Неточные совпадения
При этом обстоятельстве чубарому коню так понравилось
новое знакомство, что он никак не хотел выходить из колеи, в которую попал непредвиденными
судьбами, и, положивши свою морду на шею своего
нового приятеля, казалось, что-то нашептывал ему в самое ухо, вероятно, чепуху страшную, потому что приезжий беспрестанно встряхивал ушами.
Он был в горе, в досаде, роптал на весь свет, сердился на несправедливость
судьбы, негодовал на несправедливость людей и, однако же, не мог отказаться от
новых попыток.
Один среди своих владений,
Чтоб только время проводить,
Сперва задумал наш Евгений
Порядок
новый учредить.
В своей глуши мудрец пустынный,
Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил;
И раб
судьбу благословил.
Зато в углу своем надулся,
Увидя в этом страшный вред,
Его расчетливый сосед;
Другой лукаво улыбнулся,
И в голос все решили так,
Что он опаснейший чудак.
Они с бьющимся от волнения сердцем ожидали обряда, пира, церемонии, а потом, окрестив, женив или похоронив человека, забывали самого человека и его
судьбу и погружались в обычную апатию, из которой выводил их
новый такой же случай — именины, свадьба и т. п.
Переработает ли в себе бабушка всю эту внезапную тревогу, как землетрясение всколыхавшую ее душевный мир? — спрашивала себя Вера и читала в глазах Татьяны Марковны, привыкает ли она к другой, не прежней Вере и к ожидающей ее
новой, неизвестной, а не той
судьбе, какую она ей гадала? Не сетует ли бессознательно про себя на ее своевольное ниспровержение своей счастливой, старческой дремоты? Воротится ли к ней когда-нибудь ясность и покой в душу?
Райский, живо принимая впечатления, меняя одно на другое, бросаясь от искусства к природе, к
новым людям,
новым встречам, — чувствовал, что три самые глубокие его впечатления, самые дорогие воспоминания, бабушка, Вера, Марфенька — сопутствуют ему всюду, вторгаются во всякое
новое ощущение, наполняют собой его досуги, что с ними тремя — он связан и той крепкой связью, от которой только человеку и бывает хорошо — как ни от чего не бывает, и от нее же бывает иногда больно, как ни от чего, когда
судьба неласково дотронется до такой связи.
— Бабушка! — с радостью воскликнул Райский. — Боже мой! она зовет меня: еду, еду! Ведь там тишина, здоровый воздух, здоровая пища, ласки доброй, нежной, умной женщины; и еще две сестры, два
новых, неизвестных мне и в то же время близких лица… «барышни в провинции! Немного страшно: может быть, уроды!» — успел он подумать, поморщась… — Однако еду: это
судьба посылает меня… А если там скука?
По основании царства Гао-ли
судьба, в виде китайцев, японцев, монголов, пошла играть им, то есть покорять, разорять, низвергать старые и утверждать
новые династии.
Разврат —
судьба нового Города.
Судьба Парижа —
судьба нового человека и
нового Города.
Человек в своей исторической
судьбе проходит не только через радикальные изменения социальной жизни, которые должны создать
новую структуру общества, но и через радикальное изменение отношения к жизни космической.
Русский народ вступает в
новый исторический период, когда он должен стать господином своих земель и творцом своей
судьбы.
Это совпадает с периодами особенного духовного подъема, когда
судьбами истории данный народ призывается совершить что-либо великое и
новое для мира.
И потому до сих пор была так трагична
судьба всех попыток создания
нового лучшего общества.
Правда и то, что и пролитая кровь уже закричала в эту минуту об отмщении, ибо он, погубивший душу свою и всю земную
судьбу свою, он невольно должен был почувствовать и спросить себя в то мгновение: «Что значит он и что может он значить теперь для нее, для этого любимого им больше души своей существа, в сравнении с этим «прежним» и «бесспорным», покаявшимся и воротившимся к этой когда-то погубленной им женщине с
новой любовью, с предложениями честными, с обетом возрожденной и уже счастливой жизни.
