Неточные совпадения
У Ольги Ивановны забилось сердце. Она хотела
думать о муже, но все ее
прошлое со свадьбой, с Дымовым и с вечеринками казалось ей маленьким, ничтожным, тусклым, ненужным и далеким-далеким… В самом деле: что Дымов? почему Дымов? какое ей дело до Дымова? да существует ли он в природе, и не сон ли он только?
Она поехала к портнихе, потом к Барнаю, который только вчера приехал, от Барная — в нотный магазин, и все время она
думала о том, как она напишет Рябовскому холодное, жесткое, полное собственного достоинства письмо и как весною или летом она поедет с Дымовым в Крым, освободится там окончательно от
прошлого и начнет новую жизнь.
Во всей природе чувствовалось что-то безнадежное, больное; земля, как падшая женщина, которая одна сидит в темной комнате и старается не
думать о прошлом, томилась воспоминаниями о весне и лете и апатично ожидала неизбежной зимы. Куда ни взглянешь, всюду природа представлялась темной, безгранично глубокой и холодной ямой, откуда не выбраться ни Кирилову, ни Абогину, ни красному полумесяцу…
Я боялся, что напомню журналистам Ю. Цезаря, но, к счастью, они мало
думают о прошлом, и все ограничилось только Моим сходством с президентом Вильсоном…
И вспомнилось ему, как он тосковал по родине, как слепая нищая каждый день у него под окном пела о любви я играла на гитаре, и он, слушая ее, почему-то всякий раз
думал о прошлом.
Неточные совпадения
Он не спал
прошлую ночь, но не мог и
думать о сне.
Да и что такое эти все, все муки
прошлого! Всё, даже преступление его, даже приговор и ссылка казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог в этот вечер долго и постоянно
о чем-нибудь
думать, сосредоточиться на чем-нибудь мыслью; да он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое.
Вспомнить об этом человеке было естественно, но Самгин удивился: как далеко в
прошлое отодвинулся Бердников, и как спокойно пренебрежительно вспомнилось
о нем. Самгин усмехнулся и отступил еще дальше от
прошлого,
подумав:
— В России живет два племени: люди одного — могут
думать и говорить только
о прошлом, люди другого — лишь
о будущем и, непременно, очень отдаленном. Настоящее, завтрашний день, почти никого не интересует.
Он слышал: террористы убили в Петербурге полковника Мина, укротителя Московского восстания, в Интерлакене стреляли в какого-то немца, приняв его за министра Дурново, военно-полевой суд не сокращает количества революционных выступлений анархистов, — женщина в желтом неутомимо и назойливо кричала, — но все,
о чем кричала она, произошло в
прошлом, при другом Самгине. Тот, вероятно, отнесся бы ко всем этим фактам иначе, а вот этот окончательно не мог
думать ни
о чем, кроме себя и Марины.