Неточные совпадения
Он сказал, что
войны наши с Бонапартом до тех
пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться
в Европейские дела,
в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на Востоке, а
в отношении Бонапарта одно — вооружение на границе и твердость
в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как
в седьмом году.
Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что высшим по положению русским людям казалось почему-то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать
в позицию en quarte или en tierce, сделать искусное выпадение
в prime [Четвертую, третью, первую.] и т. д., — дубина народной
войны поднялась со всею своею грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупою простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех
пор, пока не погибло всё нашествие.
В-четвертых же и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех
пор как существует мир, не было
войны при тех страшных условиях, при которых она происходила
в 1812 году, и русские войска
в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать бòльшего, не уничтожившись сами.
Историческое море, не направлялось как прежде,
порывами от одного берега к другому: оно бурлило
в глубине. Исторические лица не носились как прежде, волнами от одного бèpeгa к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие движение масс приказаниями
войн, походов, сражений, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Неточные совпадения
Действия этой женщины не интересовали его, ее похвалы Харламову не возбуждали ревности. Он был озабочен решением вопроса: какие перспективы и пути открывает пред ним
война? Она поставила под ружье такое количество людей, что, конечно, продлится недолго, — не хватит средств воевать года. Разумеется, Антанта победит австро-германцев. Россия получит выход
в Средиземное море, укрепится на Балканах. Все это — так, а — что выиграет он? Твердо, насколько мог, он решил: поставить себя на видное место. Давно
пора.
Она понимала, что если она до сих
пор могла укрываться от зоркого взгляда Штольца и вести удачно
войну, то этим обязана была вовсе не своей силе, как
в борьбе с Обломовым, а только упорному молчанию Штольца, его скрытому поведению. Но
в открытом поле перевес был не на ее стороне, и потому вопросом: «как я могу знать?» она хотела только выиграть вершок пространства и минуту времени, чтоб неприятель яснее обнаружил свой замысел.
Украйна глухо волновалась. // Давно
в ней искра разгоралась. // Друзья кровавой старины // Народной чаяли
войны, // Роптали, требуя кичливо, // Чтоб гетман узы их расторг, // И Карла ждал нетерпеливо // Их легкомысленный восторг. // Вокруг Мазепы раздавался // Мятежный крик:
пора,
пора! // Но старый гетман оставался // Послушным подданным Петра. // Храня суровость обычайну, // Спокойно ведал он Украйну, // Молве, казалось, не внимал // И равнодушно пировал.
Но во время турецкой
войны дети и внуки кимряков были «вовлечены
в невыгодную сделку», как они объясняли на суде, поставщиками на армию, которые дали огромные заказы на изготовление сапог с бумажными подметками. И лазили по снегам балканским и кавказским солдаты
в разорванных сапогах, и гибли от простуды… И опять с тех
пор пошли бумажные подметки… на Сухаревке, на Смоленском рынке и по мелким магазинам с девизом «на грош пятаков» и «не обманешь — не продашь».
С тех
пор как пала Иудея, Римская империя разделилась и потонула
в бесчисленных ордах варваров, основались новые царства, водворилась готическая тьма средневековья с гимнами небу и стонами еретиков; опять засверкала из-под развалин античная жизнь, прошумела реформация; целые поколения косила Тридцатилетняя
война, ярким костром вспыхнула Великая революция и разлилась по Европе пламенем наполеоновских
войн…