Неточные совпадения
Ему и в голову не
приходило подумать, чтобы разобрать все подробности состояния
больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть не лучше, но менее дурно.
Баба
приходила такой бабой, так развизгивалась, такая была хворая,
больная, таких скверных, гадких наворачивала на себя тряпок — уж откуда она их набирала, бог ее весть.
А он не едет; он заране
Писать ко прадедам готов
О скорой встрече; а Татьяне
И дела нет (их пол таков);
А он упрям, отстать не хочет,
Еще надеется, хлопочет;
Смелей здорового,
больнойКнягине слабою рукой
Он пишет страстное посланье.
Хоть толку мало вообще
Он в письмах видел не вотще;
Но, знать, сердечное страданье
Уже
пришло ему невмочь.
Вот вам письмо его точь-в-точь.
— Нет, Соня, — торопливо прервал он, — эти деньги были не те, успокойся! Эти деньги мне мать
прислала, через одного купца, и получил я их
больной, в тот же день как и отдал… Разумихин видел… он же и получал за меня… эти деньги мои, мои собственные, настоящие мои.
— Если только он будет дома, — прибавил он. — Фу, черт! В своем
больном не властен, лечи поди! Не знаешь, он к тем пойдет, али те сюда
придут?
— Мне принесли всего четверть часа назад, — громко и через плечо отвечал Раскольников, тоже внезапно и неожиданно для себя рассердившийся и даже находя в этом некоторое удовольствие. — И того довольно, что я
больной в лихорадке
пришел.
— Нет, двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому, — довольно словоохотливо начала хозяйка, и лицо у ней стало поживее, — еще бабушка наша,
больная, еле ходит, и то в церковь только; прежде на рынок ходила с Акулиной, а теперь с Николы перестала: ноги стали отекать. И в церкви-то все больше сидит на ступеньке. Вот и только. Иной раз золовка
приходит погостить да Михей Андреич.
— И слава Богу, Вера! Опомнись,
приди в себя немного, ты сама не пойдешь! Когда
больные горячкой мучатся жаждой и просят льду — им не дают. Вчера, в трезвый час, ты сама предвидела это и указала мне простое и самое действительное средство — не пускать тебя — и я не пущу…
Полины Карповны не было. Она сказалась
больною,
прислала Марфеньке цветы и деревья с зеленью. Райский заходил к ней утром сам, чтобы как-нибудь объяснить вчерашнюю свою сцену с ней и узнать, не заметила ли она чего-нибудь. Но она встретила его с худо скрываемым, под видом обидчивости, восторгом, хотя он прямо сказал ей, что обедал накануне не дома, в гостях — там много пили — и он выпил лишнюю рюмку — и вот «до чего дошел»!
Болезнь все не
приходила, и я тревожно похаживал между
больными, ожидая — вот-вот начнется.
Вот вдруг я сижу одна, то есть нет, я тогда уж лежала, вдруг я лежу одна, Михаил Иванович и
приходит и, представьте, приносит свои стишки, самые коротенькие, на мою
больную ногу, то есть описал в стихах мою
больную ногу.
— Мамочка, дорогая, Илюшечка цветочков тебе
прислал, ножки твои
больные! — прокричал он, протягивая ей пучочек цветов, померзших и поломанных, когда он бился сейчас об снег.
Но сам Красоткин, когда Смуров отдаленно сообщил ему, что Алеша хочет к нему
прийти «по одному делу», тотчас же оборвал и отрезал подход, поручив Смурову немедленно сообщить «Карамазову», что он сам знает, как поступать, что советов ни от кого не просит и что если пойдет к
больному, то сам знает, когда пойти, потому что у него «свой расчет».
И вот что же случилось: все
пришли в удивление и в ужас, и никто не захотел поверить, хотя все выслушали с чрезвычайным любопытством, но как от
больного, а несколько дней спустя уже совсем решено было во всех домах и приговорено, что несчастный человек помешался.
— Сударыня, если вы опытный доктор, то я зато опытный
больной, — слюбезничал через силу Митя, — и предчувствую, что если вы уж так следите за судьбой моею, то и поможете ей в ее гибели, но для этого позвольте мне наконец изложить пред вами тот план, с которым я рискнул явиться… и то, чего от вас ожидаю… Я
пришел, сударыня…
— Если бы я даже эту самую штуку и мог-с, то есть чтобы притвориться-с, и так как ее сделать совсем нетрудно опытному человеку, то и тут я в полном праве моем это средство употребить для спасения жизни моей от смерти; ибо когда я в болезни лежу, то хотя бы Аграфена Александровна
пришла к ихнему родителю, не могут они тогда с
больного человека спросить: «Зачем не донес?» Сами постыдятся.
