Неточные совпадения
X л е с т а к о в (принимая деньги).Покорнейше
благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня
это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь другое дело.
Стародум(целуя сам ее руки). Она в твоей душе.
Благодарю Бога, что в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все
это прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего
этого больше.
Это то, чтоб чувствовать себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Но здесь я должен сознаться, что тетрадки, которые заключали в себе подробности
этого дела, неизвестно куда утратились. Поэтому я нахожусь вынужденным ограничиться лишь передачею развязки
этой истории, и то
благодаря тому, что листок, на котором она описана, случайно уцелел.
Я же, с своей стороны, изведав
это средство на практике, могу засвидетельствовать, что не дальше, как на сих днях
благодаря оному раскрыл слабые действия одного капитан-исправника, который и был вследствие того представлен мною к увольнению от должности.
Но никто не догадался, что
благодаря именно
этому обстоятельству город был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами
благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились
этот час в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
— Опасность в скачках военных, кавалерийских, есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские дела, то только
благодаря тому, что она исторически развивала в себе
эту силу и животных и людей. Спорт, по моему мнению, имеет большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.
Она нашла
этого друга, и она
благодарит Бога теперь за смерть своего ребенка.
«Да, может быть, и
это неприятно ей было, когда я подала ему плед. Всё
это так просто, но он так неловко
это принял, так долго
благодарил, что и мне стало неловко. И потом
этот портрет мой, который он так хорошо сделал. А главное —
этот взгляд, смущенный и нежный! Да, да,
это так! — с ужасом повторила себе Кити. — Нет,
это не может, не должно быть! Он так жалок!» говорила она себе вслед за
этим.
— О, нет! — сказала Долли. — Первое время было неудобно, а теперь всё прекрасно устроилось
благодаря моей старой няне, — сказала она, указывая на Матрену Филимоновну, понимавшую, что говорят о ней, и весело и дружелюбно улыбавшуюся Левину. Она знала его и знала, что
это хороший жених барышне, и желала, чтобы дело сладилось.
Когда чтец кончил, председатель
поблагодарил его и прочел присланные ему стихи поэта Мента на
этот юбилей и несколько слов в благодарность стихотворцу. Потом Катавасов своим громким, крикливым голосом прочел свою записку об ученых трудах юбиляра.
— Да, да… именно… — вздыхая говорил Облонский. — Я затем и приехал. То есть не собственно затем… Меня сделали камергером, ну, надо было
благодарить. Но, главное, надо устроить
это.
«Неужели
это вера? — подумал он, боясь верить своему счастью. — Боже мой,
благодарю Тебя»! — проговорил он, проглатывая поднимавшиеся рыданья и вытирая обеими руками слезы, которыми полны были его глаза.
Du train que cela va, [
Благодаря такому образу жизни,] всё время уйдет на
это.
— Мы вместе займемся Сережей. Я не сильна в практических делах. Но я возьмусь, я буду ваша экономка. Не
благодарите меня. Я делаю
это не сама…
—
Благодарю вас, — сказала она, взяв в маленькую руку в длинной перчатке поднятую Вронским афишу, и вдруг в
это мгновение красивое лицо ее вздрогнуло. Она встала и пошла в глубь ложи.
Но искушение
это продолжалось недолго, и скоро опять в душе Алексея Александровича восстановилось то спокойствие и та высота,
благодаря которым он мог забывать о том, чего не хотел помнить.
— Нет, я
благодарю, я не хочу больше чаю, — сказал Левин и, чувствуя, что он делает неучтивость, но не в силах более продолжать
этот разговор, краснея встал.
Чувство
это теперь было еще сильнее, чем прежде; еще менее, чем прежде, он чувствовал себя способным понять смысл смерти, и еще ужаснее представлялась ему ее неизбежность; но теперь,
благодаря близости жены, чувство
это не приводило его в отчаяние: он, несмотря на смерть, чувствовал необходимость жить и любить.
—
Это не нам судить, — сказала госпожа Шталь, заметив оттенок выражения на лице князя. — Так вы пришлете мне
эту книгу, любезный граф? Очень
благодарю вас, — обратилась она к молодому Шведу.
