Неточные совпадения
—
Ну, проси
же скорее, — сказал Облонский, морщась от досады.
—
Ну что
же мне? Я не могу ее принять! — вскрикнула она.
— Я помню про детей и поэтому всё в мире сделала бы, чтобы спасти их; но я сама не знаю, чем я спасу их: тем ли, что увезу от отца, или тем, что оставлю с развратным отцом, — да, с развратным отцом…
Ну, скажите, после того… что было, разве возможно нам жить вместе? Разве это возможно? Скажите
же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая голос. — После того как мой муж, отец моих детей, входит в любовную связь с гувернанткой своих детей…
— Что ты! Вздор какой! Это ее манера….
Ну давай
же, братец, суп!… Это ее манера, grande dame, [важной дамы,] — сказал Степан Аркадьич. — Я тоже приеду, но мне на спевку к графине Бониной надо.
Ну как
же ты не дик? Чем
же объяснить то, что ты вдруг исчез из Москвы? Щербацкие меня спрашивали о тебе беспрестанно, как будто я должен знать. А я знаю только одно: ты делаешь всегда то, что никто не делает.
— Да нехорошо.
Ну, да я о себе не хочу говорить, и к тому
же объяснить всего нельзя, — сказал Степан Аркадьич. — Так ты зачем
же приехал в Москву?… Эй, принимай! — крикнул он Татарину.
—
Ну что
же ты скажешь мне? — сказал Левин дрожащим голосом и чувствуя, что на лице его дрожат все мускулы. — Как ты смотришь на это?
—
Ну, уж извини меня. Ты знаешь, для меня все женщины делятся на два сорта… то есть нет… вернее: есть женщины, и есть… Я прелестных падших созданий не видал и не увижу, а такие, как та крашеная Француженка у конторки, с завитками, — это для меня гадины, и все падшие — такие
же.
— Ах, как
же! Я всё записываю.
Ну что, Кити, ты опять каталась на коньках?..
—
Ну, нет, — сказала графиня, взяв ее за руку, — я бы с вами объехала вокруг света и не соскучилась бы. Вы одна из тех милых женщин, с которыми и поговорить и помолчать приятно. А о сыне вашем, пожалуйста, не думайте; нельзя
же никогда не разлучаться.
— Отчего
же непременно в лиловом? — улыбаясь спросила Анна. —
Ну, дети, идите, идите. Слышите ли? Мис Гуль зовет чай пить, — сказала она, отрывая от себя детей и отправляя их в столовую.
—
Ну, хорошо, хорошо!… Да что ж ужин? А, вот и он, — проговорил он, увидав лакея с подносом. — Сюда, сюда ставь, — проговорил он сердито и тотчас
же взял водку, налил рюмку и жадно выпил. — Выпей, хочешь? — обратился он к брату, тотчас
же повеселев.
—
Ну, будет о Сергее Иваныче. Я всё-таки рад тебя видеть. Что там ни толкуй, а всё не чужие.
Ну, выпей
же. Расскажи, что ты делаешь? — продолжал он, жадно пережевывая кусок хлеба и наливая другую рюмку. — Как ты живешь?
«
Ну хорошо, электричество и теплота одно и то
же; но возможно ли в уравнении для решения вопроса поставить одну величину вместо другой?
«
Ну что
же? — сказала она себе решительно, пересаживаясь в кресле.
— Он всё не хочет давать мне развода!
Ну что
же мне делать? (Он был муж ее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите
же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я хочу процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
— Не может быть! — закричал он, отпустив педаль умывальника, которым он обливал свою красную здоровую шею. — Не может быть! — закричал он при известии о том, что Лора сошлась с Милеевым и бросила Фертингофа. — И он всё так
же глуп и доволен?
Ну, а Бузулуков что?
— Как
же решили, едете?
Ну, а со мной что хотите делать?
— Со мной? — сказала она удивленно, вышла из двери и посмотрела на него. — Что
же это такое? О чем это? — спросила она садясь. —
Ну, давай переговорим, если так нужно. А лучше бы спать.
—
Ну, смотри
же, растирай комья-то, — сказал Левин, подходя к лошади, — да за Мишкой смотри. А хороший будет всход, тебе по пятидесяти копеек за десятину.
—
Ну, полно увлекаться, — жалостно сказал Степан Аркадьич, — отчего
же никто не давал?
—
Ну, полно! — сказал он. — Когда бывало, чтобы кто-нибудь что-нибудь продал и ему бы не сказали сейчас
же после продажи: «это гораздо дороже стоит»? А покуда продают, никто не дает… Нет, я вижу у тебя есть зуб против этого несчастного Рябинина.
—
Ну, полно врать! Где
же письмо?
— Ах, как неприятно! — сказала княгиня. —
Ну, чем
же кончилось?
—
Ну, что
же этот Левин? — спросила княгиня.
