Неточные совпадения
— Будет жива,
не извольте беспокоиться, а
лучше отдохните-ка сами: второй час».
«Да, говорит, вы добрый, вы
хороший человек, вы
не то, что наши соседи… нет, вы
не такой…
Она говорила очень мало, как вообще все уездные девицы, но в ней по крайней мере я
не замечал желанья сказать что-нибудь
хорошее, вместе с мучительным чувством пустоты и бессилия; она
не вздыхала, словно от избытка неизъяснимых ощущений,
не закатывала глаза под лоб,
не улыбалась мечтательно и неопределенно.
— Нет,
не после, а теперь, — продолжал старик… — Тебе, я знаю, при господине помещике совестно: тем
лучше — казнись. Изволь, изволь-ка говорить… Мы послушаем.
— «Что такое?» — «А вот что: магазины хлебные у нас в исправности, то есть
лучше быть
не может; вдруг приезжает к нам чиновник: приказано-де осмотреть магазины.
Был у меня приятель,
хороший человек-с, но вовсе
не охотник, как это бывает-с.
Ермил у нас завсегда на пошту ездит; собак-то он всех своих поморил:
не живут они у него отчего-то, так-таки никогда и
не жили, а псарь он
хороший, всем взял.
— Ну нет, мне
не надо. Дай уж
лучше ей: она такая у нас добренькая.
— Да… горячка… Третьего дня за дохтуром посылал управляющий, да дома дохтура
не застали… А плотник был
хороший; зашибал маненько, а
хороший был плотник. Вишь, баба-то его как убивается… Ну, да ведь известно: у баб слезы-то некупленные. Бабьи слезы та же вода… Да.
— Дубовую ось,
хорошую, — продолжал он,
не поднимаясь с места.
— Да уж это я знаю. А вот и ученый пес у тебя и
хороший, а ничего
не смог. Подумаешь, люди-то, люди, а? Вот и зверь, а что из него сделали?
Вострая девка, неча сказать;
хорошая девка, и он, старый, в ней души
не чает: девка
хорошая.
— Барыня приказала, — продолжал он, пожав плечами, — а вы погодите… вас еще в свинопасы произведут. А что я портной, и
хороший портной, у первых мастеров в Москве обучался и на енаралов шил… этого у меня никто
не отнимет. А вы чего храбритесь?.. чего? из господской власти вышли, что ли? вы дармоеды, тунеядцы, больше ничего. Меня отпусти на волю — я с голоду
не умру, я
не пропаду; дай мне пашпорт — я оброк
хороший взнесу и господ удоблетворю. А вы что? Пропадете, пропадете, словно мухи, вот и все!
— Что ж вы мне
не изволите отвечать? — продолжал Павел. — Впрочем, нет… нет, — прибавил он, — этак
не дело; криком да бранью ничего
не возьмешь. Нет, вы мне
лучше добром скажите, Николай Еремеич, за что вы меня преследуете? за что вы меня погубить хотите? Ну, говорите же, говорите.
— Э, полноте, барин, — перебил он меня с досадой, —
не извольте только сказывать. Да уж я
лучше вас провожу, — прибавил он. — Знать, дождика-то вам
не переждать…
— Вержембицкая отличная актриса, гораздо
лучше Сопняковой, — пропищал из угла плюгавенький человек с усиками и в очках. Несчастный! он втайне сильно вздыхал по Сопняковой, а князь
не удостоил его даже взглядом.
«
Не правда ли, вы
не сердитесь на меня, добрая моя,
хорошая моя?» — «Помилуйте, я очень рада…
— Все бы ничего — продолжал он, отдохнувши, — кабы трубочку выкурить позволили… А уж я так
не умру, выкурю трубочку! — прибавил он, лукаво подмигнув глазом. — Слава Богу, пожил довольно, с
хорошими людьми знался…
— Что к родным писать? Помочь — они мне
не помогут; умру — узнают. Да что об этом говорить… Расскажи-ка мне
лучше, что ты за границей видел?
— В столице… ну, я
не знаю, что там в столице
хорошего. Посмотрим, может быть, оно и хорошо… А уж
лучше деревни, кажется, и быть ничего
не может.
— Нет уж, к чему?
не сумел держаться, так и терпи теперь. А вот
лучше позвольте узнать, что жизнь в Москве — дорога?
— «А отца?» — «Ну, отца
не сошлют; он у нас один
хороший портной и есть».