Да, но ведь он мог и не притворяться вовсе, припадок мог
прийти совсем натурально, но ведь мог же и пройти совсем натурально, и
больной мог очнуться.
Но скажут мне, может быть, он именно притворился, чтоб на него, как на
больного, не подумали, а подсудимому сообщил про деньги и про знаки именно для того, чтоб тот соблазнился и сам
пришел, и убил, и когда, видите ли, тот, убив, уйдет и унесет деньги и при этом, пожалуй, нашумит, нагремит, разбудит свидетелей, то тогда, видите ли, встанет и Смердяков, и пойдет — ну что же делать пойдет?
Больная, как увидела мать, и говорит: «Ну, вот, хорошо, что
пришла… посмотри-ка на нас, мы друг друга любим, мы друг другу слово дали».
Полусвятые и полубродяги, несколько поврежденные и очень набожные,
больные и чрезвычайно нечистые, эти старухи таскались из одного старинного дома в другой; в одном доме покормят, в другом подарят старую шаль, отсюда
пришлют крупок и дровец, отюда холста и капусты, концы-то кой-как и сойдутся.
Тогда
больная, припав к матери, с горькими слезами просила сходить за барышней, чтоб она
пришла сама благословить ее образом на тот свет.
Одной февральской ночью, часа в три, жена Вадима
прислала за мной;
больному было тяжело, он спрашивал меня, я подошел к нему и тихо взял его за руку, его жена назвала меня, он посмотрел долго, устало, не узнал и закрыл глаза.
Гааз жил в больнице.
Приходит к нему перед обедом какой-то
больной посоветоваться. Гааз осмотрел его и пошел в кабинет что-то прописать. Возвратившись, он не нашел ни
больного, ни серебряных приборов, лежавших на столе. Гааз позвал сторожа и спросил, не входил ли кто, кроме
больного? Сторож смекнул дело, бросился вон и через минуту возвратился с ложками и пациентом, которого он остановил с помощию другого больничного солдата. Мошенник бросился в ноги доктору и просил помилования. Гааз сконфузился.
Когда она
пришла к ней,
больная взяла ее руку, приложила к своему лбу и повторяла: «Молитесь обо мне, молитесь!» Молодая девушка, сама вся в слезах, начала вполслуха молитву —
больная отошла в продолжение этого времени.
Его арестовали дома, поставили у дверей спальной с внутренней стороны полицейского солдата и братом милосердия посадили у постели
больного квартального надзирателя; так что,
приходя в себя после бреда, он встречал слушающий взгляд одного или испитую рожу другого.
Но он
пришел уже совсем
больной и с большим трудом присутствовал при церемонии поднятия колокола. Вероятно, к прежней хворости прибавилась еще простуда, так как его и теплой одеждой на дорогу не снабдили. Когда торжество кончилось и колокол загудел, он воротился в каморку и окончательно слег.
Придя в Сатирову каморку, она несколько смутилась; до такой степени ее поразили и страдальческое выражение лица
больного, и обстановка, среди которой он умирал.
— Ну, так вот что. Сегодня я новых лекарств привезла; вот это — майский бальзам, живот ему чаще натирайте, а на ночь скатайте катышук и внутрь принять дайте. Вот это — гофманские капли, тоже, коли что случится, давайте; это — настойка зверобоя, на ночь полстакана пусть выпьет. А ежели давно он не облегчался, промывательное поставьте. Бог даст, и полегче будет. Я и лекарку у вас оставлю; пускай за
больным походит, а завтра утром
придет домой и скажет, коли что еще нужно. И опять что-нибудь придумаем.
Только тетеньки-сестрицы вспоминали об Сатире и
присылали к нему Аннушку с мешочком сухой малины, горсточкой липового цвета и чашечкой меда. Аннушка раздобывалась горячей водой и поила
больного.
О медицинской помощи, о вызове доктора к заболевшему работнику тогда, конечно, никому не
приходило в голову. Так Антось лежал и тихо стонал в своей норе несколько дней и ночей. Однажды старик сторож, пришедший проведать
больного, не получил отклика. Старик сообщил об этом на кухне, и Антося сразу стали бояться. Подняли капитана, пошли к мельнице скопом. Антось лежал на соломе и уже не стонал. На бледном лице осел иней…
Больная полулежала в подушках и смотрела на всех осмысленным взглядом. Очевидно, она
пришла в себя и успокоилась. Галактион подошел к ней, заглянул в лицо и понял, что все кончено. У него задрожали колени, а перед глазами пошли круги.
