Цитаты из русской классики со словом «европы»
Политическая экономия говорила, что законы, по которым развилось и развивается богатство
Европы, суть законы всеобщие и несомненные.
Теперь у нас дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Заснуть минуты не дают;
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит,
Меж тем как сельские циклопы
Перед медлительным огнем
Российским лечат молотком
Изделье легкое
Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли.
Появление иностранных графов и баронов было в Польше довольно обыкновенно: они часто были завлекаемы единственно любопытством посмотреть этот почти полуазиатский угол
Европы: Московию и Украйну они почитали уже находящимися в Азии. И потому гайдук, поклонившись довольно низко, почел приличным прибавить несколько слов от себя.
Паратов. Какие же государства и какие города
Европы вы осчастливить хотите?
— К сему добавьте, что классовая вражда неизбежно задерживает развитие культуры, как сие явствует из примера
Европы…
Одна Россия живет не для себя, а для мысли, и согласись, мой друг, знаменательный факт, что вот уже почти столетие, как Россия живет решительно не для себя, а для одной лишь
Европы!
Кто приехал из
Европы, тому трудно глотать этот подслащенный снег.
Будущее всей христианской культуры старой
Европы подвергается величайшей опасности.
— А почему же бы мне их не учить-с, чтобы тем образованию моему способствовать, думая, что и самому мне когда в тех счастливых местах
Европы, может, придется быть.
Во-первых, нечего и говорить, что собственно
Европы, европейского быта я не узнал ни на волос; я слушал немецких профессоров и читал немецкие книги на самом месте рождения их… вот в чем состояла вся разница.
Во-первых, нам известен только один верхний, образованный слой
Европы, который накрывает собой тяжелый фундамент народной жизни, сложившийся веками, выведенный инстинктом, по законам, мало известным в самой Европе.
Разочарование связано с судьбами не только
Европы, но и всего человечества и всего этого мира.
В первооснове России лежит православная вера, в первооснове Западной
Европы лежит католическая вера.
Потом в той же классической философской стране
Европы раздался клич «назад к Канту», и в разных формах неокантианства произошло как бы возрождение философской мысли.
Подробности см. в дневнике Н. В. Буссе, тоже участника в Амурской экспедиции: «Остров Сахалин и экспедиция 1853-54 гг.», затем в статье Г. И. Невельского и Рудановского «По поводу воспоминаний Н. В. Буссе» — «Вестник
Европы», 1872 г., VIII, и в записках самого Невельского.
— Как! Точь-в-точь? Одна и та же история на двух концах
Европы и точь-в-точь такая же во всех подробностях, до светло-голубого платья! — настаивала безжалостная Настасья Филипповна. — Я вам «Indеpendance Belge» пришлю!
Все это за подписью П. отправил к Вл. Измайлову, тогдашнему издателю «Вестника
Европы».
Райнер, познакомясь с Фи-ю-фи, часто беседовал с ним об учреждениях поднебесной империи и указывал ему на поражающую нищету бедного китайского населения; Фи-ю-фи указывал Райнеру на то же самое в Англии, Италии и других местах цивилизованной
Европы.
Несомненно, что наука о государстве доведена на западе
Европы до крайних пределов; правда и то, что все усилия предержащих властей направлены к тому, чтоб воспитать в массах сознание, что существование человека немыслимо иначе, как в государстве, под защитой его законов, для всех равно обязательных и всем равно покровительствующих.
Дворцы и палаццо, рассованные по разным укромным уголкам
Европы, пошли с молотка вместе с фамильными редкостями, из которых можно было бы составить великолепный музей для назидания благодарного потомства.
Приблизительно то же самое встречается и в других странах Западной
Европы.
Во-первых, скромностью своею она снискала уважение всей
Европы; во-вторых, почти сразу свела на нет внутренние политические партии.
— Нет, это не мое личное мнение, — возразила спокойным голосом генеральша, — покойный муж мой был в столицах всей
Европы и всегда говорил, — ты, я думаю, Полина, помнишь, — что лучше Петербурга он не видал.
