Неточные совпадения
Духовно возрожденный
человек и народ по-иному будут делать политику, чем те, что провозглашают внешние
абсолютные принципы и отвлеченные начала.
Но
человек выше субботы, и суббота не должна быть
абсолютным принципом жизни.
Люди, любившие друг друга, расходились на целые недели, не согласившись в определении «перехватывающего духа», принимали за обиды мнения об «
абсолютной личности и о ее по себе бытии».
Но он изначально признал
абсолютное верховенство
человека, для него
человек был верховной ценностью, не подчиненной ничему высшему, и потому гуманитаризм его подвергся экзистенциальному диалектическому процессу разложения.
Последний из
людей имеет
абсолютное значение.
Все факты земной человеческой истории имеют единственную и неповторимую важность; жизнь каждого
человека на земле есть момент
абсолютного бытия, и другого такого момента не будет уже дано для дела спасения.
Христос —
абсолютный центр космоса, и Он воплотился в
человеке, явился на земле.
Когда
люди не имеют
абсолютной, непоколебимой уверенности, то легче и лучше говорить и писать о чем-то, а не что-то, — меньше ответственности.
Доверие к
абсолютной науке, к возможности построить научное миропонимание, удовлетворяющее природу
человека, подорвано.
В
абсолютном папизме торжествует соблазнительный для
людей путь принуждения, путь, облегчающий
людей от непосильной свободы.
И представлял государю, что у аглицких мастеров совсем на всё другие правила жизни, науки и продовольствия, и каждый
человек у них себе все
абсолютные обстоятельства перед собою имеет, и через то в нем совсем другой смысл.
И дальше сам с собою: почему красиво? Почему танец красив? Ответ: потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в
абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе. И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно: инстинкт несвободы издревле органически присущ
человеку, и мы в теперешней нашей жизни — только сознательно…
До учения Христа
людям представлялось, что есть только один способ разрешения борьбы посредством противления злу насилием, и так и поступали, стараясь при этом каждый из борющихся убедить себя и других в том, что то, что каждый считает злом, и есть действительное,
абсолютное зло.
— Есть же, однако, полагаю, между ними
люди, для которых дорога не одна
абсолютная честность?
Иначе сказать, — они считают непреложными, очевидными для всех аксиомами множество таких мнений, которые только им кажутся
абсолютными истинами, а для большинства
людей представляют даже противоречие с некоторыми общепринятыми понятиями.
4) Возвышенное действует на
человека вовсе не тем, что пробуждает идею
абсолютного; оно почти никогда не пробуждает ее.
— Доказательство действительно неопровержимое [для самой гегелевской школы и многих других философских школ], — принимающих мерилом не только теоретической истины, но и деятельных стремлений
человека абсолютное.
Ограничиваясь этим указанием на философскую несостоятельность воззрения, из которого произошло подведение всех человеческих стремлений под абсолют, станем для нашей критики на другую точку зрения, более близкую к чисто эстетическим понятиям, и скажем, что вообще деятельность
человека не стремится к
абсолютному и ничего не знает о нем, имея в виду различные, чисто человеческие, цели.
— Ну, хорошо, пусть даже это будет и так, но это одна неаккуратность… Очень многие хорошие
люди с деньгами неаккуратны. Я говорю не об общей, не о мещанской честности, а о честности
абсолютной и, употребляя слово мы, говорю от лица всех петербургских литераторов, со мною единомысленных.
Им удивительно, о чем
люди хлопочут, когда все объяснено, сознано и человечество достигло
абсолютной формы бытия [Это не выдумка, а сказано в Байергофферовой «Истории философии» («Die Idee und Geschichte der Philosophie» von Bayerhoffer. Leipzig, 1838.
Человек требует ее, а наука, взявшая все, признает это право; она не удерживает, она благословляет в жизнь личную, в жизнь свободного деяния во имя
абсолютной безличности.
Люди нового времени не только поняли, но и прочувствовали, что
абсолютного в мире ничего нет, а все имеет только относительное значение.
В наше время уже всякий понимает, что
абсолютная свобода воли для
человека не существует, и что он, как все предметы природы, находится в зависимости от её вечных законов.
— Иначе и не могло быть. Ведь обходя клетку, я успел взглянуть и на глупую трусливую тигрицу и на великодушного, благородного льва. Ведь для хорошего укротителя зверей надобны два главных качества:
абсолютное, почти уродливое отсутствие трусости и умение приказывать глазами. Правда, все животные любят, чтобы
человек говорил с ними, но это — дело второстепенное…
У Юма она имела субъективно-человеческое значение — «быть для
человека», у Беркли получила истолкование как действие Божества в человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на язык божественного бытия: мышление мышления — само
абсолютное, единое в бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «представлению», в самостоятельном ее значении, рядом с философией, соответствующей «понятию».
Она есть
абсолютное НЕ, имя тайны, недоведомой
человеку.
Человек есть одновременно тварь и не-тварь,
абсолютное в относительном и относительное в
абсолютном.
А это и значит, что нравственность имеет силу только для
человека в его греховной ограниченности и не имеет
абсолютного значения.
