Неточные совпадения
Пантен, крича как на пожаре, вывел «Секрет» из ветра; судно остановилось, между тем как от крейсера помчался паровой катер с командой и лейтенантом в
белых перчатках; лейтенант, ступив на палубу
корабля, изумленно оглянулся и прошел с Грэем в каюту, откуда через час отправился, странно махнув рукой и улыбаясь, словно получил чин, обратно к синему крейсеру.
Струя пены, отбрасываемая кормой
корабля Грэя «Секрет», прошла через океан
белой чертой и погасла в блеске вечерних огней Лисса.
Корабль встал на рейде недалеко от маяка.
Часов в десять взошла луна и осветила залив. Вдали качались тихо
корабли, направо
белела низменная песчаная коса и темнели груды дальних гор.
Оно, пожалуй, красиво смотреть со стороны, когда на бесконечной глади вод плывет
корабль, окрыленный
белыми парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то увидишь в этом не доказательство силы, а скорее безнадежность на совершенную победу.
Уже вечереет. Солнце перед самым закатом вышло из-за серых туч, покрывающих небо, и вдруг багряным светом осветило лиловые тучи, зеленоватое море, покрытое
кораблями и лодками, колыхаемое ровной широкой зыбью, и
белые строения города, и народ, движущийся по улицам. По воде разносятся звуки какого-то старинного вальса, который играет полковая музыка на бульваре, и звуки выстрелов с бастионов, которые странно вторят им.
— Неужели это уж Севастополь? — спросил меньшой брат, когда они поднялись на гору, и перед ними открылись бухта с мачтами
кораблей, море с неприятельским далеким флотом,
белые приморские батареи, казармы, водопроводы, доки и строения города, и
белые, лиловатые облака дыма, беспрестанно поднимавшиеся по желтым горам, окружающим город, и стоявшие в синем небе, при розоватых лучах солнца, уже с блеском отражавшегося и спускавшегося к горизонту темного моря.
Вы смотрите и на полосатые громады
кораблей, близко и далеко рассыпанных по бухте, и на черные небольшие точки шлюпок, движущихся по блестящей лазури, и на красивые светлые строения города, окрашенные розовыми лучами утреннего солнца, виднеющиеся на той стороне, и на пенящуюся
белую линию бона и затопленных
кораблей, от которых кой-где грустно торчат черные концы мачт, и на далекий неприятельский флот, маячащий на хрустальном горизонте моря, и на пенящиеся струи, в которых прыгают соляные пузырики, поднимаемые веслами; вы слушаете равномерные звуки ударов вёсел, звуки голосов, по воде долетающих до вас, и величественные звуки стрельбы, которая, как вам кажется, усиливается в Севастополе.
И над океаном неслись далеко звуки музыки, а волна подпевала и шаловливо кидала кверху
белую пену и брызги, и дельфины скакали, обгоняя
корабль.
Плещет волна, ходят туманные облака, летают за
кораблем чайки, садятся на мачты, потом как будто отрываются от них ветром и, колыхаясь с боку на бок, как клочки
белой бумаги, отстают, отстают и исчезают назади, улетая обратно, к европейской земле, которую наши лозищане покинули навеки.
Вместе с этим кто-то громко крикнул, молодая девушка рванулась к морю, и Матвей услышал ясно родное слово: «Отец, отец!» Между тем,
корабль, тихо работавший винтами, уже отодвинулся от этого места, и самые волны на том месте смешались с
белым туманом.
— Не пригонит ли этот ветер тот
корабль, который ты ждешь? — сказала Елена. — Вот
белеет парус, уж не он ли это?
Корабли рейда сияли, осыпанные
белыми лучистыми точками.
Вот на другом закружились
белые дымки, опять заухало, опять завыли «самовары», затрещал лес, раздались два-три далеких взрыва, первый
корабль отошел дальше, и на нем опять заклубились дымки.
Ветер становился всё крепче, волны выше, острее и
белей; выросли птицы на море, они всё торопливее плывут в даль, а два
корабля с трехъярусными парусами уже исчезли за синей полосой горизонта.
А по морю неслись, как большие птицы с
белыми крыльями,
корабли…
Ясно, что первая мысль о флоте мелькнула у Петра только при виде иностранных
кораблей в
Белом море, то есть в сентябре 1693 года.
Здесь прожил он до половины сентября, поджидая прихода иноземных
кораблей, плавая в
Белом море и знакомясь с иноземцами, жившими в Архангельске.
Она вся разбилась об утесы и вместе с великолепным
кораблем «Black Prince» и с английским золотом пошла ко дну около
Белых камней, которые и теперь еще внушительно торчат из воды там, где узкое горло бухты расширяется к морю, с правой стороны, если выходишь из Балаклавы.
Через час всей Балаклаве стало известно все, что видел водолаз на дне моря, у
Белых камней. Большинство
кораблей было так занесено илом и всяким сором, что не было надежды на их поднятие, а от трехмачтового фрегата с золотом, засосанного дном, торчит наружу только кусочек кормы с остатком медной позеленевшей надписи: «…ck Pr…».
Часто в порт заходили прелестные издали двух — и трехмачтовые итальянские шхуны со своими правильными этажами парусов — чистых,
белых и упругих, как груди молодых женщин; показываясь из-за маяка, эти стройные
корабли представлялись — особенно в ясные весенние утра — чудесными
белыми видениями, плывущими не по воде, а по воздуху, выше горизонта.
Тот же вечер. Конец улицы на краю города. Последние дома, обрываясь внезапно, открывают широкую перспективу: темный пустынный мост через большую реку. По обеим сторонам моста дремлют тихие
корабли с сигнальными огнями. За мостом тянется бесконечная, прямая, как стрела, аллея, обрамленная цепочками фонарей и
белыми от инея деревьями. В воздухе порхает и звездится снег.
Оба грустят под голубым снегом. Пропадают в нем. И снег грустит. Он запорошил уже и мост, и
корабли. Он построил
белые стены на канве деревьев, вдоль стен домов, на телеграфных проволоках. И даль земная и даль речная поднялись
белыми стенами, так что все бело, кроме сигнальных огней на
кораблях и освещенных окон домов. Снежные стены уплотняются. Они кажутся близкими одна к другой. Понемногу открывается —
Море широко и глубоко; конца морю не видно. В море солнце встает и в море садится. Дна моря никто не достал и не знает. Когда ветра нет, море сине и гладко; когда подует ветер, море всколыхается и станет неровно. Подымутся по морю волны; одна волна догоняет другую; они сходятся, сталкиваются, и с них брызжет
белая пена. Тогда
корабли волнами кидает как щепки. Кто на море не бывал, тот богу не маливался.
Тем же путем в Царьград мы пошли, там на
корабли сели и поехали по
Белому морю [Архипелаг.], держа путь ко святому граду Иерусалиму.
Не слышно в листьях трепетанья,
Недвижно море;
корабли,
Как точки
белые вдали,
Едва скользят, в пространстве тая;
Какая тишина святая
Царит кругом!
Горячие лучи солнца переливаются на верхушках волн золотистым блеском, заливают часть горизонта, где порой
белеют в виде маленьких точек паруса
кораблей, и играют на палубе «Коршуна», нежа и лаская моряков. Ровный норд-ост и влага океана умеряют солнечную теплоту. Томительного зноя нет; дышится легко, чувствуется привольно среди этой громадной волнистой морской равнины.
Тут были и темнокожие канаки и каначки — одетые, полуодетые и очень мало одетые, и матросы с купеческих
кораблей в
белых рубахах и штанах, особенно выделяющихся на этом пестром фоне канацких одежд.