— Но, друг мой, не отдавайтесь
этому чувству, о котором вы говорили — стыдиться того, что есть высшая высота христианина: кто унижает себя, тот возвысится. И
благодарить меня вы не можете. Надо
благодарить Его и просить Его о помощи. В Нем одном мы найдем спокойствие, утешение, спасение и любовь, — сказала она и, подняв глаза к небу, начала молиться, как понял Алексей Александрович по ее молчанию.
— Я, напротив, — продолжал Вронский, очевидно почему-то затронутый за живое
этим разговором, — я, напротив, каким вы меня видите, очень благодарен за честь, которую мне сделали, вот
благодаря Николаю Иванычу (он указал на Свияжского), избрав меня почетным мировым судьей.
— У меня хозяйство простое, — сказал Михаил Петрович. —
Благодарю Бога. Мое хозяйство всё, чтобы денежки к осенним податям были готовы. Приходят мужички: батюшка, отец, вызволь! Ну, свои всё соседи мужики, жалко. Ну, дашь на первую треть, только скажешь: помнить, ребята, я вам помог, и вы помогите, когда нужда — посев ли овсяный, уборка сена, жнитво, ну и выговоришь, по скольку с тягла. Тоже есть бессовестные и из них,
это правда.
Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как
это обыкновенно бывает на юге; но
благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору, хотя уже не так круто.
Впрочем, хотя
эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что «город наш украсился,
благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день», и что при
этом «было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику».
Хозяин, казалось, сам чувствовал за собою
этот грех и тот же час спросил: «Не побеспокоил ли я вас?» Но Чичиков
поблагодарил, сказав, что еще не произошло никакого беспокойства.
За
это мы просто должны
благодарить Бога.
— Афанасий Васильевич, — сказал князь в раздумье, — я об
этом подумаю, а покуда
благодарю вас очень за совет.
— Позвольте мне вам заметить, что
это предубеждение. Я полагаю даже, что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. В нашем полку был поручик, прекраснейший и образованнейший человек, который не выпускал изо рта трубки не только за столом, но даже, с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок с лишком лет, но,
благодаря Бога, до сих пор так здоров, как нельзя лучше.
Он насильно пожал ему руку, и прижал ее к сердцу, и
благодарил его за то, что он дал ему случай увидеть на деле ход производства; что передрягу и гонку нужно дать необходимо, потому что способно все задремать и пружины сельского управленья заржавеют и ослабеют; что вследствие
этого события пришла ему счастливая мысль: устроить новую комиссию, которая будет называться комиссией наблюдения за комиссиею построения, так что уже тогда никто не осмелится украсть.
— Хорошо, что тяжел.
Благодарите за
это Бога, помолитесь. Я пойду о вас стараться.
У всех домашних она просила прощенья за обиды, которые могла причинить им, и просила духовника своего, отца Василья, передать всем нам, что не знает, как
благодарить нас за наши милости, и просит нас простить ее, если по глупости своей огорчила кого-нибудь, «но воровкой никогда не была и могу сказать, что барской ниткой не поживилась».
Это было одно качество, которое она ценила в себе.
Княгиня была женщина лет сорока пяти, маленькая, тщедушная, сухая и желчная, с серо-зелеными неприятными глазками, выражение которых явно противоречило неестественно-умильно сложенному ротику. Из-под бархатной шляпки с страусовым пером виднелись светло-рыжеватые волосы; брови и ресницы казались еще светлее и рыжеватее на нездоровом цвете ее лица. Несмотря на
это,
благодаря ее непринужденным движениям, крошечным рукам и особенной сухости во всех чертах общий вид ее имел что-то благородное и энергическое.
— Пан,
это ж мы, вы уже знаете нас, и пан граф еще будет
благодарить.
—
Благодарю! — Грэй сильно сжал руку боцмана, но тот, сделав невероятное усилие, ответил таким пожатием, что капитан уступил. После
этого подошли все, сменяя друг друга застенчивой теплотой взгляда и бормоча поздравления. Никто не крикнул, не зашумел — нечто не совсем простое чувствовали матросы в отрывистых словах капитана. Пантен облегченно вздохнул и повеселел — его душевная тяжесть растаяла. Один корабельный плотник остался чем-то недоволен: вяло подержав руку Грэя, он мрачно спросил...