— Что это с нашим дипломатом сделалось? — сказал Дубков, — он, верно, решает теперь судьбу
Европы.
Она охотно предавалась самому рискованному флирту во всех столицах и на всех курортах
Европы, но никогда не изменяла мужу, которого, однако, презрительно высмеивала и в глаза и за глаза; была расточительна, страшно любила азартные игры, танцы, сильные впечатления, острые зрелища, посещала за границей сомнительные кафе, но в то же время отличалась щедрой добротой и глубокой, искренней набожностью, которая заставила ее даже принять тайно католичество.
Дорогая затея была тогда издавать ежемесячный журнал, конкурирующий с петербургскими известными изданиями: «Отечественными записками» и «Вестником
Европы».
Впадали и в общечеловеческое, строго рассуждали о будущей судьбе
Европы и человечества; докторально предсказывали, что Франция после цезаризма разом ниспадет на степень второстепенного государства, и совершенно были уверены, что это ужасно скоро и легко может сделаться.
Может быть, это еще такой же пароход из старой
Европы, на котором люди приехали искать в этой Америке своего счастья, — и теперь смотрят на огромную статую с поднятой рукой, в которой чуть не под облаками светится факел…
Бòльшая часть государственных долгов
Европы была сделана для войны.
Потом он накинулся на Антошу, спустил ему штанишки, осмотрел его тоненькое тело, испещренное розовыми узкими полосками, и вскрикнул пронзительным голосом; — География
Европы, издание семнадцатое!
Скажу более: я был уверен, что отечество наше, искони превосходя государства Западной
Европы беспрекословным исполнением начальственных предписаний и непреоборимым благочестием, станет наряду с ними и с точки зрения промышленности и полезных изобретений.
Я объяснил ей, что такое маскарадные выезды и как их устраивают на юге
Европы. Тоббоган задумчиво произнес...
Все сии нелепости, которые не заслуживают опровержения для русских, приняты, однако ж, в прочих частях
Европы за справедливые.
Тут еще ярче выступала печальная истина, что мы плетемся в хвосте
Европы и питаемся от крох, падающих со стола европейской науки.
Так тихо и мирно провел я целые годы, то сидя в моем укромном уголке, то посещая столицы
Европы и изучая их исторические памятники, а в это время здесь, на Руси, всё выдвигались вопросы, реформы шли за реформами, люди будто бы покидали свои обычные кривлянья и шутки, брались за что-то всерьез; я, признаюсь, ничего этого не ждал и ни во что не верил и так, к стыду моему, не только не принял ни в чем ни малейшего участия, но даже был удивлен, заметив, что это уже не одни либеральные разговоры, а что в самом деле сделано много бесповоротного, над чем пошутить никакому шутнику неудобно.
Наступил тридцатый год царствования Михаила Феодоровича Романова. Под кротким и мудрым его правлением Россия отдохнула от протекших бедствий, и гордящиеся своим просвещением народы Западной
Европы начинали уже с приметным беспокойством посматривать на этого северного исполина, которому недоставало только Великого Петра, чтоб удивить вселенную своим могуществом и славою.
Ярцева дома не было. Рассудина села за рояль и принялась за скучные, трудные экзерцисы, приказав Лаптеву не мешать ей. И он не развлекал ее разговорами, а сидел в стороне и перелистывал «Вестник
Европы». Проиграв два часа, — это была ее дневная порция, — она поела чего-то в кухне и ушла на уроки. Лаптев прочел продолжение какого-то романа, потом долго сидел, не читая и не испытывая скуки и довольный, что уже опоздал домой к обеду.
Молодой человек, сопровождающий эту особу, был единственный сын ее, молодой князь Сергей Стугин, получивший место при одном из русских посольств в западных государствах
Европы.
— Вы знайте ж одно, — продолжал Жуквич тем же убеждающим голосом, — что дух Польши не ослаб, что примирения между нами ж и русскими быть не может, а прочее ж все зависит от политического горизонта
Европы: покоен он или бурен.
