Неточные совпадения
Вид берега. — Бо-Тсунг. — Базиль Галль. — Идиллия. — Дорога
в столицу. —
Столица Чуди. — Каменные работы. — Пейзажи. — Жители, домы и храмы. — Поля. — Королевский замок. — Зависимость островов. — Протестантский миссионер. — Другая
сторона идиллии. — Напа-Киян. — Жилище миссионера. — Напакиянский губернатор. — Корабль с китайскими эмигрантами. — Прогулки и отплытие.
Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную
сторону народа и
столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом
в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается
в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
В конце прошлого века о правилах уличного движения
в столице и понятия не имели: ни правой, ни левой
стороны не признавали, ехали — кто как хотел, сцеплялись, кувыркались… Круглые сутки стоял несмолкаемый шум.
В Богословском (Петровском) переулке с 1883 года открылся театр Корша. С девяти вечера отовсюду поодиночке начинали съезжаться извозчики, становились
в линию по обеим
сторонам переулка, а не успевшие занять место вытягивались вдоль улицы по правой ее
стороне, так как левая была занята лихачами и парными «голубчиками», платившими городу за эту биржу крупные суммы. «Ваньки», желтоглазые погонялки — эти извозчики низших классов, а также кашники, приезжавшие
в столицу только на зиму, платили «халтуру» полиции.
Прошло два года. На дворе стояла сырая, ненастная осень; серые петербургские дни сменялись темными холодными ночами:
столица была неопрятна, и вид ее не способен был пленять ничьего воображения. Но как ни безотрадны были
в это время картины людных мест города, они не могли дать и самого слабого понятия о впечатлениях, производимых на свежего человека видами пустырей и бесконечных заборов, огораживающих болотистые улицы одного из печальнейших углов Петербургской
стороны.
В провинции лица умеют точно так же хорошо лгать, как и
в столицах, и если бы кто посмотрел
в нашу
сторону, то никак не догадался бы, что
в эту минуту разыгрывалась здесь одна из печальнейших драм,
в которой действующими лицами являлись оскорбленная гордость и жгучее чувство любви, незаконно попранное, два главные двигателя всех действий человеческих.
А с другой
стороны, если б вы, ценою неустанных трудов, не переместили яйца из деревни
в столицу, каким бы другим равносильным продуктом мог заменить его житель последней?
У вас там,
в столице, до сих пор еще интересуются провинцией только с лирической
стороны, так сказать, со
стороны пейзажа и Антона Горемыки, но, клянусь вам, мой друг, никакой лирики нет, а есть только дикость, подлость, мерзость — и больше ничего.
Это был очень остроумный человек, судья, умевший большинство дел решать примирением
сторон, никогда не давая
в обиду бедняка, чем и прославился среди малоимущего населения
столицы.
Севши
в санки, старик снимает шапку и долго крестится
в ту
сторону, где
в тумане темнеет монастырская стена. Яша садится рядом с ним на краешек сиденья и свешивает ногу
в сторону. Его лицо по-прежнему бесстрастно и не выражает ни скуки, ни желаний. Он не радуется, что едет домой, и не жалеет, что не успел поглядеть на
столицу.
Эта лагуна, окруженная со всех
сторон, представляет собой превосходную тихую гавань или рейд,
в глубине которого, утопая весь
в зелени и сверкая под лучами заходящего солнца красно-золотистым блеском своих выглядывавших из-за могучей листвы белых хижин и красных зданий набережной, приютился маленький Гонолулу, главный город и
столица Гавайского королевства на Сандвичевых островах.
Никогда, даже и
в студенческое время, я не жил так молодо, содержательно, с такой хорошей смесью уединения, дум, чтений и впечатлений от «
столицы мира», которыми я не злоупотреблял, почему все, что я видел «по ту
сторону реки», делалось гораздо ярче и ценнее: начиная с хранилищ искусства и памятников архитектуры, кончая всякими зрелищами, серьезными или дурачливыми.
Он начал смотреть по
сторонам, на окружающую местность, хотя ему, который только утром
в первый раз
в жизни прибыл
в столицу, эта местность не могла объяснить ничего.
Со слугою, отправились они
в столицу, остановились на Ямской, на постоялом дворе, наняли угол за перегородкой, отыскали писца, солдата архангелогородского, пехотного полка Мохова, который на гербовом двухкопеечном листе написал просьбу, и, отслужив молебен, отправились
в корпус, на Петербургскую
сторону.
Из этой беседки, построенной на самом возвышенном месте сада, открывался прелестный вид на Москву-реку и заречную часть города, с видневшимися кругом нее густыми лесами, окружавшими со всех
сторон в те далекие времена нашу первопрестольную
столицу.
В редкие же появления свои перед «светлые царские очи» он был принимаем грозным владыкою милостиво, с заслуженным почетом и вниманием. Было ли это со
стороны Иоанна должною данью заслугам старого князя — славного военачальника, или князь Василий был этим обязан своему брату, князю Никите, сумевшему, не поступивши
в опричину, быть
в великой милости у царя за свой веселый нрав, тактичность ловкого царедворца и постоянное добровольное присутствие при его особе
в слободе и
в столице, — неизвестно.
Дом графа Шереметьева считался загородным, как и другой такой же дом графа Апраксина, где жил Апраксин, когда был сослан с запрещением въезда
в столицу. Полиция обязала владельцев дач по Фонтанке вырубить леса, «дабы ворам пристанища не было». То же самое распоряжение о вырубке лесов последовало и по Нарвской дороге, на тридцать сажен
в каждую
сторону, «дабы впредь невозможно было разбойникам внезапно чинить нападения».
Увидав на той
стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes),
в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,]
столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, — Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление и на другой день войска его стали переходить Неман.
Таким образом Баранщиков, воссоединенный уже с православием благодатию священников греческих, теперь был закреплен
в этом русскою благодатию и получил
в этом доказательство, удостоверявшее, что
в столице самые высшие особы светского и духовного чина приняли его
сторону и отнеслись к нему совсем не так, как нижегородская серость.