— Вот и это
хороший человек…
Не правда ли, Вася, ты
хороший человек? На твое здоровье!
— Я
не знаю; вы это
лучше знаете, Виктор Александрыч. Вот вы едете, и хоть бы словечко… Чем я заслужила?
— Нет, выпозвольте. Во-первых, я говорю по-французски
не хуже вас, а по-немецки даже
лучше; во-вторых, я три года провел за границей: в одном Берлине прожил восемь месяцев. Я Гегеля изучил, милостивый государь, знаю Гете наизусть; сверх того, я долго был влюблен в дочь германского профессора и женился дома на чахоточной барышне, лысой, но весьма замечательной личности. Стало быть, я вашего поля ягода; я
не степняк, как вы полагаете… Я тоже заеден рефлексией, и непосредственного нет во мне ничего.
Это было существо доброе, умное, молчаливое, с теплым сердцем; но, бог знает отчего, от долгого ли житья в деревне, от других ли каких причин, у ней на дне души (если только есть дно у души) таилась рана, или,
лучше сказать, сочилась ранка, которую ничем
не можно было излечить, да и назвать ее ни она
не умела, ни я
не мог.
Но когда, вернувшись с псарного двора, где, по словам его доезжачего, последние две гончие «окочурились», он встретил служанку, которая трепетным голосом доложила ему, что Мария, мол, Акинфиевна велели им кланяться, велели сказать, что желают им всего
хорошего, а уж больше к ним
не вернутся, — Чертопханов, покружившись раза два на месте и издав хриплое рычание, тотчас бросился вслед за беглянкой — да кстати захватил с собой пистолет.
— Лейба! — подхватил Чертопханов. — Лейба, ты хотя еврей и вера твоя поганая, а душа у тебя
лучше иной христианской! Сжалься ты надо мною! Одному мне ехать незачем, один я этого дела
не обломаю. Я горячка — а ты голова, золотая голова! Племя ваше уж такое: без науки все постигло! Ты, может, сомневаешься: откуда, мол, у него деньги? Пойдем ко мне в комнату, я тебе и деньги все покажу. Возьми их, крест с шеи возьми — только отдай мне Малек-Аделя, отдай, отдай!
Не имев никогда пристрастия к рыбной ловле, я
не могу судить о том, что испытывает рыбак в
хорошую, ясную погоду и насколько в ненастное время удовольствие, доставляемое ему обильной добычей, перевешивает неприятность быть мокрым.
— Нет,
не сюда… Мне за Алексеевкой места известны… многим
лучше здешних для тетеревов!
— Что Поляков? Потужил, потужил — да и женился на другой, на девушке из Глинного. Знаете Глинное? От нас недалече. Аграфеной ее звали. Очень он меня любил, да ведь человек молодой —
не оставаться же ему холостым. И какая уж я ему могла быть подруга? А жену он нашел себе
хорошую, добрую, и детки у них есть. Он тут у соседа в приказчиках живет: матушка ваша по пачпорту его отпустила, и очень ему, слава Богу, хорошо.
— Послушай, Лукерья, — начал я наконец. — Послушай, какое я тебе предложение сделаю. Хочешь, я распоряжусь: тебя в больницу перевезут, в
хорошую городскую больницу? Кто знает, быть может, тебя еще вылечат? Во всяком случае, ты одна
не будешь…
— Ах ты, шут этакой! — промолвил он наконец и, сняв шляпу, начал креститься. — Право, шут, — прибавил он и обернулся ко мне, весь радостный. — А
хороший должен быть человек, право. Но-но-но, махонькие! поворачивайтесь! Целы будете! Все целы будем! Ведь это он проехать
не давал; он лошадьми-то правил. Экой шут парень. Но-но-но-ноо! с Бо-гам!
— А почем знать? В чужую душу разве влезешь? Чужая душа — известно — потемки. А с Богом-то завсегда
лучше.
Не… я свою семью завсегда… Но-но-но, махонькие, с Бо-гам!
Неточные совпадения
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю
хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом,
не правда ли?
Городничий. Тем
лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
— Анна Андреевна именно ожидала
хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела», — и так, право, обрадовалась, что
не могла говорить.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее.
Не похоже,
не похоже, совершенно
не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я
не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое
хорошие правила и солидность в поступках.
Городничий (робея).Извините, я, право,
не виноват. На рынке у меня говядина всегда
хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения
хорошего. Я уж
не знаю, откуда он берет такую. А если что
не так, то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.