Неточные совпадения
Есть люди, которые имеют специальностью физический труд, и ежели эта задача выполняется ими исправно, то
больше ничего от них и
не требуется.
Я помню, как утруждатели, застигнутые страхом тюрьмы, извивались, доказывая, что их доносы
не суть доносы, но извещения, и как, по
большей части, усилия их в этом смысле оставлялись просвещенным начальством без последствий.
С тех пор Дракины кой-что
едят. И если б они ограничились отпускаемою им малою едой, никто бы, конечно, за этим
не погнался; но они хотят
есть всё
больше и
больше, а это неблагородно, потому что разыгрывающийся аппетит внушает им предосудительные мысли, а предосудительные мысли гонят их в Петербург.
Администраторы самые заматерелые, и те догадались, что лужение
есть лужение, и ничего
больше; стало
быть, если земские деятели в одном месте
не долудили, а в другом перелудили, то это беда небольшая.
Много тогда таких волшебников
было, а нынче и вдвое против того
больше стало. Но какие волшебники
были искуснее, тогдашние или нынешние, — этого сказать
не умею. Кажется, впрочем, что в обоих случаях вернее воскликнуть: как только мать — сыра земля носит!
Стали мы рассчитывать. Вышло, что ежели поискуснее кассационные поводы подбирать да,
не балуючи противную сторону, сроки наблюдать, то годика на четыре с хвостиком хватит. Но когда мы вспомнили, что в прежних судах подобное дело наверное протянулось бы лет девяносто, то должны
были согласиться, что успех все-таки
большой.
Правда, что это до известной степени кляуза, но ведь нынче без кляузы разве проживешь? Все же лучше кляузу пустить в ход, нежели поздравительные стихи писать, а тем
больше с стиснутыми зубами, с искаженным лицом и дрожа всем нутром пардону просить. А может
быть, впрочем, и хуже — и этого я
не знаю.
Во всяком случае, милая тетенька, и вы
не спрашивайте, с какой стати я историю о школьном карцере рассказал. Рассказал — и
будет с вас. Ведь если бы я даже на домогательства ваши ответил:"тетенька! нередко мы вспоминаем факты из далекого прошлого, которые, по-видимому, никакого отношения к настоящему
не имеют, а между тем…" — разве бы вы
больше из этого объяснения узнали? Так уж лучше я просто ничего
не скажу!
И вновь повторил, что война ведется только против неблагонадежных элементов, а против благонадежных
не ведется. И притом ведется с прискорбием, потому что грустная необходимость заставляет. Когда же я попросил его пояснить, что он разумеет под выражением"неблагонадежные элементы", то он и на эту просьбу снизошел и с
большою готовностью начал пояснять и перечислять. Уж он пояснял-пояснял, перечислял-перечислял — чуть
было всю Россию
не завинил! Так что я, наконец, испугался и заметил ему...
Одним словом, Сенечка — один из тех поденщиков современности, которые мотаются из угла в угол среди разнокалиберщины и
не то чтобы отрицают, а просто
не сознают ни малейшей необходимости в каких бы то ни
было выводах и обобщениях. Сегодня дельце, завтра дельце — это составит два дельца… Чего
больше нужно?
— Сенечка, — сказал я, — допустим, что это доказано: война необходима… Но ты говоришь, что она
будет продолжаться до тех пор, пока существуют неблагонадежные элементы. Пусть
будет и это доказанным; но, в таком случае, казалось бы
не лишним хоть признаки-то неблагонадежности определить с
большею точностью.
А сверх того, что ж такое, если и карикатура? Карикатура так карикатура —
большая беда!
Не все же стоять, уставившись лбом в стену; надо когда-нибудь и улыбнуться.
Есть в человеческом сердце эта потребность улыбки,
есть. Даже измученный и ошеломленный человек — и тот ощущает ее.
Большая же или меньшая численность фактов одного и того же пошиба ничего
не прибавляет к характеристике времени, ибо если характеристика эта достаточно определилась, то само собой разумеется, что иных фактов в данное время
не может и
быть.
— И сам
не мало о сем стужаюсь, — объясняет батюшка, — и
не раз вразумлял. Побеседуйте с ним — может
быть, ваши вразумления
больше подействуют.
Неточные совпадения
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (
Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)
Больше ничего нет?
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме
есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком
большая честь…
Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Хлестаков. Вы, как я вижу,
не охотник до сигарок. А я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак
не могу
быть равнодушен. Как вы? Какие вам
больше нравятся — брюнетки или блондинки?
Городничий. И
не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и
не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь
не прилгнувши
не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем
больше думаешь… черт его знает,
не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Слуга. Да хозяин сказал, что
не будет больше отпускать. Он, никак, хотел идти сегодня жаловаться городничему.