— Еду! — воскликнула она вдруг. — Пять моих лет! Прощайте! Прощай, Алеша, решена
судьба… Ступайте, ступайте, ступайте от меня теперь все, чтоб я уже вас не видала!.. Полетела Грушенька в
новую жизнь… Не поминай меня лихом и ты, Ракитка. Может, на смерть иду! Ух! Словно пьяная!
И никогда еще не подымалось из груди его столько любви к этой роковой в
судьбе его женщине, столько
нового, не испытанного им еще никогда чувства, чувства неожиданного даже для него самого, чувства нежного до моления, до исчезновения пред ней.
Итак, Москва не удалась. Тем не менее сестрица все-таки нашла себе «
судьбу», но уже в провинции. Вспомнила матушка про тетеньку-сластену (см. гл. XI), списалась с нею и поехала погостить с сестрицей. В это время в Р. прислали
нового городничего; затеялось сватовство, и дело, при содействии тетеньки, мигом устроилось.
Она внимательно выслушивает вечерний доклад Архипа и старается ввести его в круг своих хозяйственных взглядов. Но Архип непривычен и робеет перед барыней. К несчастию, матушка окончательно утратила всякое чувство самообладания и не может сдерживать себя. Начавши с молчаливого выслушивания, она переходит в поучения, а из поучений в крик. Ошеломленный этим криком, Архип уже не просто робеет, но дрожит. Вследствие этого вопросы остаются неразрешенными, и
новый староста уходит, оставленный на произвол
судьбе.
Из книг другого типа: «
Судьба человека в современном мире», которая гораздо лучше формулирует мою философию истории современности, чем «
Новое средневековье», и «Источники и смысл русского коммунизма», для которой должен был много перечитать по русской истории XIX века, и «Русская идея».
Но трагический опыт ужасающей комедии истории подготовляет совершенно
новую эпоху в
судьбах человека.
Старик Рыхлинский по — прежнему выходил к завтраку и обеду, по — прежнему спрашивал: «Qui a la règle», по — прежнему чинил суд и расправу. Его жена также степенно вела обширное хозяйство, Марыня занималась с нами, не давая больше воли своим чувствам, и вся семья гордо несла свое горе, ожидая
новых ударов
судьбы.
Странные отношения теперь установились у Полуянова к жене. Он ужасно ее жалел и мучился постоянно мыслью о ее
судьбе. Харитина ежедневно ездила в острог и всячески поддерживала
новое настроение в муже.
Пока дядя Максим с холодным мужеством обсуждал эту жгучую мысль, соображая и сопоставляя доводы за и против, перед его глазами стало мелькать
новое существо, которому
судьба судила явиться на свет уже инвалидом. Сначала он не обращал внимания на слепого ребенка, но потом странное сходство
судьбы мальчика с его собственною заинтересовало дядю Максима.
И дяде Максиму казалось, что он призван к тому, чтобы развить присущие мальчику задатки, чтоб усилием своей мысли и своего влияния уравновесить несправедливость слепой
судьбы, чтобы вместо себя поставить в ряды бойцов за дело жизни
нового рекрута, на которого без его влияния никто не мог бы рассчитывать.
У него нет и разбойнической решимости отказаться от всякой уплаты и бросить все это дело Большова на произвол
судьбы, с тем, чтобы решиться на
новые похождения, с
новыми хлопотами и риском; нет и умного расчета, отличающего мошенников высокого полета и заставляющего их брать из всякой спекуляции хоть что-нибудь, только бы покончить дело.
И точно как после кошмара, даже те, которые, по-видимому, успели уже освободиться от самодурного гнета и успели возвратить себе чувство и сознание, — и те все еще не могут найтись хорошенько в своем
новом положении и, не поняв ни настоящей образованности, ни своего призвания, не умеют удержать и своих прав, не решаются и приняться за дело, а возвращаются опять к той же покорности
судьбе или к темным сделкам с ложью и самодурством.