И в то же время в религии
человек узнает Бога, относительное зрит
Абсолютное, а тем самым и себя находит в
Абсолютном, ибо нет ничего вне
Абсолютного, иначе последнее ограничивалось бы относительным и не было бы
Абсолютным.
После совершившегося боговоплощения таким всесовершенным всечеловеческим всеорганизмом является Господь Иисус Христос: входя в Церковь, которая есть Тело Его,
человек входит в состав этого
абсолютного организма, по отношению к коему первоначальное мистическое единство Адама-Кадмона является как бы низшей, природной основой.
Хотеть себя в собственной самости, замыкать себя в своей тварности как в
абсолютном — значит хотеть подполья и утверждаться на нем [Двойственная и противоречивая природа тварности, сотканная из божественности и ничтожества, не допускает имманентного обожествления
человека, которое составляет отличительную черту антропологии Н. А. Бердяева с ее своеобразным мистическим фейербахианством (см. талантливую и интересную его книгу: «Смысл творчества.
Поэтому всякое нечто: бог ли или
человек, небо или ад, ангелы или демоны, — имеет одну природу или сущность, как в системе Спинозы единая
абсолютная субстанция существует в бесконечном множестве атрибутов и модусов.
Иначе говоря,
Абсолютное трансцендентное полагает Себя Богом, а следовательно, принимает в Себя различение Бога и мира, и в нем
человека.
Религия возможна лишь постольку, поскольку трансцендентное Божество, неизреченная и недомыслимая тайна, открывается
человеку и
Абсолютное становится для
человека Богом (ибо, по выражению Ньютона, Deus est vocatio aequivoca [Бог есть призыв равного к равному (лат...
В недрах своего духа сознает
человек метафизические последствия этого (если можно так выразиться) события в
Абсолютном, сотворения мира Богом, в двойственности своей природы, в своей абсолютно-относительности.
Учению о Небесном
Человеке, Адаме Кадмоне [Адам Кадмон — «
абсолютное, духовное явление человеческой сущности до начала времен как первообраз для духовного и материального мира, а также для
человека (как эмпирической реальности)» (Мифы народов мира.
Поэтому
человеку присуще стремление к
абсолютному творчеству, по образу Божию.
Т. 1. С. 103).], если диалектика есть достаточно надежный мост, ведущий
человека к свышечеловеческому бытию, к
абсолютному духу, то очевидно, что мир и есть этот же самый дух, находящийся на соответственных ступенях своего диалектического саморазвития.
Интуиция о трансцендентности духа по отношению ко всем своим определениям или продуктам лежит и в основе философии творчества у Н. А. Бердяева (цит. соч.). но и он видит недостаточно различие между образом и Первообразом, между беспредельным творчеством
человека на основе софийности и
абсолютным божественным творческим актом.
Однако ничто относительное не держится на себе самом, но ищет оправдания в
абсолютном; также и звериное начало власти чрез
человека ищет обожествиться, увидеть себя в теократическом свете.
Здесь нет полярности трансцендентного и имманентного, нет места сверхлогическому откровению, сверхзнанию или незнанию меры, ее «docta ignorantia» [Ученое незнание (лат.).] (по выражению Николая Кузанского), здесь нет тайны ни на небе, ни на земле, ибо
человек держит в руках своих начало смыкающейся цепи
абсолютного, точнее, он сам есть ее звено.
Свою ипостасность, или личность в себе,
человек знает как нечто совершенно
абсолютное, вечное в смысле вневременности, для чего он не может помыслить ни сотворения, ни уничтожения, вообще связать ее с потоком временности.
Т. 1).], напротив,
человек должен преодолеть свою эмпирическую человечность, совлечь себя, став оком мирового разума,
абсолютного духа, слившись с его самомышлением.
Но тишина была полная: ни голосов, ни шума шагов, ни покашливания — ничего не было слышно. Не желая пугать приближающихся ко мне
людей, я умышленно громко кашлянул, затем стал напевать какую-то мелодию, потом снова прислушался.
Абсолютная тишина наполняла сонный воздух. Тогда я оглянулся и спросил: кто идет? Мне никто не ответил. И вдруг я увидел, что фонарь двигается не по тропе, а в стороне, влево от меня кустарниковой зарослью.
Она со вниманием слушала очень долгий разговор, который шел у этих дам о самых возвышенных предметах, об
абсолютном состоянии духа, о средствах примирения неладов между нравственной и физической природой
человека, о тайных стремлениях души и т. п.
Бог не есть
Абсолютное, Бог относителен творению, миру и
человеку, и с ним происходит драма свободы любви.
Социализм персоналистический, основанный на
абсолютном примате личности, каждой личности над обществом и государством, примате свободы над равенством, предлагает «хлеб» всем
людям, сохраняя за ними свободу, не отчуждая от них совести.
Бог откровения, Бог Библии не есть
Абсолютное, в Нём драматическая жизнь и движение, есть отношение к другому, к
человеку и миру.
Бог не есть
абсолютный монарх, Бог есть Бог страдающий с миром и
человеком, распятая Любовь, освободитель.
Абсолютным собственником не может быть ни отдельный
человек, ни общество, ни государство.