—
Ну, другое, — поспешно сказала она, перевертывая листы и тотчас
же поняв, что с этою пиесой было соединено что-то.
— Да что
же интересного? Все они довольны, как медные гроши; всех победили.
Ну, а мне-то чем
же довольным быть? Я никого не победил, а только сапоги снимай сам, да еще за дверь их сам выставляй. Утром вставай, сейчас
же одевайся, иди в салон чай скверный пить. То ли дело дома! Проснешься не торопясь, посердишься на что-нибудь, поворчишь, опомнишься хорошенько, всё обдумаешь, не торопишься.
—
Ну, иди, иди, и я сейчас приду к тебе, — сказал Сергей Иванович, покачивая головой, глядя на брата. — Иди
же скорей, — прибавил он улыбаясь и, собрав свои книги, приготовился итти. Ему самому вдруг стало весело и не хотелось расставаться с братом. —
Ну, а во время дождя где ты был?
— Какой
же дождь? Чуть покрапал. Так я сейчас приду. Так ты хорошо провел день?
Ну, и отлично. — И Левин ушел одеваться.
«
Ну, так что
же я сделаю?
— И я не один, — продолжал Левин, — я сошлюсь на всех хозяев, ведущих рационально дело; все, зa редкими исключениями, ведут дело в убыток.
Ну, вы скажите, что̀ ваше хозяйство — выгодно? — сказал Левин, и тотчас
же во взгляде Свияжского Левин заметил то мимолетное выражение испуга, которое он замечал, когда хотел проникнуть далее приемных комнат ума Свияжского.
И он с свойственною ему ясностью рассказал вкратце эти новые, очень важные и интересные открытия. Несмотря на то, что Левина занимала теперь больше всего мысль о хозяйстве, он, слушая хозяина, спрашивал себя: «Что там в нем сидит? И почему, почему ему интересен раздел Польши?» Когда Свияжский кончил, Левин невольно спросил: «
Ну так что
же?» Но ничего не было. Было только интересно то, что «оказывалось» Но Свияжский не объяснил и не нашел нужным объяснять, почему это было ему интересно.
―
Ну как
же? где ты встретил Алексея Александровича? ― вдруг ненатурально зазвенел ее голос.
—
Ну, скажи
же, пожалуйста, что ты делал за границей? где был? — сказал Степан Аркадьич, когда мужик вышел.
—
Ну что
же, ты доволен? — спросил у него Сергей Иванович.
— Войдем
же.
Ну, что ты делаешь?
—
Ну что
же? Что
же он? — обратилась она к мужу и потом к ней.
—
Ну, так какие
же патриархи?
Ну, я приеду к Анне Аркадьевне; она поймет, что я не могу ее звать к себе или должна это сделать так, чтобы она не встретила тех, кто смотрит иначе: это ее
же оскорбит.
—
Ну, что ты скажешь про папа? — спросила Кити. — Что
же и он плох, потому что ничего не делал для общего дела?
—
Ну, что, дичь есть? — обратился к Левину Степан Аркадьич, едва поспевавший каждому сказать приветствие. — Мы вот с ним имеем самые жестокие намерения. — Как
же, maman, они с тех пор не были в Москве. —
Ну, Таня, вот тебе! — Достань, пожалуйста, в коляске сзади, — на все стороны говорил он. — Как ты посвежела, Долленька, — говорил он жене, еще раз целуя ее руку, удерживая ее в своей и по трепливая сверху другою.
—
Ну что
же, завтра едем на охоту? — сказал Степан Аркадьич.
— Да нет, Костя, да постой, да послушай! — говорила она, с страдальчески-соболезнующим выражением глядя на него. —
Ну, что
же ты можешь думать? Когда для меня нет людей, нету, нету!…
Ну хочешь ты, чтоб я никого не видала?
—
Ну, какой
же наш маршрут? Расскажи-ка хорошенько, — сказал Степан Аркадьич.
—
Ну, так я тебе скажу: то, что ты получаешь за свой труд в хозяйстве лишних, положим, пять тысяч, а наш хозяин мужик, как бы он ни трудился, не получит больше пятидесяти рублей, точно так
же бесчестно, как то, что я получаю больше столоначальника и что Мальтус получает больше дорожного мастера. Напротив, я вижу какое-то враждебное, ни на чем не основанное отношение общества к этим людям, и мне кажется, что тут зависть…
«
Ну, что
же, надо
же ему как-нибудь говорить с хозяйкой дома», сказал себе Левин. Ему опять что-то показалось в улыбке, в том победительном выражении, с которым гость обратился к Кити…
—
Ну, душенька, как я счастлива! — на минутку присев в своей амазонке подле Долли, сказала Анна. — Расскажи
же мне про своих. Стиву я видела мельком. Но он не может рассказать про детей. Что моя любимица Таня? Большая девочка, я думаю?