Но так как в газетах от времени до времени помещалась официозная заметка, извещавшая, что на днях последовало в законодательном порядке утверждение штатов византийской контрольной палаты, то даже сам И. С. Аксаков согласился до поры до времени молчать об этом предмете, дабы, с одной стороны, яе волновать бесплодным лиризмом общественного мнения, а с другой стороны развязать правительству руки, буде оно, в самом деле, намерено распространить на весь юговосток
Европы действие единства касс…
Французы и до сих пор не признают нас за европейцев и за нашу хлеб-соль величают варварами; а отечество наше, в котором соединены климаты всей
Европы, называют землею белых медведей и, что всего досаднее, говорят и печатают, что наши дамы пьют водку и любят, чтобы мужья их били.
— Отчего же не можете? — воскликнул искренним голосом Долгов. — С вашим умом, с вашим образованием и вашим знанием
Европы!..
Прохор. Вот он, Пятеркин, храбрый воин — в обозе служил! Лешка, «птичку божию» делаем! Для заграницы, для
Европы понял? Чтобы — безупречно! (Прохор берет из рук Пятеркина гитару, пробует строй.)
— Нет, вы скажите, почему у русской революции только и есть похоронный марш? Поэтов у нас столько, что не перевешать, и все первоклассные, а ни одна скотина не догадалась сочинить свою русскую марсельезу! Почему мы должны довольствоваться объедками со стола
Европы или тянуть свою безграмотную панихиду?
Она удалялась в том же спокойном и гордом молчании, с которым входила назад тому несколько минут на этот двор, но из глаз моих до сих пор не скрывается ее бледный спокойный лоб, ее взор гордый и профиль Рашели, этой царственной жидовки, знавшей, с нею умерший секрет трогать до глубины онемевшие для высокого чувства сердца буржуазной
Европы.
И не только для русских, для всех тогдашних народов
Европы было необычайно это явление.
— Вот, Андрей, в «Вестнике
Европы» новый роман: «Она думала, что это не так».
Чтобы знать все,нет никакой необходимости во вмешательстве каких-либо сверхъестественных или волшебных сил. Достаточно иметь острый слух, воспособляемый не менее острым зрением, — и ничего больше. В Западной Европе давно уже с успехом пользуются этими драгоценными орудиями, а по примеру
Европы, и в Америке. У нас же, при чрезвычайной простоте устройства наших жилищ, было бы даже непростительно пренебречь сими дарами природы.
Слышал я также от Коли о Летучем Голландце, об этом вечном скитальце морей, с черными парусами и мертвым экипажем. Впрочем, эту страшную легенду знают и ей верят на всех морских побережьях
Европы.
Артур Бенни, дорожа своим русским революционером, скрепя сердце, отшучивался, нраву его не препятствовал, и закочевали они с ним из столицы в столицу
Европы.
Неточные совпадения
Что бы тут дипломаты вашей Европы-то, за кого бы стали заступаться, когда и обиженных нет?
— Не только полагаю, но совершенно определительно утверждаю, — объяснял между тем Неуважай-Корыто, — что Чуриль, а не Чурилка, был не кто иной, как швабский дворянин седьмого столетия. Я, батюшка, пол-Европы изъездил, покуда, наконец, в королевской мюнхенской библиотеке нашел рукопись, относящуюся к седьмому столетию, под названием:"Похождения знаменитого и доблестного швабского дворянина Чуриля"… Ба! да это наш Чурилка! — сейчас же блеснула у меня мысль… И поверите ли, я целую ночь после этого был в бреду!
Да я бы, с ее красотой, пол-Европы перевернула по-своему!
Ассоциации к слову «европы»
Синонимы к слову «европы»
Предложения со словом «европы»
- – Самое простое: не следует в европы продавать ружья с железным шомполом.
- Оно отделяет модерн от его истоков – Европы нового времени – и стилизует его как образец для процесса социального развития вообще, нейтрализованный в пространственно-временном отношении.
- Не так давно крупные финансисты (капиталисты) америки и европы вывели свои денежные средства из активов (продали недвижимость, акции, доли в компаниях, закрыли разработки и проекты).
- (все предложения)
Дополнительно