Неточные совпадения
Цыфиркин. Не за что. Я государю служил с лишком двадцать лет. За службу
деньги брал, по-пустому не бирал и не возьму.
Стародум (
берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя
деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
Он знал, что нанимать рабочих надо было как можно дешевле; но
брать в кабалу их, давая вперед
деньги, дешевле, чем они стоят, не надо было, хотя это и было очень выгодно.
— Зачем же
деньги брать? Они вас, значит, поштовали. Разве у них продажная водка? — сказал солдат, стащив наконец с почерневшим чулком замокший сапог.
Они были похожи на тех, которые селились у подошвы Везувия, потому что как только у запорожцев не ставало
денег, то удалые разбивали их лавочки и
брали всегда даром.
А Хин Меннерс врет и
денег не
берет; я его знаю!
Он стал изредка
брать ее с собой в город, а затем посылать даже одну, если была надобность перехватить
денег в магазине или снести товар.
— Ведь этакой! Я нарочно о вашем деле с вами не заговаривал, хоть меня, разумеется, мучит любопытство. Дело фантастическое. Отложил было до другого раза, да, право, вы способны и мертвого раздразнить… Ну, пойдемте, только заранее скажу: я теперь только на минутку домой, чтобы
денег захватить; потом запираю квартиру,
беру извозчика и на целый вечер на острова. Ну куда же вам за мной?
— Всю эту возню, то есть похороны и прочее, я
беру на себя. Знаете, были бы
деньги, а ведь я вам сказал, что у меня лишние. Этих двух птенцов и эту Полечку я помещу в какие-нибудь сиротские заведения получше и положу на каждого, до совершеннолетия, по тысяче пятисот рублей капиталу, чтоб уж совсем Софья Семеновна была покойна. Да и ее из омута вытащу, потому хорошая девушка, так ли? Ну-с, так вы и передайте Авдотье Романовне, что ее десять тысяч я вот так и употребил.
В заключение скажу, что, выходя за господина Лужина, Авдотья Романовна те же самые
деньги берет, только с другой стороны…
А как дело ведет? —
берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими карман, роется в бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем ящике, в шкатулке, одних чистых
денег на полторы тысячи нашли, кроме билетов!
— Давайте сюда. Ну, Родя, подымайся. Я тебя попридержу; подмахни-ка ему Раскольникова,
бери перо, потому, брат,
деньги нам теперь пуще патоки.
Иван. Нельзя-с, игра не равна: я ставлю
деньги, а вы нет; выигрываете —
берете, а проигрываете — не отдаете. Ставьте деньги-с!
Огудалова. Отчего же… Я ее сейчас пришлю к вам. (
Берет футляр с вещами.) Да вот, Сергей Сергеич, завтра Ларисы рождение, хотелось бы подарить eй эти вещи, да
денег много не хватает.
Кнуров. Нашелся жених, который
берет без
денег?
— Нет, не случалось. Знаете, в нашем деле любовь приедается. Хотя иные девицы заводят «кредитных», вроде как любовников, и
денег с них не
берут, но это только так, для игры, для развлечения от скуки.
— Я, кажется, постыдно богата, — говорила она, некрасиво улыбаясь, играя старинной цепочкой часов. — Если тебе нужны
деньги,
бери, пожалуйста!
— Слезайте, дальше не поеду. Нет,
денег мне не надо, — отмахнулся он рукою в худой варежке. — Не таков день, чтобы гривенники
брать. Вы, господа, не обижайтесь! У меня — сын пошел. Боюсь будто чего…
Деловито наивное бесстыдство этой девушки и то, что она аккуратно, как незнакомый врач за визит,
берет с него
деньги, вызывало у Самгина презрение к ней.
Ой, ребята,
бери дружно!
Хозяину
деньги нужно!
Ой, дубинушка, охнем...
— Это — для гимназиста, милый мой. Он
берет время как мерило оплаты труда — так? Но вот я третий год собираю материалы о музыкантах XVIII века, а столяр, при помощи машины, сделал за эти годы шестнадцать тысяч стульев. Столяр — богат, даже если ему пришлось по гривеннику со стула, а — я? А я — нищеброд, рецензийки для газет пишу. Надо за границу ехать —
денег нет. Даже книг купить — не могу… Так-то, милый мой…
— Закон-с, — сказал он, — мое дело сторона: я только соблюдая интересы сестры, а какие
деньги брали Илья Ильич, мне неизвестно.
— Уж и дело! Труслив ты стал, кум! Затертый не первый раз запускает лапу в помещичьи
деньги, умеет концы прятать. Расписки, что ли, он дает мужикам: чай, с глазу на глаз
берет. Погорячится немец, покричит, и будет с него. А то еще дело!
— Что ж делать! Надо работать, коли
деньги берешь. Летом отдохну: Фома Фомич обещает выдумать командировку нарочно для меня… вот, тут получу прогоны на пять лошадей, суточных рубля по три в сутки, а потом награду…
— Когда-нибудь… мы проведем лето в деревне, cousin, — сказала она живее обыкновенного, — приезжайте туда, и… и мы не велим пускать ребятишек ползать с собаками — это прежде всего. Потом попросим Ивана Петровича не посылать… этих баб работать… Наконец, я не буду
брать своих карманных
денег…
Кто не поверит, тому я отвечу, что в ту минуту по крайней мере, когда я
брал у него эти
деньги, я был твердо уверен, что если захочу, то слишком могу достать и из другого источника.
