Неточные совпадения
Я и на себе замечал это. Иногда жалеешь не только
людей, но всякое живое существо, а другой раз чужие
страдания не только не трогают тебя, но смотришь на них как будто с удовольствием.
Всё живое боится мучения, всё живое боится смерти; познай самого себя не только в
человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй
страдания и смерти.
Если живешь духовной жизнью, то при всяком разъединении с
людьми чувствуешь духовное
страдание. Для чего это
страдание? А для того, что как боль телесная указывает на опасность, угрожающую телесной жизни, так это духовное
страдание указывает на опасность, угрожающую духовной жизни
человека.
Человек любит себя. Но если он любит в себе свое тело, то он ошибается, и от этой любви ему ничего не будет, кроме
страданий. Любовь к себе только тогда хороша, когда
человек любит в себе свою душу. Душа же одна и та же во всех
людях. И потому, если
человек любит свою душу, он будет любить и души других
людей.
Или хочешь, мы дадим тебе такую силу, что ты будешь избавлять
людей от болезней и
страданий, так, чтобы те, кого ты пожалеешь, не будут умирать прежде времени?
И святой сказал: «Ничего из этого не желаю, потому что господу богу подобает избавлять
людей от того, что он посылает им: от нужды и
страданий, от болезней и от преждевременной смерти. Любви же от
людей я боюсь. Боюсь, как бы любовь людская не соблазнила меня, не помешала мне в одном главном моем деле, в том, чтобы увеличить в себе любовь к богу и к
людям».
«Соблазнам должно прийти в мир», — сказал Христос. Я думаю, что смысл этого изречения тот, что познание истины недостаточно для того, чтобы отвратить
людей от зла и привлечь к добру. Для того, чтобы большинство
людей узнало истину, им необходимо, благодаря грехам, соблазнам и суевериям, быть доведенными до последней степени заблуждения и вытекающего из заблуждения
страдания.
Богатые
люди так привыкли к греху служения телу, что не видят его и, полагая, что делают то, что должно для блага детей, с первых лет приучают их к объедению, роскоши, праздности, то есть, развращая их, готовят для них тяжелые
страдания.
Люди, захваченные похотью, мечутся, как заяц в западне. Как только они завязли в путах похотливой страсти, они уже надолго не выбьются из
страданий.
Человек боится смерти и подлежит ей.
Человек, не знающий добра и зла, кажется счастливее, но он неудержимо стремится к этому познанию.
Человек любит праздность и удовлетворение похотей без
страданий, и вместе с тем только труд и
страдания дают жизнь ему и его роду.
А между тем такие богатые, либеральные, гуманные
люди, очень чувствительные к
страданиям не только
людей, но и животных, не переставая пользуются таким трудом, стараются всё больше и больше богатеть, то есть пользоваться всё больше и больше таким трудом, и, пользуясь им, остаются совершенно спокойными.
Для того, чтобы общение с
людьми не было
страданием для тебя и для них, не вступай в общение с
людьми, если не чувствуешь любви к ним.
Стоит только
человеку, желающему сделать зло своему врагу, живо представить себе, что он сделал уже всё то зло, которое хотел, и что враг его страдает уже телесно или духовно: от ран, болезни, унижения, нищеты, — стоит только
человеку представить себе это и понять, что это дело его рук, — и самый злой
человек перестанет злиться, представив себе живо
страдания врага.
Любовь очень часто в представлении таких
людей, признающих жизнь в животной личности, то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка мать отнимает, посредством найма кормилицы, у другого ребенка молоко его матери; то чувство, по которому отец отнимает последний кусок у голодающих
людей, чтобы обеспечить своих детей; это то чувство, по которому любящий женщину страдает от этой любви и заставляет ее страдать, соблазняя ее, или из ревности губит себя и ее; это то чувство, по которому
люди одного, любимого ими товарищества наносят вред чуждым или враждебным его товариществу
людям; это то чувство, по которому
человек мучит сам себя над «любимым» занятием и этим же занятием причиняет горе и
страдания окружающим его
людям; это то чувство, по которому
люди не могут стерпеть оскорбления любимому отечеству и устилают поля убитыми и ранеными, своими и чужими.
Для получения ответа на этот вопрос раскройте историю любого народа и прочтите описание одного из тех ста тысяч сражений, которые вели
люди в угоду закона борьбы. На этих войнах убито несколько миллиардов
людей, так что в каждом из тех сражений загублено больше жизней, перенесено больше
страданий, чем бы их накопилось веками по причине непротивления злу.
Было время, когда
люди могли не понимать и действительно не понимали значения этого вопроса, но ряд страшных
страданий, среди которых живет теперь человечество, привел
людей к сознанию необходимости на деле решения вопроса.
Но если
человеку и всему роду человеческому предназначено преобразоваться, то и для отдельного
человека и для рода человеческого это преобразование должно совершиться в труде и
страданиях.
