеси модной,
Их добродетели природной,
И, признаюсь, от них бежал,
И, мнится, с ужасом читал
Над их бровями надпись ада:
Оставь надежду навсегда.
Внушать любовь для них беда,
Пугать людей для них отрада.
Быть может, на брегах Невы
Подобных дам видали вы.
Поклонник славы и свободы,
В волненье бурных дум своих,
Владимир и писал бы оды,
Да Ольга не читала их.
Случалось ли поэтам слезным
Читать в глаза своим любезным
Свои творенья? Говорят,
Что в мире выше нет наград.
И впрямь, блажен любовник скромный,
Читающий мечты свои
Предмету песен и любви,
Красавице приятно-томной!
Блажен… хоть, может
быть, она
Совсем иным развлечена.
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго
былиПредмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он
был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
Быть может, на беду мою,
Красавиц новых поколенье,
Журналов вняв молящий глас,
К грамматике приучит нас;
Стихи введут в употребленье;
Но я… какое дело мне?
Я верен
буду старине.
Неправильный, небрежный лепет,
Неточный выговор речей
По-прежнему сердечный трепет
Произведут в груди моей;
Раскаяться во мне нет силы,
Мне галлицизмы
будут милы,
Как прошлой юности грехи,
Как Богдановича стихи.
Но полно. Мне пора заняться
Письмом
красавицы моей;
Я слово дал, и что ж? ей-ей,
Теперь готов уж отказаться.
Я знаю: нежного Парни
Перо не в моде в наши дни.
Всегда она бывала чем-нибудь занята: или вязала чулок, или рылась в сундуках, которыми
была наполнена ее комната, или записывала белье и, слушая всякий вздор, который я говорил, «как, когда я
буду генералом, я женюсь на чудесной
красавице, куплю себе рыжую лошадь, построю стеклянный дом и выпишу родных Карла Иваныча из Саксонии» и т. д., она приговаривала: «Да, мой батюшка, да».
— У воеводы
есть дочка-красавица. Святой боже, какая
красавица!
Кто бы
была эта
красавица?
Красавица была ветрена, как полячка, но глаза ее, глаза чудесные, пронзительно-ясные, бросали взгляд долгий, как постоянство.
Красавица взглянула на нее, на хлеб и возвела очи на Андрия — и много
было в очах тех.
Лицом она
была похожа на брата, но ее даже можно
было назвать
красавицей.
Кабанов. Да не разлюбил; а с этакой-то неволи от какой хочешь
красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на
есть, а я все-таки мужчина, всю-то жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не
будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?
Казалось, суровая душа Пугачева
была тронута. «Ин
быть по-твоему! — сказал он. — Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай. Возьми себе свою
красавицу; вези ее, куда хочешь, и дай вам бог любовь да совет!»
Она
была удивительно сложена; ее коса золотого цвета и тяжелая, как золото, падала ниже колен, но
красавицей ее никто бы не назвал; во всем ее лице только и
было хорошего, что глаза, и даже не самые глаза — они
были невелики и серы, — но взгляд их, быстрый и глубокий, беспечный до удали и задумчивый до уныния, — загадочный взгляд.
— Тут у меня
есть знакомая купчиха, — тоже очень помогла мне; вот
красавица, Клим, — красивее Алины! В нее весь город влюблен.
Было совершенно ясно, что эти изумительно нарядные женщины, величественно плывущие в экипажах, глубоко чувствуют силу своего обаяния и что сотни мужчин, любуясь их красотой, сотни женщин, завидуя их богатству, еще более, если только это возможно, углубляют сознание силы и власти
красавиц, победоносно и бесстыдно показывающих себя.
Евгенья —
красавица была и страшно умная, выследила, что я землемеру от ее мачехи записки передавал.
Она вообще
была малоречива, избегала споров и только с пышной
красавицей Алиной Телепневой да с Любой Сомовой беседовала часами, рассказывая им — вполголоса и брезгливо морщась — о чем-то, должно
быть, таинственном.
— Говорят —
красавица была?
