— Девочка что-то больно кричала, как стали ее крестить, но потом росла себе пригожая и смышленая, только смаленька все задумывалась да образов боялась и ладану не любила. А как
вошла в пору да в разум, порассказал ей неведомо кто, как отец потерял молитву ее. С того дня ей попритчилось, и стала она кликать на разные голоса. Вот ее-то, бедную, видели вы. Кажись, теперь нечистому недолго в ней сидеть. Помощь божья велика нам, грешным. А вы помните, други мои, слово дурное и хорошее не мимо идет.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех
пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет
войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит
в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех
пор, пока не
войдет в комнату, ничего не расскажет!
Так он писал темно и вяло // (Что романтизмом мы зовем, // Хоть романтизма тут нимало // Не вижу я; да что нам
в том?) // И наконец перед зарею, // Склонясь усталой головою, // На модном слове идеал // Тихонько Ленский задремал; // Но только сонным обаяньем // Он позабылся, уж сосед //
В безмолвный
входит кабинет // И будит Ленского воззваньем: // «
Пора вставать: седьмой уж час. // Онегин, верно, ждет уж нас».
Но муж любил ее сердечно, //
В ее затеи не
входил, // Во всем ей веровал беспечно, // А сам
в халате ел и пил; // Покойно жизнь его катилась; // Под вечер иногда сходилась // Соседей добрая семья, // Нецеремонные друзья, // И потужить, и позлословить, // И посмеяться кой о чем. // Проходит время; между тем // Прикажут Ольге чай готовить, // Там ужин, там и спать
пора, // И гости едут со двора.
Всё хлопает. Онегин
входит, // Идет меж кресел по ногам, // Двойной лорнет скосясь наводит // На ложи незнакомых дам; // Все ярусы окинул взором, // Всё видел: лицами, убором // Ужасно недоволен он; // С мужчинами со всех сторон // Раскланялся, потом на сцену //
В большом рассеянье взглянул, // Отворотился — и зевнул, // И молвил: «Всех
пора на смену; // Балеты долго я терпел, // Но и Дидло мне надоел».