Неточные совпадения
Поэтому я решился разъяснить хотя те основные пункты помпадурской деятельности, которые настолько необходимы для начинающего помпадура, чтобы он, приезжая на
место, являлся
не с пустыми руками.
Один начальник как приехал, так первым делом приступил к сломке пола в губернаторском кабинете — и что же? сломать-то сломал, а нового на его
место построить
не успел! «Много, — говорил он потом, когда прощался с нами, — много намеревался я для пользы сделать, да, видно, Богу, друзья мои,
не угодно!» И действительно, приехал на
место его новый генерал и тотчас же рассудил, что пол надо было ломать
не в кабинете, а в гостиной, и соответственно с этим сделал надлежащее распоряжение.
Говорят, что прежде можно было допускать засиживаться на одном
месте, потому что тогда ничего больше от администратора
не требовалось, кроме того, чтоб он был администратором; нынче же будто бы требуется, чтоб он, кроме того, какую-то «суть» понимал.
Несправедливость явная, потому что старик мне сам по секрету
не раз впоследствии говорил: «
Не знаю, подлинно
не знаю, за что от общения отметаюсь! если новое начальство новые виды имеет, то стоило только приказать — я готов!» И если при этом вспомнить, сколько этот человек претерпел прежде, нежели
место свое получил, то именно можно сказать: великий был страстотерпец!
Представьте себе, что все стояло на своем
месте, как будто ничего и
не случилось; как будто бы добрый наш старик
не подвергнулся превратностям судеб, как будто бы в прошлую ночь
не пророс сквозь него и
не процвел совершенно новый и вовсе нами
не жданный начальник!
Посетивши города,
не обревизовали ли во всей подробности наши присутственные
места?
Бламанже был малый кроткий и нес звание «помпадуршина мужа» без нахальства и без особенной развязности, а так только, как будто был им чрезвычайно обрадован. Он успел снискать себе всеобщее уважение в городе тем, что
не задирал носа и
не гордился. Другой на его
месте непременно стал бы и обрывать, и козырять, и финты-фанты выкидывать; он же
не только ничего
не выкидывал, но постоянно вел себя так, как бы его поздравляли с праздником.
Припоминали, как предшествовавшие помпадуры швыряли и даже топтали ногами бумаги, как они слонялись по присутственным
местам с пеной у рта, как хлопали исправников по животу, прибавляя: — что! много тут погребено всяких курочек да поросяточек! как они оставляли городничих без определения, дондеже
не восчувствуют, как невежничали на званых обедах… и
не могли
не удивляться кротости и обходительности нового (увы! теперь уже отставного!) помпадура.
Новый помпадур был малый молодой и совсем отчаянный. Он
не знал ни наук, ни искусств, и до такой степени мало уважал так называемых идеологов, что даже из Поль де Кока и прочих классиков прочитал только избраннейшие
места. Любимейшие его выражения были «фюить!» и «куда Макар телят
не гонял!».
Но Надежда Петровна уже
не слушала более. Она вскочила с
места и, как раненая тигрица, устремилась на полициймейстера.
Тем
не менее портрет старого помпадура все еще стоял на прежнем
месте, и когда она уезжала на бал, то всякий раз останавливалась перед ним на несколько минут, во всем сиянии бального туалета и красоты, чтобы, как она выражалась, «
не уехать,
не показавшись своему глупушке».
— Pardon, ma tante, я
не об этом говорю… Мне хотелось бы пристроиться, то есть
место найти.
— В самый, вашество, раз попал! И представьте, вашество, что говорит в свое оправдание: «Я, говорит, с купчихой Берендеевой хотел свидание иметь!» — «Да разве вам нет, сударь, других
мест для свиданий? разве вы простолюдин какой-нибудь, что
не можете благородным манером свидание получить?»
Цанарцт выбрал какого-то подростка из демуазелек и мнется с ним на одном
месте, словно говорит: «А ну, душенька, вот так ножкой! ну, и еще так!» Мадам Первагина
не вальсирует, а, так сказать, млеет.
Водворяется временное молчание. Правитель канцелярии садится на
место и тихо поскрипывает пером. Сам помпадур, несколько успокоенный, останавливается перед зерцалом и вглядывается в вклеенные по бокам его указы. Но, увы! он
не только
не извлекает из них никаких поучений, но, напротив того, с каким-то бесконечно горьким упреком произносит...
Про одного говорили: «строгонек!»; про другого: «этот подтянет!»; про третьего: «всем был бы хорош, да жена у него анафема!»; про четвертого: «вы
не смотрите, что он рот распахня ходит, а он бедовый!»; про пятого прямо рассказывали, как он,
не обнаружив ни малейшего колебания, пришел в какое-то присутственное
место и прямо сел на тот самый закон, который, так сказать, регулировал самое существование того
места.
