Неточные совпадения
— Нет, нельзя, — сказал
князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно
спрашивать. Он что-то хотел сказать еще, но в это время поднялся
князь Василий с дочерью, и мужчины встали, чтобы дать им дорогу.
Ha-днях, у Апраксиных я слышала, как одна дама
спрашивает: «c’est ça le fameux prince André?» Ma parole d’honneur! [это известный
князь Андрей?
— Что́ он постарел,
князь Василий? —
спросила графиня. — Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] — вспомнила графиня с улыбкой.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались
спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и
князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по-домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
— Напротив, — сказал
князь, видимо сделавшийся не в духе. — Je serais très content si vous me débarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека!..] Сидит тут. Граф ни разу не
спросил про него.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною.
Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он
спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая
князю поклоны и городские сплетни.
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних
князь Андрей от своей жены. Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы.
Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и
спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
— Чтò такое, чтò? —
спрашивали княгиня и княжна, увидев
князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
— Ну, что̀,
князь? —
спросил Козловский.
— Что́ ты так мрачен? —
спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо
князя Андрея.
Князь Андрей велел остановиться и
спросил у солдата, в каком деле ранены.
— А я так перевьючил себе всё, что́ мне нужно, на двух лошадей, — сказал Несвицкий, — и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что́ ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? —
спросил Hесвицкий, заметив, как
князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
«Есть ли вообще что-нибудь там, за этим неподвижным лицом?»
спрашивал себя
князь Андрей, глядя на него.
— Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? —
спросил он, ища кого-то глазами. (
Князь Багратион не
спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) — Я вас, кажется, просил, — обратился он к дежурному штаб-офицеру.
— Я
спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, — повторяет третий раз
князь Василий. — Как ты рассеян, мой милый.
— Чтó ж ты думаешь, — сердито сказал старый
князь, — что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! — проговорил он сердито. — Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе
спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. —
Князь фыркнул. — Пускай выходит, мне всё равно, — закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что
спрашивали о
князе Василье с сыном.
— Как понимать! — сердито крикнул отец. —
Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя
спрашиваю.
Берг воспользовался случаем
спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это
князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
Возвращаясь домой,
князь Андрей не мог удержаться, чтобы не
спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том что́ он думает о завтрашнем сражении?
На правом фланге у Багратиона в 9 часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность,
князь Багратион предложил Долгорукову послать
спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10-ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (чтó было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, чтó было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего-то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый
князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне
спросить: что́?
— Только скажи:
князь приказал
спросить что́? и приди скажи, что̀ она скажет.
— Нет, я
спрашиваю, — сказал Пьер… — но
князь Андрей перебил его...
— Где, в Киеве была? —
спросил старуху
князь Андрей.
— Это кто? —
спросил старый
князь, вылезая из кареты и увидав Пьера.
— Votre majesté me permettra-t-elle de demander l’avis du colonel [ — Позвольте мне, ваше величество,
спросить мнение полковника?] — сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к
князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и, разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, чтò и чтò ему нужно о делах
спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых.
Князю Андрею вдруг стало от чего-то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какою-то своею отдельной, — верно глупою — но веселою и счастливою жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает? Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством
спрашивал себя
князь Андрей.
В продолжение скучного дня, во время которого
князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему-то смеявшуюся, веселившуюся между другою молодою половиной общества, всё
спрашивал себя: «О чем она думает? Чему она так рада!».
— Где? —
спросил Болконский. — Виноват, — сказал он обращаясь к барону, — этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. — Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза
князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе
князя Андрея и
спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такою улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было
спрашивать об этом?»
— Мне надо, мне надо поговорить с тобой, — сказал
князь Андрей. — Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). — Я… Но нет, я после поговорю с тобой… — И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях
князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как
князь Андрей что-то
спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
— Что́ ж он тебе еще говорил? Какие стихи-то эти? Прочти… — задумчиво сказала мать,
спрашивая про стихи, которые
князь Андрей написал в альбом Наташе.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?»
спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете».
Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
— И нельзя иначе? —
спросила она.
Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
Старый граф иногда подходил к
князю Андрею, целовал его,
спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая.
— А как он смотрит теперь на это дело? —
спросил Пьер, под он разумея старого
князя. Княжна Марья покачала головой.
— Ну, Господи благослови, — проговорил граф, полу-шутя, полу-серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо
спросил, дома ли
князь и княжна.
«Погибла ли я для любви
князя Андрея или нет?»
спрашивала она себя и с успокоительною усмешкой отвечала себе: «Что́ я за дура, что я
спрашиваю это?
— Но зачем эти тайны? Отчего же он не ездит в дом? —
спрашивала Соня. — Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь
князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины?
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом
спрашивать. Пьер вошел в кабинет.
Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новою, поперечною морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и
князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты.
— Так она здесь еще? — сказал
князь Андрей. — А
князь Курагин? —
спросил он быстро.
— Ежели вы
спрашиваете меня, — сказал
князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), — я не хотел говорить; но ежели вы меня
спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого.
Ежели уж вы
спрашиваете меня, — продолжал
князь Андреи, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, — то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
В этот день
князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m-lle Bourienne и Тихона, и
спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын.
— Зачем ты это говоришь! — сказала княжна Марья. — Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну, и он так стар! М-lle Bourienne говорила, что он
спрашивал про тебя… Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали, и слезы закапали.
Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего
спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий
князь, или Аракчеев, или
князь Волконский, и не знал, от его ли лица, или от государя истекает такое-то приказание в форме совета, и нужно или не нужно исполнять его.
На другой день на смотру государь
спросил у
князя Андрея, где он желает служить, и
князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от
князя, пришел к княжне Марье за письмом
князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе
спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.