Что ж делать, добрый друг, настала тяжелая година — под этим впечатлением не болтается, будем ждать, что будет! Как-то мудрено представить себе хорошее. Между тем одно ясно, что в
судьбах человечества совершается важный процесс. — Все так перепуталось, что ровно ничего не поймешь, — наш слабый разум теряется в догадках, но я верю, что из всех этих страданий должно быть что-нибудь
новое. Сонные пробудятся, и звезда просветит. Иначе не могу себя успокоить.
Между тем все приготовил к моему возвращению. 2 октября в час пополудни сел в тарантас с Батеньковым и Лебедем. Они меня проводили до Самолета. Татьяна Александровна, прощаясь со мной, просила меня сказать тебе, что утешается мечтой к
Новому году быть у тебя в Марьине. Не знаю почему — они все говорят мне о тебе. Видно, что-нибудь значит. [То есть декабристы понимали, что Пущин и Фонвизина скоро соединят свои
судьбы.]
С Трубецкими я разлучился в грустную для них минуту: накануне отъезда из Иркутска похоронили их малютку Володю. Бедная Катерина Ивановна в первый раз испытала горе потерять ребенка: с христианским благоразумием покорилась неотвратимой
судьбе. Верно, они вам уже писали из Оёка, где прозимуют без сомнения, хотя, может быть, и выйдет им
новое назначение в здешние края. Сестра мне пишет, что Потемкиной обещано поместить их в Тобольск. Не понимаю, почему это не вышло в одно время с моим назначением.
…Спасибо тебе за полновесные книги: этим ты не мне одному доставил удовольствие — все мы будем читать и тебя благодарить. Не отрадные вести ты мне сообщаешь о нашей
новой современности — она бледна чересчур, и только одна вера в
судьбу России может поспорить с теперешнею тяжелою думою. Исхода покамест не вижу, может быть оттого, что слишком далеко живу. Вообще тоскливо об этом говорить, да и что говорить, надобно говорить не на бумаге.
Она никогда не толковала ни о какой потере и легко переходила к
новым знакомствам и
новым связям, которые
судьба бросала на ее дорогу.
Он имел счастливый случай встретить на улице гонимую
судьбою Ольгу Александровну Розанову, узнал, что она свободна, но не знает, что делать, сообразил, что Ольга Александровна баба шаломонная, которую при известной бессовестности можно вертеть куда хочешь, и приобрел в ее лице
нового члена для Дома Согласия.
Благодетельная
судьба скоро послала мне неожиданное
новое наслаждение, которое произвело на меня сильнейшее впечатление и много расширило тогдашний круг моих понятий.
Генеральская усадьба имеет вид очень странный, чтоб не сказать загадочный. Она представляет собой богатую одежду, усеянную множеством безобразных заплат. Дело в том, что она соединила в себе два элемента: старую усадьбу, следы которой замечаются и теперь, в виде незаровненных ям и разбросанных кирпичей и осколков бутового камня, и
новую усадьбу, с обширными затеями, оставшимися, по произволению
судеб, недоконченными.
Люди занимаются делом, обсуждают
новый закон о книгопечатании, предпринимают реорганизацию армий и флотов, а к ним лезут с протестами против бесповоротного удара
судьбы!
Проговорив это, очарованный странник как бы вновь ощутил на себе наитие вещательного духа и впал в тихую сосредоточенность, которой никто из собеседников не позволил себе прервать ни одним
новым вопросом. Да и о чем было его еще больше расспрашивать? повествования своего минувшего он исповедал со всею откровенностью своей простой души, а провещания его остаются до времени в руке сокрывающего
судьбы свои от умных и разумных и только иногда открывающего их младенцам.
Всю дорогу я с этими своими с
новыми господами все на козлах на тарантасе, до самой Пензы едучи, сидел и думал: хорошо ли же это я сделал, что я офицера бил? ведь он присягу принимал, и на войне с саблею отечество защищает, и сам государь ему, по его чину, может быть, «вы» говорит, а я, дурак, его так обидел!.. А потом это передумаю, начну другое думать: куда теперь меня еще
судьба определит; а в Пензе тогда была ярмарка, и улан мне говорит...