Не будем медлить, чтобы быть справедливыми, сострадательными. Не будем ждать особенных
страданий других
людей или наших. Жизнь коротка, и потому будем торопиться радовать сердца наших спутников в этом коротком переезде. Поспешим быть добрыми.
От скольких
страданий это избавило бы
людей, и как это легко!
Отречение от животного блага ради духовного есть последствие изменения сознания, то есть
человек, признававший себя прежде только животным, начинает признавать себя духовным существом. Если это изменение сознания совершилось, то то, что представлялось прежде лишением,
страданием, представляется уже не лишением и
страданием, а только естественным предпочтением лучшего худшему.
Радость совершенная, по словам Франциска Ассизского, в том, чтобы перенесть незаслуженный укор, потерпеть даже телесное
страдание и не испытать враждебности к причине укора и
страдания. Радость эта совершенная потому, что никакие обиды, оскорбления, нападки
людей не могут нарушить ее.
В начале жизни
человек не знает этого и думает, что жизнь его в его теле. Но чем больше он живет, тем больше он узнает, что настоящая его жизнь — в духе, а не в теле. Вся жизнь
человека в том, чтобы всё больше и больше узнавать это. Знание же дается нам легче и вернее всего
страданиями тела. Так что именно
страдания тела делают жизнь нашу такою, какою она должна быть: духовною.
«Если бы
человек и мог не бояться смерти и не думать о ней, — одних
страданий, ужасных, бесцельных, ничем не оправдываемых и никогда не отвратимых
страданий, которым он подвергается, было бы достаточно для того, чтобы разрушить всякий разумный смысл, приписываемый жизни», — говорят
люди.
Проваливается от землетрясения именно то место, на котором стоит Лиссабон или Верный, и зарываются живыми в землю и умирают в страшных
страданиях ничем не виноватые
люди.
Зачем, за что эти и тысячи других бессмысленных, ужасных случайностей,
страданий, поражающих
людей?
Если бы
люди действительно вполне понимали жизнь так, как они говорят, что понимают ее, то есть только как телесное существование, то ни один от одного страха всех тех мучительных и ничем не объяснимых
страданий, которые он видит вокруг себя и которым он может подпасть всякую секунду, не остался бы жить на свете.
А
люди живут, жалуются, плачутся на
страдания и продолжают жить.
Объяснение этого странного противоречия только одно:
люди все в глубине души знают, что жизнь их не в теле, а в духе, и что всякие
страдания всегда нужны, необходимы для блага духовной жизни. Когда
люди, не видя смысла в человеческой жизни, возмущаются против
страданий, но все-таки продолжают жить, то происходит это только оттого, что они умом утверждают телесность жизни, в глубине же души знают, что она духовна и что никакие
страдания не могут лишить
человека его истинного блага.
Только испытав
страдания, узнал я близко сродство человеческих душ между собою. Стоит только хорошенько выстрадаться самому, как уже все страдающие становятся тебе понятны. Этого мало, — самый ум проясняется: дотоле скрытые положения и поприща
людей становятся тебе известны, и делается видно, что кому потребно. Велик бог, нас умудряющий. И чем же умудряющий? Тем самым горем, от которого мы бежим и хотим скрыться.
Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.
Человек, не сознающий благодетельности
страданий, еще не начинал жить разумной, то есть истинной, жизнью.
Мы говорим, что
страдания — зло, а если бы не было
страданий,
человек не знал бы, где кончается он и где начинается то, что не он.
Особенно мучительно переносит
страдания тот
человек, который, отделив себя от жизни мира, не видит тех своих грехов, которыми он вносил
страдания в мир, и потому считает себя невиноватым.
Страдания и смерть представляются
человеку злом только тогда, когда он закон своего плотского, животного существования принимает за закон своей жизни.
Только когда он, будучи
человеком, спускается на степень животного, только тогда для него становятся страшны
страдания и смерть.
Страдания и смерть есть только нарушение
человеком закона своей жизни.
Если бы
человек жил вполне духовной жизнью, для него не было бы ни
страданий, ни смерти.
Для
человека, живущего для души, разрушение тела есть только освобождение,
страдания же — необходимые условия этого освобождения. Но каково же положение
человека, полагающего свою жизнь в теле, когда он видит, что то одно, чем он живет, — его тело, разрушается, да еще и с
страданиями?!
Жизнь
человека и благо его во все большем соединении души, отделенной телом от других душ и от бога, с тем, от чего она отделена. Соединение это делается тем, что душа, проявляясь любовью, всё больше и больше освобождается от тела. И потому, если
человек понимает то, что в этом освобождении души от тела и жизнь и ее благо, то жизнь его, несмотря ни на какие бедствия,
страдания и болезни, не может быть не чем иным, как только ненарушимым благом.
Разница между
людьми, не понимающими своего назначения и не хотящими его исполнять, и понимающими его и желающими жить сообразно ему, в том, что жизнь не понимающих этого есть неперестающее
страдание, жизнь же понимающих и исполняющих назначение — неперестающее, увеличивающееся благо.