В одном
месте помпадур целое присутствие наголову разбил; в другом — рассеял целый легион прохожих людей, причем многих услал в заточение; в третьем — в двух словах изъяснил столько, сколько другому
не изъяснить в целой сотне округленных периодов.
Управляющий акцизными сборами сказал: «Никогда акциз с вина, а равно и патентный сбор с
мест оптовой и розничной распродажи питий всех наименований
не достигали таких размеров».
Затем мы обсуждали казусы, возникавшие во время утренних заседаний в присутственных
местах, и общим советом решали вопросы об истинных свойствах ассигновки, подлежащей удовлетворению, об единокровии и единоутробии, о границах, далее которых усышка
не должна быть допускаема, о том, следует ли вынутие из пробоя затычки признавать признаком взлома, и т. д.
Ты преступен потому, что когда-то, в каком-то
месте,
не выказал достаточной теплоты чувств!
И вот я, преданнейший из либералов, я, который всю жизнь мечтал: как было бы славно, если б крестьянин вносил выкупные платежи полностью, и притом
не по принуждению, а с сладким сознанием выполненного долга, — я должен
не оглядываясь бежать «от прекрасных здешних
мест», бежать без прогонов, с опасною кличкой человека,
не выказавшего достаточной теплоты чувств?
О, ужас! я припоминаю! Да… это так… это действительно было! Действительно, я и под козырек
не сделал, и
не распевал… Но почему же, о сердце! ты
не предупредило меня! Ты, которое знаешь, как охотно я делаю под козырек и с каким увлечением я всегда и на всяком
месте готов повторять...
Кто он? Кто тот благовестник самоновейшего духа времени, которому суждено и на нас распространить его веяния или, лучше сказать, вывести нас в некоторое пустынное и ниоткуда
не защищенное
место, где всевозможные вихри будут нещадно трепать нас и сзади, и спереди, и с боков?
К счастью, однако ж, жизнь
не верит этим объяснениям и утверждает прямо, что «взятка» окончательно умерла и на ее
место народился «куш».
Она видела, что кругом дебелые дамы шушукаются, что ей дают
место с какой-то нахальной торжественностью, что сам предводитель, ведя ее за руку, чуть
не напрямки высказывает, что он никогда
не снизошел бы до дочери штабс-капитана Волшебнова, если б
не требования внутренней политики.
Но вот польский кончился;
не успела она занять свое
место, как музыка заиграла вальс; к ней подлетает приехавший в отпуск гусар и с утонченной любезностью, в которой она, однако ж, угадывает худо скрываемую развязность, приглашает ее на тур.
Придя в подгородную слободу, Феденька выбрал пустопорожнее пространство, где было
не так загажено, как в прочих
местах, велел удалить кур и поросят и подвергнул себя двухчасовому воздержанию.
Сверх того: злодей имеет систему, а у Феденьки в распоряжении находится лишь яичница; злодей
не выступит на арену,
не подготовившись заранее,
не просондировав те
места, где удобнее класть отраву, Феденька же
не только ни к чему
не подготовлен, но имеет все свойства молодого жеребчика, вырвавшегося на волю из стойла.
Сквозь дремоту он чувствует, что и
не едет, и на
месте путем
не стоит, но что есть какое-то дерганье, которое поминутно беспокоит его.
И действительно, по выходе из школы он
не устремился, подобно прочим товарищам, на поиск немедленной карьеры, но удалился в свою чухломскую деревню и там, чтобы
не терять права на получение чинов, пристроился к
месту почетного смотрителя уездного училища.
— А я бы на твоем
месте, — продолжал между тем Глумов, — обратился к Быстрицыну с следующею речью: Быстрицын! ты бесспорно хороший и одушевленный добрыми намерениями человек! но ты берешься за такое дело, которое ни в каком случае тебе
не принадлежит.
Дни проходили за днями; город был забыт. Начальство,
не получая ни жалоб, ни рапортов, ни вопросов, сначала заключило, что в городе все обстоит благополучно, но потом мало-помалу совершенно выпустило его из вида, так что даже
не поместило в список населенных
мест, доставляемый в Академию наук для календаря.
Встреча произошла в одном из парижских cafés chantants, которые я посещал по обязанностям службы, так как в этих веселых
местах преимущественно ютились заблуждающиеся молодые люди,
не выказывавшие безусловного доверия к перемене, происшедшей 2-го декабря. Тут же можно было найти и множество иностранцев, изучавших Париж с точки зрения милой безделицы.
— Балшой, — говорю, — ты ишак вырос, а до
места потерпеть
не можешь!