—
Благодарю, — сказал Грэй, вздохнув, как развязанный. — Мне именно недоставало звуков вашего простого, умного голоса.
Это как холодная вода. Пантен, сообщите людям, что сегодня мы поднимаем якорь и переходим в устья Лилианы, миль десять отсюда. Ее течение перебито сплошными мелями. Проникнуть в устье можно лишь с моря. Придите за картой. Лоцмана не брать. Пока все… Да, выгодный фрахт мне нужен как прошлогодний снег. Можете передать
это маклеру. Я отправляюсь в город, где пробуду до вечера.
— Я тоже не знаю, чем его
благодарить, — продолжал Раскольников, вдруг нахмурясь и потупясь. — Отклонив вопрос денежный, — вы извините, что я об
этом упомянул (обратился он к Зосимову), я уж и не знаю, чем
это я заслужил от вас такое особенное внимание? Просто не понимаю… и… и оно мне даже тяжело, потому что непонятно: я вам откровенно высказываю.
Я до того не ошибаюсь, мерзкий, преступный вы человек, что именно помню, как по
этому поводу мне тотчас же тогда в голову вопрос пришел, именно в то время, как я вас
благодарил и руку вам жал.
Зосимов, начавший свои умные советы отчасти и для эффекта перед дамами, был, конечно, несколько озадачен, когда, кончив речь и взглянув на своего слушателя, заметил в лице его решительную насмешку. Впрочем,
это продолжалось мгновение. Пульхерия Александровна тотчас же принялась
благодарить Зосимова, в особенности за вчерашнее ночное посещение их в гостинице.
Правда, все
это было темно, донос был от другой же немки, отъявленной женщины и не имевшей доверия; наконец, в сущности, и доноса не было
благодаря стараниям и деньгам Марфы Петровны; все ограничилось слухом.
Огудалова. Вот
это хорошо.
Благодарю вас!
Лариса.
Благодарю тебя… Но пусть там и дико, и глухо, и холодно; для меня после той жизни, которую я здесь испытала, всякий тихий уголок покажется раем. Что
это Юлий Капитоныч медлит, я не понимаю.
Паратов (Ларисе). Позвольте теперь
поблагодарить вас за удовольствие — нет,
этого мало, — за счастие, которое вы нам доставили.
Карандышев. Да, господа, я не только смею, я имею право гордиться и горжусь! Она меня поняла, оценила и предпочла всем. Извините, господа, может быть, не всем
это приятно слышать; но я счел своим долгом
поблагодарить публично Ларису Дмитриевну за такое лестное для меня предпочтение. Господа, я сам пью и предлагаю выпить за здоровье моей невесты!
«Да, да, — говорил он какой-нибудь бабе в мужском армяке и рогатой кичке, вручая ей стклянку гулярдовой воды или банку беленной мази, — ты, голубушка, должна ежеминутно бога
благодарить за то, что сын мой у меня гостит: по самой научной и новейшей методе тебя лечат теперь, понимаешь ли ты
это?
«За что он меня так
благодарит? — подумал Павел Петрович, оставшись один. — Как будто
это не от него зависело! А я, как только он женится, уеду куда-нибудь подальше, в Дрезден или во Флоренцию, и буду там жить, пока околею».
«
Благодаря Варваре я вижу себя с новой стороны.
Это надо оценить».
— Не плохо,
благодарю вас, — ответил Дронов, сильно подчеркнув местоимение, и
этим смутил Клима. Дальше оба говорили на «вы», а прощаясь, Дронов сообщил...
Она была очень забавна, ее веселое озорство развлекало Самгина, распахнувшееся кимоно показывало стройные ноги в черных чулках, голубую, коротенькую рубашку, которая почти открывала груди. Все
это вызвало у Самгина великодушное желание
поблагодарить Дуняшу, но, когда он привлек ее к себе, она ловко выскользнула из его рук.
— Я — знаю, ты не очень… не так уж сильно любил меня, да! Знаю. Но я бесконечно, вся
благодарю тебя за
эти часы вдвоем…