В области материальных интересов, как, например: пошлин, налогов, проведения
новых железных дорог и т. п., эти люди еще могут почувствовать себя затронутыми за живое и даже испустить вопль сердечной боли; но в области идей они, очевидно, только отбывают повинность в пользу того или другого политического знамени, под сень которого их поставила или
судьба, или личный расчет.
Так, или почти так, выразили свое умное решение нынешние фараоны, а через день, через два уже господа обер-офицеры; стоит только прийти волшебной телеграмме, после которой старший курс мгновенно разлетится, от мощного дуновения
судьбы, по всем концам необъятной России. А через месяц прибудут в училище и
новые фараоны.
«
Судьбе было угодно, чтобы первое боевое крещение молодой газеты было вызвано горячей защитой
новых учреждений общественного самоуправления и сопровождалось формулировкой с ее стороны высоких требований самой печати: свобода слова, сила знания, возвышенная идея и либеральная чистота. Вот путь, которым должна идти газета».
Только спят они и видят во сне все трое один и тот же ряд картин, прообразующих будущие
судьбы их
нового отечества.
"Быть может, я навсегда остался бы исключительно тапером, если б
судьба не готовила мне
новых испытаний. Объявили волю книгопечатанию. Потребовались вольнонаемные редакторы, а между прочим и содержатель того увеселительного заведения, в котором я имел постоянные вечерние занятия, задумал основать орган для защиты интересов любострастия. Узнавши, что я получил классическое воспитание, он, натурально, обратился ко мне. И, к сожалению, я не только принял его предложение, но и связал себя контрактом.
«И хорошо, если бы дело шло только об одном поколении. Но дело гораздо важнее. Все эти крикуны на жалованье, все честолюбцы, пользующиеся дурными страстями толпы, все нищие духом, обманутые звучностью слов, так разожгли народные ненависти, что дело завтрашней войны решит
судьбу целого народа. Побежденный должен будет исчезнуть, и образуется
новая Европа на основах столь грубых, кровожадных и опозоренных такими преступлениями, что она не может не быть еще хуже, еще злее, еще диче и насильственнее.
«Военные люди — главное бедствие мира. Мы боремся с природой, с невежеством, чтобы хоть сколько-нибудь улучшить наше жалкое существование. Ученые посвящают труду всю жизнь для того, чтобы найти средства помочь, облегчить
судьбу своих братьев. И, упорно трудясь и делая открытие за открытием, они обогащают ум человеческий, расширяют науку, каждый день дают
новые знания, каждый день увеличивая благосостояние, достаток, силу народа.
— Ну, брат, — говорил солдат Матвею ласково и строго, — вот и ты полный командир своей
судьбы! Гляди в оба! Вот, примерно,
новый дворник у нас, — эй, Шакир!
— Собралось опять наше трио, — заговорил он, — в последний раз! Покоримся велениям
судьбы, помянем прошлое добром — и с Богом на
новую жизнь! «С Богом, в дальнюю дорогу», — запел он и остановился. Ему вдруг стало совестно и неловко. Грешно петь там, где лежит покойник; а в это мгновение, в этой комнате, умирало то прошлое, о котором он упомянул, прошлое людей, собравшихся в нее. Оно умирало для возрождения к
новой жизни, положим… но все-таки умирало.
Представьте себе, что все стояло на своем месте, как будто ничего и не случилось; как будто бы добрый наш старик не подвергнулся превратностям
судеб, как будто бы в прошлую ночь не пророс сквозь него и не процвел совершенно
новый и вовсе нами не жданный начальник!
— Лошадь-то пожалуйте, — сказал Ванюша, видимо озадаченный
новым для него порядком, но покоряясь своей
судьбе.
Печальный, бродил он по чудным берегам своего озера, негодующий на свою
судьбу, негодующий на Европу, и вдруг воображение указало ему на север — на
новую страну, которая, как Австралия в физическом отношении, представляла в нравственном что-то слагающееся в огромных размерах, что-то иное,
новое, возникающее…