Неточные совпадения
Граф Любин. Может быть,
не спорю; но мне кажется,
что для иных людей можно оставить свое занятие, особенно когда… вас просят… (Из передней выходит Васильевна. Ступендьев делает ей знаки, чтоб она у шла.) Когда… (Любин с удивлением оглядывается; Васильевна смотрит на него во все глаза и убегает. Любин с улыбкою обращается к Ступендъеву.)
Дарья Ивановна. А вы его задержите… так,
не на долгое время. Вы ему скажите,
что мне нужно переговорить с графом,
для его же пользы… Вы понимаете?
Дарья Ивановна (живо). Я вам скажу,
чему вы удивляетесь, граф. Вы удивляетесь тому,
что я еще
не совсем потеряла привычки моей молодости,
что я еще
не успела вполне превратиться в провинциалку… Это удивление
для меня, вы думаете, лестно?..
Дарья Ивановна (прямо и невинно глядя в глаза графу). Послушайте, граф; я с вами хитрить
не стану. Я вообще хитрить
не умею, а с вами это было бы просто смешно. Неужели вы думаете,
что для женщины ничего
не значит увидеть человека, которого она знала в молодости, знала совершенно в другом мире, в других отношениях — и увидать его, как я вижу теперь вас… (Граф украдкой поправляет волосы.) Говорить с ним, вспоминать о прошлом…
Граф. (перебивая ее). А вы разве тоже думаете,
что ничего
не значит
для мужчины, которого судьба, так сказать, бросала во все концы мира, —
что ничего ему
не значит встретить женщину, подобную вам, сохранившую всю… всю эту прелесть молодости, этот… этот ум, эту любезность — cette grâce?
Граф. Я вам говорил, Дарья Ивановна,
что вам непременно нужно переехать в Петербург — во-первых,
для вас и
для вашего мужа, а во-вторых, и
для меня. Я осмеливаюсь упомянуть о себе, потому
что… потому
что наша старинная, можно сказать, связь дает мне некоторое право на это. Я никогда
не забывал вас, Дарья Ивановна, а теперь более
чем когда-нибудь могу вас уверить,
что я искренно вам предан…
что эта встреча с вами…
Граф. О,
что вы говорите, помилуйте! Вы себе
не знаете цены. Но разве вы
не понимаете… mais vous êtes une femme charmante… Сожалеть о том,
что́ сделаю
для вас, Дарья Ивановна!..
Ступендьев. Каким манером!.. Он вот с утра от Дарьи Ивановны
не отходит, поет с ней, гуляет…
Что ты думаешь… это… это приятно? Приятно это — а?
для мужа то есть?
Миша. Только-то-с?.. Помилуйте, Алексей Иваныч, как вам
не грешно эдак того-с… беспокоиться? Ведь это всё, так сказать,
для вашего блага делается. Граф человек важный, с влияньем, знал Дарью Ивановну с детства — как же этим
не воспользоваться, помилуйте-с? Да после этого вам бы просто стыдно было показаться на глаза всякому благомыслящему человеку. Я чувствую,
что выражения мои сильны, слишком сильны, но мое усердие к вам…
— Гм! Новое слово, — заметил вполголоса Базаров. — Но тебе
не для чего горячиться, мне ведь это совершенно все равно. Романтик сказал бы: я чувствую, что наши дороги начинают расходиться, а я просто говорю, что мы друг другу приелись.
Неточные совпадения
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии
для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», — и так, право, обрадовалась,
что не могла говорить.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит
для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта,
что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде
не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить.
Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь
не спишь, стараешься
для отечества,
не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Приготовь поскорее комнату
для важного гостя, ту,
что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять
не трудись, потому
что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а
не то я перерою весь его погреб.
Легли в коробку книжечки, // Пошли гулять портретики // По царству всероссийскому, // Покамест
не пристроятся // В крестьянской летней горенке, // На невысокой стеночке… // Черт знает
для чего!