Стабровский действительно перерыл всю литературу о нервных болезнях и модной наследственности, и чем больше читал, тем больше
приходил в отчаяние. Он в своем отцовском эгоизме дошел до того, что точно был рад, когда Устенька серьезно заболела тифом, будто от этого могло быть легче его Диде. Потом он опомнился, устыдился и старался выкупить свою несправедливость усиленным вниманием к
больной.
Сравнительно с мужчинами они выглядят в большинстве
больными и старухами, и приходится верить здешним чиновникам и поселенцам, которые жалуются, что с севера всякий раз
присылают им одних только «завалященьких», а молодых и здоровых оставляют себе.
Почему-то и Рогожин стал тоже
приходить к
больному.
— Знаете что: я лучше завтра совсем не
приду! Отрапортуюсь
больным, и кончено! — решил он наконец.
Одна из этих женщин до того уже презирала в это мгновение другую и до того желала ей это высказать (может быть, и приходила-то только для этого, как выразился на другой день Рогожин), что как ни фантастична была эта другая, с своим расстроенным умом и
больною душой, никакая заранее предвзятая идея не устояла бы, казалось, против ядовитого, чистого женского презрения ее соперницы.
— Это очень хорошо, что вы вежливы, и я замечаю, что вы вовсе не такой… чудак, каким вас изволили отрекомендовать. Пойдемте. Садитесь вот здесь, напротив меня, — хлопотала она, усаживая князя, когда
пришли в столовую, — я хочу на вас смотреть. Александра, Аделаида, потчуйте князя. Не правда ли, что он вовсе не такой…
больной? Может, и салфетку не надо… Вам, князь, подвязывали салфетку за кушаньем?
В продолжение дня два раза
приходил к Нине Александровне посланный от Лизаветы Прокофьевны узнать о здоровье
больного.
Ночью же
пришел я домой и сказался
больным, а Окся-то и догадалась, что неладное дело.
Он наклонился к уху
больного и громко сказал: «Дети
пришли проститься с вами».
Когда же мы
пришли в свой флигель, я, забыв о родниках и мельнице, сейчас рассказал матери о
больном старичке.
Наконец
пришла мать, сама расстроенная и
больная, сказала, что дедушка скончался в шесть часов утра и что сейчас
придет отец и ляжет спать, потому что уже не спал две ночи.
Он,
придя наверх, действительно застал Юлию
больной. Она сидела на кушетке, похудевшая, утомленная, но заметно с кокетством одетая. При входе Вихрова она кинула на него томный взгляд и очень слабо пожала ему руку.
Больная девочка развеселялась как ребенок, кокетничала с стариком, подсмеивалась над ним, рассказывала ему свои сны и всегда что-нибудь выдумывала, заставляла рассказывать и его, и старик до того был рад, до того был доволен, смотря на свою «маленькую дочку Нелли», что каждый день все более и более
приходил от нее в восторг.
— Друг мой, — сказал я, подходя к ней, — не сердись за это. Я потому запираю, что может кто-нибудь
прийти. Ты же
больная, пожалуй испугаешься. Да и бог знает, кто еще
придет; может быть, Бубнова вздумает
прийти…
Сначала я пошел к старикам. Оба они хворали. Анна Андреевна была совсем
больная; Николай Сергеич сидел у себя в кабинете. Он слышал, что я
пришел, но я знал, что по обыкновению своему он выйдет не раньше, как через четверть часа, чтоб дать нам наговориться. Я не хотел очень расстраивать Анну Андреевну и потому смягчал по возможности мой рассказ о вчерашнем вечере, но высказал правду; к удивлению моему, старушка хоть и огорчилась, но как-то без удивления приняла известие о возможности разрыва.
Но когда она
пришла в маленькую, чистую и светлую комнату больницы и увидала, что Егор, сидя на койке в белой груде подушек, хрипло хохочет, — это сразу успокоило ее. Она, улыбаясь, встала в дверях и слушала, как
больной говорит доктору...
Тогда праведники скажут ему в ответ: «Господи! когда мы видели тебя алчущим и накормили, или жаждущим и напоили? когда мы видели тебя странником и приняли, или нагим и одели? когда мы видели тебя
больным или в темнице и
пришли к тебе?» И царь скажет им в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали мне».
Она так же томится, как и прикованный к креслу
больной отец, который, вставая утром, ждет, скоро ли
придет ночь, а ложась спать, ворочается на постели и ждет, скоро ли наступит утро.
Всякий народ тут: чиновные и нечиновные,
больные и здоровые, канальи и честные люди, бонапартисты и простые, застенчивые люди, которые никак не могут
прийти в себя от изумления, какое горькое волшебство привело их в соприкосновение со всем этим людом, которого они не искали и незнание которого составляло одну из счастливейших привилегий их существования.