Неточные совпадения
На амбулаторный прием нашего профессора-сифилидолога
пришла молодая женщина с запискою от врача, который просил профессора определить, не сифилитического ли происхождения сыпь у
больной.
Я
пришел сюда, чтоб меня научили, как вылечить
больного, а мне предлагают «пробовать», да еще без всякого ручательства за успех!
Пришло время демонстрировать мою
больную. Ее внесли на носилках в аудиторию. Меня вызвали к ней. Я прочел анамнез
больной и изложил, что́ нашел у ней при исследовании.
Я вспомнил, что даже не догадался спросить ее о кашле, даже не исследовал вторично ее легких, так я обрадовался ознобу, и так ясно показался он мне говорящим за мой диагноз; правда, мне
приходила в голову мысль, что легкие не мешало бы исследовать еще раз, но
больная так кричала при каждом движении, что я прямо не решался поднять ее, чтобы как следует выслушать.
Через несколько часов я
пришел снова. Колоквинта подействовала, но дыхание
больного стало еще более затрудненным. Оставался один исход — трахеотомия. Я отправился к Ивану Семеновичу. Он внимательно выслушал меня, покачал головою и поехал со мною.
Жизнь мальчика около недели висела на волоске. Наконец температура понемногу опустилась, сыпь побледнела,
больной начал
приходить в себя. Явилась надежда на благоприятный исход. Мне дорог стал этот чахлый, некрасивый мальчик с лупившейся на лице кожей и апатичным взглядом. Счастливая мать восторженно благодарила меня.
Когда я назавтра
пришел к
больному, я нашел в его состоянии резкую перемену.
Мне особенно ярко вспоминается моя первая трахеотомия; это воспоминание кошмаром будет стоять передо мною всю жизнь… Я много раз ассистировал при трахеотомиях товарищам, много раз сам проделал операцию на трупе. Наконец однажды мне предоставили сделать ее на живой девочке, которой интубация перестала помогать. Один врач хлороформировал
больную, другой — Стратонов, ассистировал мне, каждую минуту готовый
прийти на помощь.
Однажды в деревне ко мне
пришла крестьянская баба с просьбой навестить ее
больную дочь. При входе в избу меня поразил стоявший в ней кислый, невыразимо противный запах, какой бывает в оврагах, куда забрасывают дохлых собак. На низких «хорах» лежала под полушубком
больная, — семнадцатилетняя девушка с изнуренным, бледным лицом.
Судьи, надеявшиеся на его благодарность, не удостоились получить от него ни единого приветливого слова. Он в тот же день отправился в Покровское. Дубровский между тем лежал в постеле; уездный лекарь, по счастию не совершенный невежда, успел пустить ему кровь, приставить пиявки и шпанские мухи. К вечеру ему стало легче,
больной пришел в память. На другой день повезли его в Кистеневку, почти уже ему не принадлежащую.
Он давно уже успел внушить старику, что прежняя барышня, а теперешняя молодая барыня терпеть не может его, верного Калмыка, и что непременно захочет его прогнать; от таких слов
больной приходил в ужас, клялся и божился, что лучше согласится умереть, чем отпустить его.
Но до какой степени и это поверхностно, я доказываю тем, что стоило мне, продолжая мои наблюдения, сказать ей: «А ты зачем с ним споришь, ты бы смолчала, ведь он твой муж и глава?» — тогда
больная приходила в состояние, близкое мании, и с сердцем говорила:
Неточные совпадения
Ему и в голову не
приходило подумать, чтобы разобрать все подробности состояния
больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть не лучше, но менее дурно.
Баба
приходила такой бабой, так развизгивалась, такая была хворая,
больная, таких скверных, гадких наворачивала на себя тряпок — уж откуда она их набирала, бог ее весть.
А он не едет; он заране // Писать ко прадедам готов // О скорой встрече; а Татьяне // И дела нет (их пол таков); // А он упрям, отстать не хочет, // Еще надеется, хлопочет; // Смелей здорового,
больной // Княгине слабою рукой // Он пишет страстное посланье. // Хоть толку мало вообще // Он в письмах видел не вотще; // Но, знать, сердечное страданье // Уже
пришло ему невмочь. // Вот вам письмо его точь-в-точь.
— Нет, Соня, — торопливо прервал он, — эти деньги были не те, успокойся! Эти деньги мне мать
прислала, через одного купца, и получил я их
больной, в тот же день как и отдал… Разумихин видел… он же и получал за меня… эти деньги мои, мои собственные, настоящие мои.
— Если только он будет дома, — прибавил он. — Фу, черт! В своем
больном не властен, лечи поди! Не знаешь, он к тем пойдет, али те сюда
придут?