Неточные совпадения
— Собралось опять наше трио, — заговорил он, — в последний раз! Покоримся велениям
судьбы, помянем прошлое добром — и с Богом на
новую жизнь! «С Богом, в дальнюю дорогу», — запел он и остановился. Ему вдруг стало совестно и неловко. Грешно петь там, где лежит покойник; а в это мгновение, в этой комнате, умирало то прошлое, о котором он упомянул, прошлое людей, собравшихся в нее. Оно умирало для возрождения к
новой жизни, положим… но все-таки умирало.
С жестокостью того, кто бессмертен и не чтит маленьких жизней, которыми насыщается, с божественной справедливостью безликого покидал его народ и устремлялся к
новым судьбам и новые призывал жертвы, — новые возжигал огни на невидимых алтарях своих.
Господин этот есть не кто иной, как злополучный Иосаф Платонович Висленев, писавший отсюда Горданову под псевдонимом покинутой Эсперансы и уготованный теперь в жертву
новым судьбам, ведомым лишь богу на небе, да на земле грешной рабе его Глафире.
Но он без малейшего смущения принял
новую судьбу свою, без малейшего даже отвращения, не возмутился перед ней нравственно, не испугался в ней ничего, кроме разве необходимости работать и расстаться с кондитерскими и с тремя Мещанскими. […расстаться с кондитерскими и с тремя Мещанскими.
Неточные совпадения
При этом обстоятельстве чубарому коню так понравилось
новое знакомство, что он никак не хотел выходить из колеи, в которую попал непредвиденными
судьбами, и, положивши свою морду на шею своего
нового приятеля, казалось, что-то нашептывал ему в самое ухо, вероятно, чепуху страшную, потому что приезжий беспрестанно встряхивал ушами.
Он был в горе, в досаде, роптал на весь свет, сердился на несправедливость
судьбы, негодовал на несправедливость людей и, однако же, не мог отказаться от
новых попыток.
Один среди своих владений, // Чтоб только время проводить, // Сперва задумал наш Евгений // Порядок
новый учредить. // В своей глуши мудрец пустынный, // Ярем он барщины старинной // Оброком легким заменил; // И раб
судьбу благословил. // Зато в углу своем надулся, // Увидя в этом страшный вред, // Его расчетливый сосед; // Другой лукаво улыбнулся, // И в голос все решили так, // Что он опаснейший чудак.
Они с бьющимся от волнения сердцем ожидали обряда, пира, церемонии, а потом, окрестив, женив или похоронив человека, забывали самого человека и его
судьбу и погружались в обычную апатию, из которой выводил их
новый такой же случай — именины, свадьба и т. п.
Переработает ли в себе бабушка всю эту внезапную тревогу, как землетрясение всколыхавшую ее душевный мир? — спрашивала себя Вера и читала в глазах Татьяны Марковны, привыкает ли она к другой, не прежней Вере и к ожидающей ее
новой, неизвестной, а не той
судьбе, какую она ей гадала? Не сетует ли бессознательно про себя на ее своевольное ниспровержение своей счастливой, старческой дремоты? Воротится ли к ней когда-нибудь ясность и покой в душу?