— Эта девчурка
была бы лучше и умнее, не
будь она такой
красавицей.
Красавина (смеется). Ах ты,
красавица моя писаная! Ишь ты, развеселилась! Вот я тебя чем утешила. Еще ты погоди, какое у нас веселье
будет!
Там
есть и добрая волшебница, являющаяся у нас иногда в виде щуки, которая изберет себе какого-нибудь любимца, тихого, безобидного, другими словами, какого-нибудь лентяя, которого все обижают, да и осыпает его, ни с того ни с сего, разным добром, а он знай кушает себе да наряжается в готовое платье, а потом женится на какой-нибудь неслыханной
красавице, Милитрисе Кирбитьевне.
Впрочем, он никогда не отдавался в плен
красавицам, никогда не
был их рабом, даже очень прилежным поклонником, уже и потому, что к сближению с женщинами ведут большие хлопоты. Обломов больше ограничивался поклонением издали, на почтительном расстоянии.
Он и среди увлечения чувствовал землю под ногой и довольно силы в себе, чтоб в случае крайности рвануться и
быть свободным. Он не ослеплялся красотой и потому не забывал, не унижал достоинства мужчины, не
был рабом, «не лежал у ног»
красавиц, хотя не испытывал огненных радостей.
— Ну, ну, ну… — хотела она сказать, спросить и ничего не сказала, не спросила, а только засмеялась и проворно отерла глаза платком. — Маменькин сынок: весь, весь в нее! Посмотри, какая она
красавица была. Посмотри, Василиса… Помнишь? Ведь похож!
— Полноте, полноте лукавить! — перебил Кирилов, — не умеете делать рук, а поучиться — терпенья нет! Ведь если вытянуть эту руку, она
будет короче другой; уродец, в сущности, ваша
красавица! Вы все шутите, а ни жизнью, ни искусством шутить нельзя! То и другое строго: оттого немного на свете и людей и художников…
Райский сунул письмо в ящик, а сам, взяв фуражку, пошел в сад, внутренне сознаваясь, что он идет взглянуть на места, где вчера ходила, сидела, скользила, может
быть, как змея, с обрыва вниз, сверкая красотой, как ночь, — Вера, все она, его мучительница и идол, которому он еще лихорадочно дочитывал про себя — и молитвы, как идеалу, и шептал проклятия, как живой
красавице, кидая мысленно в нее каменья.
— Да, не погневайтесь! — перебил Кирилов. — Если хотите в искусстве чего-нибудь прочнее сладеньких улыбок да пухлых плеч или почище задних дворов и пьяного мужичья, так бросьте
красавиц и пирушки, а
будьте трезвы, работайте до тумана, до обморока в голове; надо падать и вставать, умирать с отчаяния и опять понемногу оживать, вскакивать ночью…
Там царствует бесконечно разнообразный расчет: расчет роскоши, расчет честолюбия, расчет зависти, редко — самолюбия и никогда — сердца, то
есть чувства.
Красавицы приносят все в жертву расчету: самую страсть, если постигает их страсть, даже темперамент, когда потребует того роль, выгода положения.
Бабушка с почтением и с завистью, а Райский с любопытством глядел на стариков, слушал, как они припоминали молодость, не верил их словам, что она
была первая
красавица в губернии, а он — молодец и сводил будто женщин с ума.
— Ты, Верочка,
будешь еще счастливее меня! — отвечала Марфенька, краснея. — Посмотри, какая ты
красавица, какая умная — мы с тобой — как будто не сестры! здесь нет тебе жениха. Правда, Николай Андреевич?
— Вы верите же тому, что вам сказали в пансионе или институте… или… Да скажите, вы кто? Это сад Бережковой — вы не внучка ли ее? Мне говорили, что у ней
есть две внучки,
красавицы…
— Уф! — говорил он, мучаясь, волнуясь, не оттого, что его поймали и уличили в противоречии самому себе, не оттого, что у него ускользала
красавица Софья, а от подозрения только, что счастье
быть любимым выпало другому. Не
будь другого, он бы покойно покорился своей судьбе.