Неточные совпадения
Севши
в санки, старик снимает шапку и долго крестится
в ту
сторону, где
в тумане темнеет монастырская стена. Яша садится рядом с ним на краешек сиденья и свешивает ногу
в сторону. Его лицо по-прежнему бесстрастно и не выражает ни скуки, ни желаний. Он не радуется, что едет домой, и не жалеет, что не успел поглядеть на
столицу.
Неточные совпадения
Вид берега. — Бо-Тсунг. — Базиль Галль. — Идиллия. — Дорога
в столицу. —
Столица Чуди. — Каменные работы. — Пейзажи. — Жители, домы и храмы. — Поля. — Королевский замок. — Зависимость островов. — Протестантский миссионер. — Другая
сторона идиллии. — Напа-Киян. — Жилище миссионера. — Напакиянский губернатор. — Корабль с китайскими эмигрантами. — Прогулки и отплытие.
Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную
сторону народа и
столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом
в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается
в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
В конце прошлого века о правилах уличного движения
в столице и понятия не имели: ни правой, ни левой
стороны не признавали, ехали — кто как хотел, сцеплялись, кувыркались… Круглые сутки стоял несмолкаемый шум.
В Богословском (Петровском) переулке с 1883 года открылся театр Корша. С девяти вечера отовсюду поодиночке начинали съезжаться извозчики, становились
в линию по обеим
сторонам переулка, а не успевшие занять место вытягивались вдоль улицы по правой ее
стороне, так как левая была занята лихачами и парными «голубчиками», платившими городу за эту биржу крупные суммы. «Ваньки», желтоглазые погонялки — эти извозчики низших классов, а также кашники, приезжавшие
в столицу только на зиму, платили «халтуру» полиции.
Прошло два года. На дворе стояла сырая, ненастная осень; серые петербургские дни сменялись темными холодными ночами:
столица была неопрятна, и вид ее не способен был пленять ничьего воображения. Но как ни безотрадны были
в это время картины людных мест города, они не могли дать и самого слабого понятия о впечатлениях, производимых на свежего человека видами пустырей и бесконечных заборов, огораживающих болотистые улицы одного из печальнейших углов Петербургской
стороны.