А
деньги так даже лучше бы было нам и совсем не
брать, маменька: коли уж он место обещался достать, то и того достаточно… хоть мы и нуждаемся».
— Вы не могли
брать в зачет версиловских без его позволения, и я не мог вам давать его
деньги без его позволения… Я вам свои давал; и вы знали; знали и
брали; а я терпел ненавистную комедию в своем доме!
— Ваши проиграл. Я
брал у князя за ваш счет. Конечно, это — страшная нелепость и глупость с моей стороны… считать ваши
деньги своими, но я все хотел отыграться.
— Посмеете ли вы сказать, — свирепо и раздельно, как по складам, проговорил он, — что,
брав мои
деньги весь месяц, вы не знали, что ваша сестра от меня беременна?
— Не понимаю; а впрочем, если ты столь щекотлив, то не
бери с него
денег, а только ходи. Ты его огорчишь ужасно; он уж к тебе прилип, будь уверен… Впрочем, как хочешь…
— Ну, довольно же, довольно! — восклицал я, — я не протестую,
берите! Князь… где же князь и Дарзан? Ушли? Господа, вы не видали, куда ушли князь и Дарзан? — и, подхватив наконец все мои
деньги, а несколько полуимпериалов так и не успев засунуть в карман и держа в горсти, я пустился догонять князя и Дарзана. Читатель, кажется, видит, что я не щажу себя и припоминаю в эту минуту всего себя тогдашнего, до последней гадости, чтоб было понятно, что потом могло выйти.
Здесь я
брал все время у него
деньги под векселя и залоги, и он извивался передо мною как раб, и вдруг вчера я узнаю от него в первый раз, что я — уголовный преступник.
— Но как могли вы, — вскричал я, весь вспыхнув, — как могли вы, подозревая даже хоть на каплю, что я знаю о связи Лизы с князем, и видя, что я в то же время
беру у князя
деньги, — как могли вы говорить со мной, сидеть со мной, протягивать мне руку, — мне, которого вы же должны были считать за подлеца, потому что, бьюсь об заклад, вы наверно подозревали, что я знаю все и
беру у князя за сестру
деньги зазнамо!
— Хохоча над тобой, сказал! — вдруг как-то неестественно злобно подхватила Татьяна Павловна, как будто именно от меня и ждала этих слов. — Да деликатный человек, а особенно женщина, из-за одной только душевной грязи твоей в омерзение придет. У тебя пробор на голове, белье тонкое, платье у француза сшито, а ведь все это — грязь! Тебя кто обшил, тебя кто кормит, тебе кто
деньги, чтоб на рулетках играть, дает? Вспомни, у кого ты
брать не стыдишься?
— Вы… у князя
брали сегодня
деньги, триста рублей; у меня есть
деньги. Мои
деньги лучше.
— Ах вы, хитрец! — вскричал я, принимая письма, — клянусь, ведь все это — вздор и никакого тут дела нет, а эти два поручения вы нарочно выдумали, чтоб уверить меня, что я служу и не даром
деньги беру!
— Вы говорите: Версилову десять тысяч. Если я
беру у вас теперь, то, конечно, эти
деньги пойдут в зачет двадцати тысяч Версилова; я иначе не допускаю. Но… но я наверно и сам отдам… Да неужели же вы думаете, что Версилов к вам ходит за
деньгами?
Между тем я потерял в последние три недели столько
денег, и этот мерзавец Стебельков
берет такие проценты…
Я
брал у него
деньги и думал, что это ничего, что так и надо.
— Вы меня измучили оба трескучими вашими фразами и все фразами, фразами, фразами! Об чести, например! Тьфу! Я давно хотел порвать… Я рад, рад, что пришла минута. Я считал себя связанным и краснел, что принужден принимать вас… обоих! А теперь не считаю себя связанным ничем, ничем, знайте это! Ваш Версилов подбивал меня напасть на Ахмакову и осрамить ее… Не смейте же после того говорить у меня о чести. Потому что вы — люди бесчестные… оба, оба; а вы разве не стыдились у меня
брать мои
деньги?
— Мать рассказывает, что не знала,
брать ли с тебя
деньги, которые ты давеча ей предложил за месячное твое содержание. Ввиду этакого гроба не только не
брать, а, напротив, вычет с нас в твою пользу следует сделать! Я здесь никогда не был и… вообразить не могу, что здесь можно жить.
Англичане и американцы хладнокровно
берут все это, обращают в
деньги и так же хладнокровно переносят старый, уже заглохнувший упрек за опиум.
Вся английская торговля прочна, кредит непоколебим, а между тем покупателю в каждой лавке надо
брать расписку в получении
денег.
Правительство отдает цирки на откуп и
берет огромные
деньги.
Глядя на то, как патриархально подают там обед и завтрак, не верится, чтобы за это взяли
деньги: и
берут их будто нехотя, по необходимости.
— Вот говорят, что адвокаты даром
деньги берут, — сказал он, наводя на свое лицо опять прежнюю приятность.
В Кузминском же дело оставалось еще так, как он сам устроил его, т. е. что
деньги за землю должен был получать он, но нужно было установить сроки и определить, сколько
брать из этих
денег для жизни и сколько оставить в пользу крестьян.
Не Смердяков, господа, да и
денег не любит, подарков от меня вовсе не
брал…
Дело в том, что хоть московский врач и
брал за визиты не менее двадцати пяти рублей, но все же некоторые в нашем городе обрадовались случаю его приезда, не пожалели
денег и кинулись к нему за советами.