Неточные совпадения
— Ну, так что же? — раздраженно отвечает дядя-адмирал. — Ну, перевернулся, положим, и по вине людей, так разве значит, что и другие суда должны переворачиваться?.. Один человек упал, значит, и все должны падать… Гибель «Лефорта» — почти беспримерный случай во
флоте… Раз в сто лет встречается… да и то по непростительной оплошности…
Кого назначат на смену, никому, конечно, не было известно; но и капитан и многие офицеры почему-то думали, что, вероятно, будет назначен лихой
адмирал Корнев, известный в те времена во
флоте под разными кличками и между прочим под кличкой «беспокойного
адмирала».
— Есть-таки и во
флоте такие мамзели-с, — говорил иногда ворчливо Степан Ильич, прибавляя к словам «ерсы». — Маменька там адмиральша-с, бабушка княгиня-с, так он и думает, что он мамзель-с и ему всякие чины да отличия за лодырство следуют… Небось, видели флаг-офицера при
адмирале? Егозит и больше ничего, совершенно невежественный офицер, а его за уши вытянут… эту мамзель… Как же-с, нельзя, племянничек важной персоны… тьфу!
Он был хорошо всем известен во
флоте по своей репутации бешеного человека и отчаянного «разносителя» и вместе с тем превосходного
адмирала, знающего, решительного и отважного.
Вообще новый начальник эскадры — этот хорошо известный в то время во
флоте контр-адмирал Корнев, которого моряки и хвалили и бранили с одинаковым ожесточением, — был главным предметом разговоров в кают-компании за время перехода.
Через полчаса он уже шел, одетый в полную парадную форму, с треуголкой на голове, к губернатору колонии и главнокомандующему войсками и
флотом,
адмиралу Бонару, чтобы представиться ему и передать письмо от своего
адмирала.
Старый штурман, обыкновенно не очень-то благоволивший к флотским и особенно к тем, кому, по его выражению, «бабушка ворожит», напротив, видимо, благоволил к Ашанину и за то, что он не лодырь, и за то, что не рассчитывает на протекцию дядюшки-адмирала, и за то, что Володя недурно (что было уже большим комплиментом со стороны педанта-штурмана) берет высоты солнца и делает вычисления, и за то, наконец, что в нем не было и тени того снисходительно барского отношения к штурманам, какое, по старым традициям, укоренившимся во
флоте, существовало у большинства флотских офицеров, этих, относительно, баловней службы, к ее пасынкам — штурманам.
И в данном случае, представляя к награде капитана, хотя и попавшего в беду и едва не потерявшего вверенного ему судна, но показавшего себя в критические минуты на высоте положения,
адмирал дает полезный урок
флоту, указывая морякам, в чем истинный дух морского дела, и поддерживая этот дух нравственным одобрением таких хороших моряков, как командир клипера…
А отнесись к нему
адмирал иначе,
флот, пожалуй, лишился бы дельного и образованного капитана…
Неточные совпадения
Все-таки мы воздадим честь севастопольским героям; они только своей нечеловеческой храбростью спасли наше отечество: там, начиная с матроса Кошки до Корнилова [Корнилов Владимир Алексеевич (1806—1854) — вице-адмирал русского Черноморского
флота, один из организаторов Севастопольской обороны; 5 октября 1854 года был смертельно ранен при отражении штурма Малахова кургана.], все были Леониды при Фермопилах [Леониды при Фермопилах — Леонид — спартанский царь; в 480 году до н. э. защищал узкий проход Фермопилы с тремястами спартанцев, прикрывая от натиска персов отход греческих войск, пока все триста человек не пали смертью храбрых.], — ура великим севастопольцам!
Работая над устройством
флота, теперь уже не как плотник, а как
адмирал и распорядитель, Петр стал теперь гораздо больше внимания обращать и на другие части государственного устройства.
После взятия Азова, когда Петр искал места для гавани и трудился над укреплениями, Лефорт не мог дождаться его и вперед всех ускакал в Москву, хотя ему, как
адмиралу, и не мешало бы позаботиться о месте для рождавшегося
флота, порученного его смотрению.
Его осветили прожектором, и от него с его торпедой осталось только большое кровавое пятно на бетонной стене, но на другой же день все мичманы и лейтенанты японского
флота засыпали
адмирала Того прошениями, где они вызывались повторить тот же безумный подвиг.
Это был Осип Михайлович Рибас, впоследствии
адмирал русского
флота и основатель города Одессы [Это был чрезвычайно тонкий и хитрый человек.