В гостиной, угловой к воротам горнице, сидели все четыре сестры,
все на одно лицо, все похожие на брата, все миловидные, румяные, веселые: замужняя Лариса, спокойная, приятная, полная; вертлявая да быстрая Дарья, самая высокая и тонкая из сестер; смешливая Людмила и Валерия, маленькая, нежная, хрупкая на вид. Они лакомились орехами да изюмом и, очевидно, чего-то ждали, а потому волновались и смеялись более обычного, вспоминали последние городские сплетни и осмеивали знакомых и незнакомых.
Неточные совпадения
Уже с утра они были готовы ехать под венец. Оставалось только надеть приличное к венцу платье да приколоть фату и цветы. О Варваре сестры не вспоминали в своих разговорах, как-будто ее и
на свете нет. Но уже
одно то, что они, беспощадные насмешницы, перемывая косточки
всем, не обмолвились во
весь день ни
одним словечком только о Варваре,
одно это доказывало, что неловкая мысль о ней гвоздем сидит в голове каждой из сестриц.
И, раз начавши говорить, уже он не мог остановиться и
все на разные лады пересказывал
одно и то же, пока его не перебил кто-то, заговорив о другом. Тогда он опять погрузился в молчание.
Передонов задумался. Случайно подвернулась
на память Грушина, смутно припомнился недавний разговор с нею, когда он оборвал ее рассказ угрозою донести. Что это он погрозил доносом Грушиной, спуталось у него в голове в тусклое представление о доносе вообще. Он ли донесет,
на него ли донесут — было неясно, и Передонов не хотел сделать усилия припомнить точно, — ясно было
одно, что Грушина — враг. И, что хуже
всего, она видела, куда он прятал Писарева. Надо будет перепрятать. Передонов сказал...
— Нарочно они так придумали, чтобы Ардальона Борисыча подловить, — говорила Грушина, торопясь, размахивая руками и радостно волнуясь оттого, что передает такое важное известие. — Видите ли, у этой барышни есть двоюродный брат сирота, он и учился в Рубани, так мать-то этой барышни его из гимназии взяла, а по его бумагам барышня сюда и поступила. И вы заметьте, они его поместили
на квартире, где других гимназистов нет, он там
один, так что
все шито-крыто, думали, останется.
— Голубчик Варвара Дмитриевна, чего я не узнаю! Я
всех в уезде знаю. Как же, ведь это
всем известно, что у них еще мальчик дома живет, таких же лет, как этот. Отчего же они не отдали их вместе в гимназию? Говорят, что он летом болен был, так
один год отдохнет, а потом опять поступит в гимназию. Но
все это вздор, — это-то и есть гимназист. И опять же известно, что у них была барышня, а они говорят, что она замуж вышла и
на Кавказ уехала. И опять врут, ничего она не уехала, а живет здесь под видом мальчика.
Этот рассказ поразил Варвару. Она совершенно поверила, что
все это так и есть и что
на ее жениха готовится нападение еще с
одной стороны. Надо было как-нибудь поскорее сорвать маску с переодетой барышни. Долго совещались они, как это сделать, но пока ничего не придумали.
Одно Варварино платье привлекло внимание Передонова. Оно было в оборках, бантиках, лентах, словно нарочно сшито, чтобы можно было спрятать кого-нибудь. Передонов долго рассматривал его, потом с усилием, при помощи ножа, вырвал, отчасти вырезал карман, бросил его в печку, а затем принялся рвать и резать
на мелкие куски
все платье. В его голове бродили смутные, странные мысли, а
на душе было безнадежно тоскливо.
Согласился, а потом раздумье взяло. А ну как поймают? Неловко,
все же чиновник. Он решил переложить это дело
на других. Затратив четвертак
на подкуп двух подростков-сорванцов, он обещал им еще по пятиалтынному, если они устроят это, — и в
одну темную ночь дело было сделано.
Лариса глянула
на нее, подмигнула ей, и Валерии вдруг стало весело и забавно. Лариса поднялась, пошевелила плечами, — и в миг
все четыре сестры закружились в неистовом радении, внезапно объятые шальною пошавою, горланя за Дарьею глупые слова новых да новых частушек,
одна другой нелепее и бойчее. Сестры были молоды, красивы, голоса их звучали звонко и дико — ведьмы
на Лысой горе позавидовали бы этому хороводу.
Крамаренко тоже остановился,
все продолжая смотреть
на Передонова. Теперь они стали
один против другого
на шатких мостках пустынной улицы, у серого, безучастного ко
всему живому забора. Крамаренко,
весь дрожа, шипящим голосом сказал...
Среди гостей был
один, с рыжими усами, молодой человек, которого даже и не знал Передонов. Необычайно похож
на кота. Не их ли это кот обернулся человеком? Недаром этот молодой человек
все фыркает, — не забыл кошачьих ухваток.
На всем были чары и чудеса. Визжала дикая недотыкомка, злобно и коварно смотрели
на Передонова и люди, и скоты.
Все было ему враждебно, он был
один против
всех.
Девицы Рутиловы поспешили отыскать Передонова, чтобы поиздеваться над ним. Он сидел
один, у окна, и смотрел
на толпу блуждающими глазами.
Все люди и предметы являлись ему бессмысленными, но равно враждебными. Людмила, цыганкою, подошла к нему и сказала измененным гортанным голосом...
Всплеснула маленькими красивыми руками, брякнула золотым браслетиком, засмеялась нежно, словно заплакала, достала платочек, — вытереть слезы, — и нежным ароматом повеяла
на Хрипача. И Хрипачу вдруг захотелось сказать, что она «прелестна, как ангел небесный», и что
весь этот прискорбный инцидент «не стоит
одного мгновенья ее печали дорогой». Но он воздержался.
Сели за стол втроем. Принялись пить водку и закусывать пирожками. Больше пили, чем ели. Передонов был мрачен. Уже
все было для него как бред, бессмысленно, несвязно и внезапно. Голова болела мучительно.
Одно представление настойчиво повторялось — о Володине, как о враге. Оно чередовалось тяжкими приступами навязчивой мысли: надо убить Павлушку, пока не поздно. И тогда
все хитрости вражьи откроются. А Володин быстро пьянел и молол что-то бессвязное,
на потеху Варваре.
Неточные совпадения
Господа актеры особенно должны обратить внимание
на последнюю сцену. Последнее произнесенное слово должно произвесть электрическое потрясение
на всех разом, вдруг.
Вся группа должна переменить положение в
один миг ока. Звук изумления должен вырваться у
всех женщин разом, как будто из
одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть
весь эффект.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу
на службе; ни
один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что
весь свет готовы обворовать, поддевал
на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
И нарочно посмотрите
на детей: ни
одно из них не похоже
на Добчинского, но
все, даже девочка маленькая, как вылитый судья.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть
одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек
все несет наружу: что
на сердце, то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Анна Андреевна. Ну, скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я
на вас
одних полагалась, как
на порядочного человека:
все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!